— Из уважения к возрасту и дряхлости бить вас я не стану, — произнес Себ ледяным тоном. Он отступил на шаг, а потом, не в силах сдержать обуревавший его гнев, остановился и добавил, со своей характерной бесцеремонностью: — Кроме того, я знаю, как вы мечтаете о сыне. Если бы от моего удара вы упали, а все мы знаем, что именно так бы и произошло… — Себастьян вздохнул, словно приближался к концу неимоверно печальной истории. — …В общем, я не уверен, что ваша мужественность пережила бы подобное испытание.
Воцарилось гробовое молчание, потом Ньюбури забулькал нечто возмущенное, но Себастьян его уже не слушал. Он просто развернулся на каблуках и ушел.
Так было проще.
* * *
На следующее утро об этом говорил весь город. Первые гарпии начали слетаться в резиденцию Викерсов в неприемном десятом часу. Аннабель была уже на ногах. Она часто вставала рано, так и не сумев изменить привычному деревенскому распорядку. Она настолько удивилась, услышав, что к ней с визитом явились сразу две графини, что у нее даже мысли не возникло сказать дворецкому, что она не принимает.
— Мисс Уинслоу, — послышалось чопорное приветствие леди Вестфилд.
Аннабель немедленно встала и опустилась в реверансе, а потом повторила его, уже в адрес леди Чаллис.
— Где там ваша бабушка? — спросила леди Вестфилд, решительно входя в гостиную. Рот у нее был неприятно сжат, да и все выражение почему-то заставляло вспомнить нечто мерзко пахнущее.
— Она еще не встала, — ответила Аннабель, вспоминая, что леди Вестфилд является близкой подругой леди Викерс… А может, просто подругой. Или и вовсе не подругой, просто они часто беседовали.
Но это, по мнению Аннабель, чего-то да стоило.
— Значит, она до сих пор не знает, — сделала вывод леди Чаллис.
Аннабель развернулась к леди Чаллис. Та, хоть и была на добрых четверть века младше своей спутницы, умудрялась демонстрировать окружающим ту же надменную, кислую мину.
— Чего она не знает, миледи?
— Не прикидывайся, детка.
— Я не прикидываюсь. — Аннабель переводила взгляд с одного ханжеского прищура на другой. О чем они говорят? Их разговор с мистером Греем просто не мог подвергнуться столь резкому осуждению. А в антракте она и вовсе уехала, как и настаивала Луиза.
— А вам не занимать дерзости, — произнесла леди Чаллис. — Решили поменять дядю на племянника!
— Я по… понятия не имею, о чем вы говорите, — пробормотала Аннабель. Хотя отлично все понимала.
— Немедленно прекрати. — Отрезала леди Вестфилд. — Ты все-таки Викерс, за какое бы ничтожество ни вышла твоя мать. Ты слишком умна для таких вот бездарных спектаклей.
Аннабель сглотнула.
— Лорд Ньюбури в бешенстве, — прошипела леди Вестфилд. — В ярости. И я не могу его за это осуждать.
— Я ничего ему не обещала, — вставила Аннабель, от всей души желая, чтобы голос звучал хоть немного тверже. — И я не предполагала…
— Да ты хоть понимаешь, какую честь он тебе оказал, просто посмотрев в твою сторону?
Рот у Аннабель открылся… и закрылся вновь. И снова открылся и закрылся. Она чувствовала себя полной идиоткой. Немой ослицей с рыбьим выражением лица. Да будь она дома, она бы в два счета смогла себя защитить, она бы за словом в карман не полезла! Но дома ей никогда не приходилось противостоять сразу двум разъяренным графиням, сверлящим ее ледяными взглядами поверх гордо вздернутых изящных носов.
Да от одного этого можно было сесть на пол… если бы ей было позволено сидеть, когда в ее присутствии стоят две графини.
— Он, как и полагается, принял меры для защиты своей чести, — объявила леди Чаллис.
— Лорд Ньюбури? — спросила Аннабель.
— Ну конечно же, лорд Ньюбури. Тот, другой, никогда не беспокоился о своей репутации.
Аннабель почему-то сразу стало ясно, что это неправда. Мистер Грей, разумеется, был известным повесой. Но больше, чем просто повесой. Он явно обладал чувством собственного достоинства, и ей почему-то казалось, что «честь» для него не пустой звук.
