– Удочерить! – рассмеялась она. – Мне двадцать один год, мистер Девайз. Согласитесь, поздновато для удочерения.
Его лицо приняло непроницаемое выражение.
– Двадцать один? Вы уверены? Миссис Дин дала мне понять, что вам семнадцать.
Ее темно-синие глаза блеснули.
– Я кажусь вам ребенком, мистер Девайз?
– Значит, она солгала. Кто бы мог подумать? – сухо произнес он. – Но ваш отец действительно был приходским священником? Или это тоже ложь?
Виоле пришлось проявить некоторую изобретательность, чтобы ответить правдиво.
– Уверяю вас, преподобный Эндрюс действительно был викарием и весьма достойным джентльменом, несмотря на его незадачливую сестру.
– Вы окружены людьми, которые только и думают, как бы обмануть и обобрать вас, дай им только шанс. Моя дорогая, мне невыносима мысль, что вы можете пострадать.
Виола подавила улыбку.
– Но теперь за мной присматриваете вы, мистер Девайз.
– Верно, – сказал он. – Но я не могу быть сразу везде.
– Я буду, осторожна, – пообещала Виола. – Я получила суровый урок. Отныне я буду доверять только вам, и подозревать всех остальных. Я буду постоянно начеку и никуда не стану ходить без служанки. Более того, обещаю все время носить с собой вилку. – К удивлению Джулиана, она извлекла из сумки серебряную вилку и продемонстрировала ему удлиненную рукоятку. – Видите, какие острые зубцы.
– Очень удобно, – похвалил он, забавляясь.
– Я тоже это отметила, когда путешествовала в почтовой карете, – подхватила Виола с довольным видом. – О, мне не пришлось пускать ее в ход, – поспешно добавила она. – Только продемонстрировала, и все уладилось.
– Вы прибыли в Лондон на почтовой карете? – недоверчиво произнес он. – Бедняжка! На вас, наверное, живого места не осталось.
Никто раньше не называл ее бедняжкой, но он произнес это с такой искренней заботой, что Виола почувствовала себя скорее польщенной, чем униженной.
– Не могли бы мы покружить еще немного? – спросила она. – Мне пока еще не хочется ехать в Гэмбол-Хаус. Я не знаю, что сказать Дикону. Он был очень шокирован, когда вы сказали ему, где нашли меня?
– Я не говорил ему, – признался Джулиан. – Герцог ничего не знает. Его даже нет в Лондоне.
Виола резко выпрямилась. Если это правда, то ей невероятно повезло.
– Нет в Лондоне?
– Он приезжал сюда, – сказал Джулиан, – ненадолго, но теперь отправился назад в Йоркшир со своим будущим шурином. Его сестра собирается замуж.
– Еще ничего не решено, – быстро сказала Виола.
– Вот как? Вы знакомы с леди Виолой так же хорошо, как с ее братом?
– О да. Я знаю ее много лет. Она из тех замечательных людей, которых все любят. Я восхищаюсь ею.
Джулиан удивился.
– Неужели? У меня сложилось впечатление, что она довольно странная.
– Странная? – возмутилась Виола. – Кто вам сказал такую чушь?
– Я пришел к такому выводу, исходя из слов герцога. Ей явно не хватает воспитанности и сдержанности. Она швыряет в него супницами.
– Только один раз, – запротестовала Виола. – Мистер Девайз, по-вашему, я плохо воспитана?
– Вы очаровательны, мисс Эндрюс.
Виола почувствовала, что краснеет под его оценивающим взглядом.
– Значит, леди Виола тоже очаровательна, – сказала она, надувшись. – Ее оклеветали.
– Ее избаловали, – возразил Джулиан. – Мне она представляется толстухой с несколькими подбородками – слишком тучной, чтобы подняться с дивана.
Виола ахнула.
– Должна вам сказать, мистер Девайз, что я ношу платья леди Виолы без всякой переделки! Собственно, это одно из ее платьев!
– Осмелюсь предположить, что на вас оно сидит лучше, чем на ней, – заявил Джулиан.
– Спасибо, мистер Девайз, – сухо отозвалась она. – Но, знаете ли, вы не должны серьезно относиться ко всему, что говорит герцог. Вы живете вместе с ним, в Гэмбол-Хаусе?
Джулиан расслабил шейный платок.
– В Гэмбол-Хаусе? О нет. Я живу в Сити, на Ломбард-стрит. В скромном доме, зато близко от Биржи.
Виола опустила глаза, поглаживая собачку, дремавшую у нее на коленях.
– Жаль. Я буду чувствовать себя очень одинокой в таком огромном доме, мистер Девайз, – медленно сказала она. – Раз герцога нет в Лондоне, может, вы составите мне компанию... как мой гость? За мной не нужно присматривать, разумеется. Но вы отвечаете за меня, пока он не вернется. Хотя бы останьтесь и пообедайте со мной, – добавила она, когда карета внезапно остановилась. – Терпеть не могу, есть в одиночестве.
В этот момент кучер открыл люк у них над головами.
– Прибыли, сэр. Номер тридцать два, Ломбард-стрит. С вас полкроны.
– Ломбард-стрит! – воскликнула Виола. – Мистер Девайз?
– Потом, Мэри, – резко сказал Джулиан. – Мы обсудим это, когда останемся одни.
Пораженная его внезапно изменившимся тоном, Виола решила подождать его объяснений, что не мешало ей сверлить его свирепым взглядом, пока он искал в карманах мелочь.
– Похоже, у меня не хватает денег, – произнес он с досадой.
Раздался громкий щелчок, заставив Виолу вздрогнуть.
– Что это? – спросила она.
– Он запер нас, – объяснил Джулиан. Виола побледнела.
– Вы и не собирались отвозить меня в Гэмбол-Хаус, не так ли?
– Тише, – велел Джулиан, нахмурившись. Он открыл окно и крикнул:
– Хадсон!
В ответ на его крик из дома номер тридцать два показался высокий худой мужчина в бутылочно-зеленом сюртуке. Спустя несколько мгновений проезд был оплачен, дверца кеба отперта, и Джулиан выпрыгнул наружу. Корк, сидевшая ближе к двери, сделала попытку последовать за ним, но Виола остановила ее.
– Мне не нравится это место, – сказала она, разглядывая длинный ряд домов.
Его лицо напряглось, но голос звучал мягко:
– Мэри, я понимаю, что вы нервничаете, но вы не можете оставаться в кебе. Вы должны доверять мне. Все будет хорошо, обещаю. А теперь дайте мне руку.
Его просьба возымела противоположный эффект.
– Мистер Девайз, я настаиваю, чтобы вы сейчас же отвезли меня в Гэмбол-Хаус! Вы сошли с ума? Это... это похищение! – заявила она.
Ее внешность и одежда придавали словам убедительность. Судя по выражению лица кебмена, он уже достаточно проникся, чтобы вступиться за честь молодой дамы.
– О чем это она, сэр? Какое еще похищение?
– Чепуха, – поспешно сказал Джулиан. – Моя жена немного нервничает. Только и всего. Видите ли, это наша брачная ночь.
Он повернулся к Виоле.
– Дай мне руку, Мэри, – произнес он властным тоном.
Глава 8
Виола потрясенно молчала, пытаясь придумать невинное объяснение, почему он привез ее к себе домой, а теперь объявил себя ее мужем. Тщетно. Похоже, ее опять надули. Никогда в жизни она не чувствовала себя глупее, чем сейчас.
