тех, кто любил… когда-то.
Я была с ней не согласна. Уж кому-кому, а миссе Айрине было грех жаловаться. Ей досталось молодое тело, смазливое личико и ни малейшего намека на уродство.
Остальным повезло меньше.
— Почему город такой мрачный?
Постепенно мне удалось вернуть сносное расположение духа экономке с дворецким и обратный путь прошел без происшествий. Вот только на вопрос лорда Ройса, который ждал нас у ворот, и тут же поинтересовался понравился ли мне Листен, я только и смогла вымолвить, что была рада прогулке.
Заметив, что у нас совсем мало свертков и мы почти ничего не купили, Зверь кажется расстроился, но приободрился, узнав, что я привезла ему в подарок шелковый шейный платок.
— Он подойдет к Вашим глазам, — улыбнулась я, передавая небольшой сверток.
Граф принял его подобно величайшей драгоценности, прижав к себе.
Слов произнесено не было, но его взгляд говорил куда как красноречивее.
Глава 5
После ужина мы с графом остались в гостиной. Я не хотела возвращаться к дневнику, а Ройс… просто никуда не спешил.
— Как Ваш брат? Ему лучше? — поинтересовалась я спустя какое-то время.
Я и сама не заметила, что наше молчание не тяготило. Мне было уютно и спокойно в обществе Зверя. Полная противоположность красавице Вайолет.
— Стоун написал, что Мэйвен уже вернулся в свою лабораторию и сутки напролет готовит какой-то новый эликсир, рецепт которого явился ему во сне во время болезни.
Что ж, в жизни бывает всякое.
— Вам не понравился город, леди Элиза? — в свою очередь нарушил тишину Зверь.
— Не то чтобы… просто… Мне больше по душе южные города, утопающие в цветах и зелени, залитые солнечным светом со зданиями, не напоминающими склепы, — усмехнулась я, вспомнив родину.
— Где множество кафешек с уличными верандами, уставленными цветами, на площадях фонтаны с журчащей водой и причудливыми скульптурами, а люди вокруг… улыбаются и радуются теплу и солнцу.
Я и сама не заметила, как описала графу то, по чему отчаянно скучаю.
— Вам не хватает тепла и солнца…
— Нет, не только. Там, откуда я родом, бывают и суровые холода. Зимой все укрывает пушистый и тяжелый снег. А морозные узоры на окнах напоминают о приближающихся праздниках. Дело в самом мироощущение. Здесь жители Листена сплошь угнетены и озлоблены. Нам не встретилось ни одного улыбающегося прохожего. Уж не знаю, дело ли было в нас самих или в плохой погоде, но это настораживает.
— Раньше было иначе, — опустил косматую голову Зверь.
Я сочувственно посмотрела на него, вновь вспомнив дневник и прошлую жизнь. Что же все-таки произошло?
— Мне пора. Как бы не хотелось оттянуть момент, а дневник, как и пророчество никуда не денутся, — с грустью улыбнулась я, сжимая его когтистую лапу.
Мне хотелось хоть немного поддержать его, но я боялась показаться навязчивой. Все же, он так любил леди Вайолет и проявление моих чувств может быть неуместным.
— Вам тяжело это читать.
Он не спрашивал, это прозвучало как утверждение.
— Всегда непросто лезть не в свое дело, — отшутилась я и поспешила покинуть гостиную, ловко перепрыгнув через образовавшийся провал в полу.
Кажется, я начинаю привыкать к произволу пророчества.
«Пошел третий месяц моего вынужденного заточения. Вчера приезжала мама, интересовалась как я себя чувствую и сетовала на бледность. Похоже, они с отцом решили, что я вскоре рожу наследника. Глупо с их стороны полагать, что я так быстро забыла Элвара и позволила чудовищу прикоснуться ко мне.
Даже его брат, Стоун, гораздо приятнее и обходительнее, нежели этот мужлан. Он гостил у нас около недели и в его присутствии я не ощущала себя так одиноко. Но все проходит, уехал и он, вновь погружая меня в безрадостные будни подле чудовища…»
Вот как… Значит у Стоуна с Вайолет сложились весьма доверительные отношения. Все же, я ее не понимаю.
«Чудовище решило развлечься за мой счет и устроить прием. Столько приглашений, подготовительная суета и толпа желающих узнать, как же живет новая графиня ди Трейт.
Ух, как я ненавижу его за то, что вынудил спуститься и играть роль хозяйки на этом сборище. Не хочу. Мне претит этот замок, эти слащавые улыбки и глупые комплементы. Я хочу, чтобы мой Элвар вернулся ко мне!»
Что ж, по всей видимости леди Вайолет не так наивна и безобидна, как могло показаться вначале.
«Прошло три дня с приема. Муж ходит мрачный, со мной не разговаривает. Все еще злится. А мне только это и нужно. Меньше приходится его видеть. Быть может попытаться сбежать? В деньгах я не ограничена, моя лошадь стоит в конюшне, почему бы не попробовать воссоединиться с Элваром?»
О чем она только думала?
«Ночью муж пришел ко мне в башню, хотя я запретила ему это. Но то, зачем он явился, заставило меня в ужасе бежать из собственных комнат. Он сообщил, что мы ждали достаточно и пора задуматься о рождение наследника! Когда же я отказалась, он позволил себе сообщить, что в отличие от меня, у моего дорого Элвара скоро родится дочь!
Нет, нет, нет! Я не верю. Это не может быть правдой!!! Чудовище просто хочет убедить меня в этом! И добиться своего…»
Уже начав засыпать над однотипными раздражающими записями, я встрепенулась, наткнувшись на столь странные фразы.
Выходит, у Ройса в один прекрасный, или не очень, момент закончилось терпение, и он решил сообщить ей правду? А было ли это правдой? Хотя я сомневаюсь, что о таком граф бы стал врать жене.
«Я всегда знала, что мой муж — чудовище. Ночью он вышел из себя, наговорил мне столько гадостей, а главное попытался очернить Элвара. Но когда я отказалась верить и хотела выставить его за дверь, крикнул, что раз я не верю, он отвезет меня к Элвару, чтобы я смогла во всем убедиться сама. О, какие чудесные слова. Самые лучшие за последние три месяца. Это то, что нужно было мне. Я уже упаковала небольшой саквояж и теперь жду не дождусь рассвета. И почему нельзя выехать прямо сейчас?»
Как же непроходимо глупа и слепа была Вайолет. Не знаю, за что ее так любил Ройс, мне этого не понять.
«Мы едем уже слишком долго. Я настояла, чтобы муж поехал верхом, оставив меня в экипаже одну. Не хочу его видеть после произошедшего ночью. Пусть уже дорога кончится, и я наконец увижу моего дорогого Элвара…»
Дальше несколько страниц занимали рисунки. Портреты Элвара с разных ракурсов. Как четко прорисованы черты лица и даже непослушная прядь волос будто
