— Сергей Карлович, во-первых, убийца еще не опознан, а опознали только его маску. Во-вторых, я хотел об этом доложить в первую очередь именно вам, но не застал вас на месте, поэтому зашел к Козлову, а потом поехал на встречу со своим с агентом.
— Ааа, с агентом, — понимающе кивнул Марков. — Я вчера тоже решил встретиться со своим осведомителем, поэтому меня и не было на рабочем месте.
«А вот тут ты врешь, впрочем, как и я, — подумал опер. — С бутылкой ты пошел встречаться, а не с агентом».
Вернувшись к себе, оперативник решил позвонить знакомому гаишнику. Ныне заместитель начальника отдела ГАИ Иван Зотов учился на параллельном курсе в университете и во время военных сборов после окончания учебы крепко подружился с Каприным. Они нет-нет да и встречались по большим событиям, с теплотой вспоминая свои студенческие годы. Поэтому, услышав голос опера, Зотов радостно воскликнул:
— Сенька, привет! Сколько воды утекло, как мы встречались в последний раз! Кажись, это было на майских праздниках?
— Да, Ваня, тогда. Шашлыки от Ашота были отменные, как вспомню, сразу слюни текут.
— Даа, — мечтательно протянул гаишник. — А не повторить ли нам те счастливые моменты жизни?
— Обязательно повторим, Ваня, но только во время моей свадьбы.
— Ты женишься? — приятно удивился друг. — Кого присмотрел?
— Есть одна хорошая девушка, — уклонился он от ответа. — Ваня, у меня к тебе одна просьба, потому-то и звоню.
— Говори, я весь внимание.
— Ваня, мне и моей невесте нужны водительские права. Как это организовать?
Зотов немного подумал и обрадовал оперативника перспективой получения желанного документа:
— Никаких проблем. Составим документ, что вы прошли водительские курсы самоподготовкой, проведем формальный экзамен и вуаля! — права в кармане.
— Так просто? — удивился оперативник. — Думал, что там целая процедура.
— Для моего друга все просто! — рассмеялся Зотов. — Я как раз хотел найти тебя и попросить об одном одолжении.
— О чем же?
— Ты же курируешь кафе «Империал». Поговори с хозяйкой, я хочу там провести юбилей тещи, а то жена меня уже заела: «Найди хорошее место, найди!»
— Курировать — слишком громко сказано, просто по-дружески ходим туда иногда обедать, — ответил Каприн. — Хорошо, поговорю, только учти — за праздник придется заплатить, а то мне будет неудобно просить хозяйку.
— А я и не прошу бесплатно. Мне самое главное — помещение. А в остальном я хозяйку кафе не обижу.
— Все, договорились, сегодня же поговорю с Карелиной.
Через два дня Зотов торжественно вручил своему другу два водительских удостоверения и высказал свои пожелания стихами из песни:
— Семен, пусть будут:
Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть, Резкий поворот и косогор, Чтобы не пришлось любимой плакать, Крепче за баранку держись, шофер.
Растроганный оперативник обнял друга и проговорил:
— Жди, скоро свадьба.
3
Оперативнику не терпелось сообщить своей любимой приятную новость о получении водительских удостоверений, и он взялся за телефон, в это время в кабинет вошел взволнованный Марков. Он жестом приказал, чтобы оперативник вернул трубку на месте и полушепотом поинтересовался:
— Ты что натворил-то?
— Где?! — оторопел оперативник и в голове промелькнула мысль:
«За права, полученные обходным путем? Но этим грешат многие, не только я…»
— В ресторане, — шепнул Марков. — Кого ты там избил?
«Так вон оно что! Одноклассник Маши пожаловался!» — подумал он и поинтересовался:
— Поступило заявление?
— Да, поступило, — прошипел Марков. — Только не к нам, а в прокуратуру!
«Все, сейчас начнут таскать, будет не до раскрытий!» — с сожалением подумал оперативник и спросил:
— Меня вызвали в прокуратуру?
— Да, но прежде зайди к Козлову, он ждет тебя.
Увидев в дверях Каприна, Козлов досадливо качнул головой и, пригласив в кабинет, приказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Быстро расскажи, что случилось. Мне надо доложить начальнику.