Хотя, возможно, она просто фантазирует и приукрашивает его образ. Разве она хорошо его знает?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да ничего подобного! Они и знакомы-то всего два дня. Два дня! Ей нужно собрать остатки здравого смысла. Немедленно.
— И что же сделал лорд Ньюбури? — неуверенно поинтересовалась Аннабель.
— Он сделал то, что должен был сделать, и защитил свою честь, — заявила леди Вестфилд. По мнению Аннабель, объяснение получилось прискорбно расплывчатым.
— Где твоя бабушка? — повторила гостья, острым взглядом осматривая гостиную, словно могла обнаружить леди Викерс под каким-нибудь креслом. — Ее необходимо немедленно разбудить. Дело серьезное.
За месяц, проведенный в Лондоне, Аннабель видела бабушку раньше двенадцати всего пару раз. И оба раза это плохо кончилось.
— Мы будим ее только в случае чрезвычайных происшествий, — ответила она.
— А сейчас что, по-твоему, случилось, ты, неблагодарная девчонка?! — едва не заорала леди Вестфилд.
Аннабель вздрогнула, как от удара. Она почувствовала, что губы ее уже готовы произнести «да, миледи, конечно, миледи, немедленно, миледи». Но тут она взглянула леди Вестфилд в глаза и увидела там такое мерзкое и злобное выражение, что ее словно плетью хлестнули.
— Я не стану поднимать бабушку, — твердо ответила она. — И очень надеюсь, что вы своими криками ее еще не разбудили.
Леди Вестфилд отступила на шаг.
— Выбирайте выражения, разговаривая со мной, мисс Уинслоу.
— Я не выказывала к вам никакого неуважения, миледи. Скорее наоборот, уверяю вас. Бабушка всегда до полудня сама не своя, и я уверена, что вы, как ее приятельница, не желаете причинять ей подобных неудобств.
Графиня прищурилась и обернулась на подругу. Та тоже явно не знала, как реагировать на последние слова Аннабель.
— Передай ей, что мы заходили, — наконец проговорила леди Вестфилд, едва ли не по слогам выдавливая каждое слово.
— Всенепременно, — пообещала Аннабель, опускаясь в реверансе, достаточно низком, чтобы сойти за благоговейный, но все же не опускавшемся до низкопоклонничества. — И когда она успела освоить нюансы реверанса? Видимо, в Лондоне она впитала в себя гораздо больше информации о тонкостях этикета, чем ей казалось.
Графини отправились восвояси, но едва Аннабель успела рухнуть на диван, как дворецкий объявил о приходе новых визитеров: леди Туомбли и мистера Гримстона.
У Аннабель от беспокойства заурчало в животе. Она была едва знакома с этой парочкой, но знала о них предостаточно. Страшные сплетники, лицемерные и жестокие — так отзывалась о них Луиза.
Аннабель вскочила, пытаясь остановить дворецкого до того, как он пригласит визитеров в гостиную, но опоздала. Она уже приняла одну группу гостей. Естественно, дворецкий заключил, что она «дома» для всех. Впрочем, едва ли это имело значение: гостиная прекрасно просматривалась от парадного входа и она видела, что леди Туомбли и мистер Гримстон уже вошли.
— Мисс Уинслоу, — произнесла леди Туомбли, вплывая в комнату в облаке розового муслина. Эта очаровательная молодая женщина с волосами цвета меда и зелеными глазами чем-то напоминала Оливию, но если последняя лучилась весельем и добротой, гостья Аннабель выглядела просто… сильной натурой. В недобром смысле этого слова.
Аннабель присела в реверансе.
— Леди Туомбли, как мило, что вы зашли.
Леди Туомбли махнула рукой в сторону своего спутника.
— Вы уже знакомы с моим дорогим другом мистером Гримстоном, не так ли?
Аннабель кивнула:
— Мы встречались…
— На балу у Моттрамов, — закончил мистер Гримстон.
— Конечно, — пробормотала Аннабель, удивленная, что он запомнил их встречу. Сама она все начисто позабыла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Безил обладает просто исключительной памятью во всем, что касается юных леди, — прощебетала леди Туомбли. — Наверное, именно поэтому он столь превосходно разбирается в моде.
— В дамской моде? — уточнила Аннабель.
— В любой, — ответил мистер Гримстон, презрительно оглядывая помещение.
