У моей пациентки четверо детей. Все – мальчишки. Дерутся, не дай господь как! Она делает вот что: она кипятит молоко столько раз, сколько у нее детей – значит, четыре раза. После последнего кипячения добавляет немного меда или сахара, что в тот момент есть. Пока молоко остужается, произносит над ним специальные слова:
Молоко кипело, кипело, да и остыло.Но не пролилось.Так бы ссоры моих деточек если бы и кипели,То быстро бы остывали,Кулакам волю не давали.Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!
Делит все молоко на четыре части. И дает выпить своим мальчишкам. Говорит, молоко сладкое пьют охотно. А драк после этого долго нет. А как допекут, снова «примиряющее» молоко делает.
* * *
Запомните, мои хорошие, нельзя, чтобы к ребенку подходил человек, у которого в это время жизни происходит что-то негативное – какая-то неудача крупная, случилось горе или он серьезно болеет. От человека в эту пору идет сильная отрицательная энергия. Особенно тогда, когда еще идет разговор на эти темы.
Даже некоторые взрослые люди после ухода такого человека неважно себя чувствуют. А что же будет с ребенком, особенно если ему еще и года нет? Вот поэтому-то новорожденных детей стараются никому не показывать.
Если же ребенка все же сглазили, попробуйте сами вылечить его при помощи вот этого старинного заговора:
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь! Сохрани, Господи, защити, Господи, укрой, Господи, раба Божьего (имя) от черного, от желтого, от карего, от серого, от белого, от мужского, от женского, от младенческого, от девичьего, от ребячьего глаза, от думок, от передумок, от разговоров, от переговоров, от злых людей. Не я выговариваю, выговаривает Пресвятая Богородица своими устами, своими перстами, своим Святым Духом.
Прочитать над чашкой с водой 12 раз. Потом бросьте в чашку немножко соли и сожгите одну за другой три спички, при этом крестите воду горящими спичками и произносите: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!» Когда спичка догорит, обломите ее, а сгоревшую часть бросьте в воду. Потом сбрызните трижды этой водой малыша со словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!» Если с первого раза не поможет, обряд следует повторить.
Если ребенок вдруг стал плакать – ну просто ни с того ни с сего, – значит, кто-то его все же сглазил, возможно, и не желая того. Просто похвалил, полюбовался вашим ребеночком. Умойте ребеночка холодной водой три раза. После этого посидите возле его кроватки со скрещенными большим и указательным пальцами на обеих руках несколько минут. Или умойте малыша холодной водичкой трижды.
Если и это не помогло, соберите чистые ножи, вилки, ложки и залейте водой в какой-нибудь мисочке. Через 20–30 минут выньте их из воды и умывайте свое чадо этой водичкой, непременно поможет.
Раньше, чтобы ребеночек не плакал, не оставляли на ночь ложки в тарелке, особенно грязные. Не купали детей в присутствии чужих людей. А после купания мама собирала с ребенка капельки воды и три раза сплевывала непременно в левую сторону, где, считается, черт сидит. Чтобы черт не навредил ребеночку, чтобы ребенок хорошо спал.
Чтобы не сглазили и ребенка, и мамино молочко, никогда не кормите дитя при постороннем человеке.
Ничего не вешайте на поручни колыбельки, чтобы ребенок спокойно спал. Что-то класть постороннее в детскую коляску или колыбельку категорически запрещалось, чтобы не внести плохую энергетику. А уж катать пустую коляску считалось просто чуть ли не смертным грехом.
Если кто-то чужой, а может быть, и недобрый родственник очень уж пристально посмотрел на вас или вашего малыша, полагалось сказать мысленно: «Соль тебе в глаза, да и не раз, а три раза».
Не рекомендуется смотреть с маленьким ребенком в зеркало, чтобы он не напугался.
Стригли малыша тогда, когда ему исполнялся год. Эти волосики полагалось хранить за иконой. А когда парня забирали в армию, мать срезала у него несколько волос и прятала туда же, за икону. А оттуда брала несколько тех, детских волосиков, клала их в ладанку и вешала сыну на шею. И это считалось оберегом от ранений.
Перед тем как ребеночка отнимать от груди, отрезали кусочек хлеба – непременно от целой булки. Посыпали хлеб солью и давали в руки ребеночку со словами: «Ну вот ты вырос. Иди теперь на большой хлеб. И чтобы ты был такой же большой, да еще и богатый, вот как этот хлебушек святой!»
Очень сильным оберегом от всякой порчи и прочей напасти считается икона Божьей Матери. Повесьте ее над входом в детскую комнату или над кроваткой ребенка так, чтобы Божья Мать смотрела на вашего малыша.
Приобретите плоские, лучше деревянные, обереги, положите их под матрас ребеночка. Если таковых купить негде, наломайте веточки дерева толщиной около сантиметра. Отнесите к целителю и попросите его зарядить их от порчи. Объясните, что это для вашего ребеночка. И туда же – под матрасик.
Все это очень помогает. А почему – не знаю, мои милые! Совершенно не знаю. Но ведь главное, чтобы помогало, правда? Я заряжаю кружки, чайные чашки. Только надо, чтобы они были новые, неиспользованные. Чтобы не было на них никакой отрицательной энергетики-информации. Хорошо зарядить и новое полотенце.