«Изложу, как есть, моей вины там нет», — подумал он и стал рассказывать:
— Пошел с девушкой в ресторан. Сидим себе спокойно, разговариваем, вдруг подходит этот и начинает приставать к девушке. Я сделал ему замечание, он меня и позвал на улицу драться. Там он ударил первым, в ответ я тоже ударил его один раз в лицо. На этом разошлись.
— Говори поясней, кто эта девушка и кто этот, которого ты избил?
— Я его не избивал, а всего-то ударил один раз. А что, я должен был стоять и глядеть, как он оскорбляет мою девушку и бьет меня? А девушка эта — Маша, а хулигана зовут Евгений, он одноклассник Маши.
— Вот почему у тебя все не как у людей! — в сердцах воскликнул руководитель. — Как ты мог одним ударом превратить человека в мешок с костями?!
— Как это так?! — удивленно вскинул голову оперативник.
— Вот так! Ты сломал ему нос, челюсть и лучевую кость. Объясни мне, как ты так умудрился?
— Насчет челюсти согласен, это мое, но чтоб нос и лучевую кость… Возможно, он повредил эти органы при падении? В любом случае я защищался и защищал честь девушки, моей вины там нет.
— Ты это доказывай прокурору, а не мне, — нахмуренно заметил Козлов. — Говорят, что мамаша этого избитого работает в суде и, скорее всего, она и подсуетилась. Так что держись!
— А кто из прокуратуры меня вызвал?
— Нежданова.
— Ай-ай! — схватился опер за голову. — Она-то меня точно подведет под статью!
Клара Матвеевна Нежданова, женщина тридцати пяти лет, среди милиционеров пользовалась дурной славой. Она специализировалась на расследовании должностных преступлений, люто ненавидела мужчин, особенно, если эти мужчины были сотрудниками милиции, и всеми способами пыталась отправить их за решетку. Дела у нее шли не так гладко, все сыпалось на стадии суда, оттого она еще больше обозлилась на своих подследственных. Поговаривали, что следовательша начала службу в милиции, закрутила со своим начальником, но тот ее бросил, переметнувшись к другой своей подчиненной. Больше она не делала попыток к замужеству и жила одиноко.
Нежданова встретила Каприна с недобрым прищуром в глазах. Указав место, где ему присесть, следователь начала допрос:
— Семен Сергеевич, пять дней назад в вечернее время вы нанесли побои гражданину Пронченко Евгению Мартыновичу, семьдесят первого года рождения. Что вы можете пояснить по этому поводу?
— Никому я побои не наносил, — отрицательно помотал головой опер. — Я с девушкой отдыхал в ресторане, в это время к нам подошел ранее незнакомый мне парень и повел себя неподобающим образом. Я сделал ему замечание, на что он отреагировал агрессивно и вызвал меня на улицу. Там он меня ударил в лицо, я, чтобы защитить себя от последующих его действий, в ответ ударил его также в лицо. Все, больше ничего такого не было, виновным в данном инциденте себя не считаю, поскольку я защищался.
— Гладко излагаете, товарищ милиционер, — язвительно заметила следователь. — Вы не договорили, что в ресторане ударили Пронченко в живот и вдобавок попинали его, когда он лежал без сознания после вашего удара. Есть свидетели, которые это подтверждают.
— Какие свидетели? — усмехнулся оперативник. — Те дружки-бандиты этого Пронченко? Им веры мало.
— Почему вы говорите «бандиты»? Они что, состоят в банде? Тогда почему их не ловите и не сажаете?
— Клара Матвеевна, вы же прекрасно знаете, о чем я говорю. Бандиты — это образное выражение, относящееся ко всем членам известных нам группировок, до поры до времени находящихся на свободе. Можете считать, что это милицейский сленг…
— Давайте, не будем оперировать вашими сленгами, а изъяснимся юридическими терминами, — прервала она опера.
— Хорошо, Клара Матвеевна, попытаюсь объяснить по-другому: этот гражданин Пронченко тесно связан с группировкой криминальной направленности и является одним из его членов. Каждая группировка имеет строгую иерархическую структуру, его члены стоят друг за друга горой, поэтому их показания надо рассматривать критически.