И вот еще я вспомнила короткую молитву, она нужна, если вы вдруг почувствуете, что с вашим ребенком что-то случилось: «Ангел с рождения, его сохранения, крылами отмахни, врагов, злодеев, убивцев огнем-мечом погуби. Мое дите сохрани. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!»
О том, что нам так необходимо, – о деньгах
Расскажу я вам, мои хорошие читатели, одну веселую историю.
Жила в одной деревне бабуля старенькая. Целительством понемногу занималась, порчу могла снять, боль унять, даже деньги привлечь. Ранней осенью дело было. Пошла она в магазин за хлебушком. Купила. Назад идет. Вдруг откуда ни возьмись наползли на небо тучи и хлынул проливной дождь! Прямо стеной идет, вокруг ничего не видно. А бабуля, конечно, без зонтика. Просто накинула поверх белой кофточки синюю, тонкой шерсти, и так пошла. А про деньги, что в той кофточке в кармане лежат, и думать забыла. Ей бы скорей до дома добраться. Припустила, что есть мочи. А «мочь»-то какая у старого человека – известное дело. Словом, промокла бабуля насквозь, сухого места на ней не осталось. Пришла домой, стала одежонку снимать. Батюшки, а деньги-то в кармашке совсем промокли! Что делать? И разложила она их на полу сушить. Уж не знаю, сколько времени прошло, но только пришел к ней сосед недалекий, пожаловаться на ломоту в коленях. Постучал, бабулька ему: «Входи, коли крещеный!» Он и вошел. И остолбенел: прямо у его ног на полу деньги разложены. Вроде как мокрые. «Баба Аня, это что у тебя?» – «А ты, – говорит бабуля – проходи, переступай осторожно». – «А что это они у тебя на полу-то разложены». – «Так вот только напечатала. Сушу. Видишь – мокрые». На соседа столбняк было напал. А потом, как в себя пришел, так и выскочил из избы. А бабуля посмеялась, собрала деньги, как высохли, да и забыла про этот случай.
Только через несколько дней приходит к ней другая соседка, просит порчу с сына снять. А за работу что-то много всего принесла: курицу, яиц два десятка и гуся большущего. Да и хлеба домашнего огромную круглую буханку. Удивилась бабуля: «Чего это ты, Валентина, столько всего натащила? И одной куры достаточно!» – «Так я, это, Анна Тимофеевна… того». – «Здрасте, уже я и Тимофеевной стала! С каких это пор, с какого перепугу?» – «Дык ведь и дело у меня к тебе не простое, не шуточное…» – Насторожилась бабуля, на табуреточку села. Удивилась очень: «Что же такое у тебя случилось? Выкладывай, чем смогу – обязательно помогу. Ты меня знаешь». – «Дык, это я просить тебя, Анна Тимофеевна, хочу…» – «Да хватит тебе меня навеличивать-то! Говори, что случилось?» – «Да это вот… Ничего не случилось, только я тебя прошу, Христом Богом прошу…» – и заплакала. «Ну, – думает бабуля, – видно, и впрямь дело-то серьезное…» Подошла, погладила по руке – дескать успокойся, я с тобой! А Валентина вдруг как выпалит: «Напечатай мне тыщи три! Ведь у нас Верка на выданье, а денег совсем нет!» Бабуля наша так и села, спасибо табуретка рядом стояла! И вспомнила она шутку свою с промокшими-то деньгами! Расхохоталась, аж за живот держится! Убеждает Валентину, что это же шутка была. Что деньги в тот ливень промокли! Да кто же ей поверит! Обиделась соседка: «А еще говорила – всегда помогу. А сама? Спасибо, помогла!» И, собрав свои подношения, Валентина ушла, громко хлопнув дверью. Но дело на этом не кончилось. Еще несколько соседок, прослышав, что бабка Анна деньги может делать, приходили, и все с той же просьбой. «Помоги! Крайняя нужда!»
Что тут будешь делать! Думала она думала, да и сделала вот так. Напекла пирогов, чая накипятила, да и пригласила чуть не полдеревни к себе в гости. Ну, те порадовались, думают, Анна в совесть вошла, стыдно стало и хочет их деньгами-то одарить. Пришли не с пустыми руками. И слава богу! К тому времени уж чуть не вся деревня знала, что бабка Анна деньги делать или вызывать умеет. И народу набралось столько, что на дворе пришлось столы-то ставить. А как поели все бабкино угощение и все то, что сами принесли, тут Анна Тимофеевна вынесла икону, на завалинку поставила и сказала: «Вот, православные, крещусь святым крестным знамением, что деньги те были дождем промочены. А я их делать, ну, никак не могу», – трижды перекрестилась. На каких-нибудь полминуты все впали в оцепенение. Но вот в полной тишине кто-то несмело хихикнул, потом еще кто-то, еще… И вдруг громкий хохот оглушил всю округу. Смеялись, в основном, мужчины. Да не смеялись, а просто хохотали во весь голос. Постепенно в этот хор влились и женские голоса. И только кое-где слушались неуверенные реплики: «Да как же так… Да почему? А я-то дура…» Инициативу проявили мужчины: побежали за самогоном. Тогда и женщины кинулись по домам. И на столах появилась всякая деревенская снедь: огурцы, помидоры, лук, картошка. У кого-то даже селедка оказалась. Словом – пир горой! Всем было весело и радостно. Все чувствовали себя одной семьей, чего обижаться-ссориться, ведь денег-то нет у всех одинаково.
