Подарку обрадовался батрак, который небрежно кивнул Вейме и пошёл заниматься животными. Магда обречённо подумала, что в скором времени у неё во дворе будет стоять хлев и курятник. Вот не было печали… Эрна вдоволь наобнималась с матерью, выспросила всё о братике и убежала играть с козочками. Вейма ушла.
Магда осталась смотреть на огонь.
Вир заговорил о том, о чём следовало заговорить уже давно.
Сразу же.
Как она собирается скрывать Виля? Кровля, забор, подправленная лавка, дровяной сарай, куча всего перечиненного в доме… Это не скроешь, не спишешь на чары. Это значит только одно. В доме есть кто-то, кто делает мужскую работу. Кто-то, кого ведьма скрывает. Кто бы это мог быть, а?
Только любовник.
Что она скажет, когда всё вскроется?
Что на неё напал разбойник и насильно поправил кровлю?
Что разбойник силой добился права воспитывать её дочь?
Что он спас ей жизнь и рука не поднимается ни убить, ни выдать на смерть и пытку?
А уж что скажет барон, когда вернётся домой…
Он был умным человеком. Умным и… понимающим, может быть. Это качество заменяло ему доброту. Но никакого понимания не хватит, если ему скажут, что его любовница привела к себе — из всех мужчин на земле! — разбойника и висельника по кличке Медный Паук.
Она не обещала его ждать.
Да, но это не значит, что барон простит ей измену.
Да ещё такую.
Будет ли он слушать её? Поверит ли, что измены не было? Станет ли она оправдываться?
Только сумасшедшая будет верить мужчинам.
Только безумная станет доверять баронам.
Когда барон вернётся — он повесит её и её дочь. И Виля — если поймает.
Может быть, он повесит даже собственного сына…
И будет в своём праве.
А если он не вернётся?
Нет.
Так нельзя думать.
Барон нужен своей земле.
Виль когда-то сказал, что она всё делает через задницу.
Идея связать барона и его землю, древний обряд, который давал вождю удачу, а его владениям силу… Это казалось разумным. Естественным. Правильным.
И вот теперь барон тратит полученную силу в святой земле, истощая собственные владения.
Он должен вернуться.
Должен.
Даже если погибнет она сама.
А если умрёт не она?
Если умрёт Виль?
Убить его — и не надо ни перед кем оправдываться.
Убить его — и Эрна будет спасена. Над ней перестанет висеть чёрная тень жуткого ремесла, которое навязывает ей этот человек.
Так просто…
Виль, конечно, её к себе не подпустит. У неё будет только одна попытка и действовать надо наверняка.
Отрава?
Нет, он есть и пьёт с ними за одним столом, из одной миски.
Тогда нож. Его нож, заговоренный когда-то ведьмой… но как?
Усыпить.
Мысли рождались легко.
Нет, не то зелье, которым она избавилась от него тогда, в лесу, семь лет назад.
Он узнает запах.
Нет, есть и другие.
Конечно, им всем придётся принять его. Эрна поспит. Это не очень хорошо, с её-то крепким сном, но один раз придётся рискнуть. А Магде надо будет принять противоядие. Есть, есть у неё корешок — страшно горький, такой, который добровольно никто не станет жевать. А Виль уснёт. Уснёт, а проснуться ему уже не придётся.
Ножом.
Прямо в сердце.
…это лучше всего сделать на алтаре…
Нет, до алтаря его не дотащить, а сам он не пойдёт. Придётся резать здесь, в доме.
Нет.
Да.
Нет, это осквернит её дом.
Это спасёт её, а, значит, и дом тоже.
Нет, этот человек просил её приюта.
Да, он вторгся сюда как враг, он угрожал ей.
Нет.
Да.
Не…
Стукнула дверь, на кухню вошёл Виль. Привычно взял висящий над кадушкой ковш, зачерпнул и выпил. В кадушке настаивался сладковато-кислый настой на травах, которым Магда любила утолять жажду.
Ведьма невидяще уставилась на своего страшного жильца.
Так просто…
Его даже не придётся уговаривать выпить…
— Чего ты, Маглейн? — засмеялся батрак. — Смотришь на меня, будто думаешь, как половчей кишки выпустить папаше Вилю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нет.
Она молча встала и вышла во двор. Обняла подбежавшую дочь, прижала к себе.
Один удар — и девочка будет свободна.
— Собирайся, доченька, — тихо сказала она, — я отведу тебя в деревню, к Рамоне.
— Ну, мааам! — заныла девочка. — Ты же только пришла! Я хочу с тобой остаться!
— Куда ты девчонку тащишь? — немедленно заворчал вышедший следом за ведьмой батрак.
Магда сердито на него посмотрела.
— Перестань принимать её сторону в спорах со мной! — потребовала она. — Ты что же, нарочно это делаешь, чтобы нас поссорить?
— Я нарочно это делаю, потому что нечего девчонку туда-сюда таскать, — насупился батрак.
Магда потрепала приникшую к ней дочь по светлым волосам. Косу батрак сплёл вполне пристойную.
— Я собираюсь варить провидческое зелье, — пояснила она. — Нельзя на одном огне варить это зелье и еду. Мы перебьёмся, а ребёнку надо есть горячее. Эрна…
— Мааам! Я тоже!..
Виль посмотрел на ведьму как на сумасшедшую.
— Умишком своим пораскинь, Маглейн, — язвительно посоветовал он, — огонь можно и во дворе развести, не догадывалась?
— Мне некогда будет готовить, — раздражённо бросила ведьма.
Взгляд Виля преисполнился брезгливой жалости.
— Сготовлю я нам поесть. Совсем ум баба потеряла.
— Не смей так с мамой! — вмешалась девочка.
Ведьма прижала её к себе. Батрак хозяйственно оглядел двор.
— Вон там тебе очаг сделаю, а опосля и навес сооружу. Поможешь дяде, а, Эрлейн?
Обрадованная девочка козлёнком запрыгала вокруг него.
— Ты нарочно это делаешь, да? — тихо спросила Магда.
— Что делаю, а, Маглейн? — удивился батрак, но Магде его удивление показалось наигранным.
— Это, — с нажимом произнесла ведьма, кивая на починенный забор, на дровяной сарай и на лошадку-качалку, которую батрак действительно сколотил для её дочери. — Ты бы ещё сходил в кабак и там прокричал, что теперь живёшь у меня!
— Да ладно тебе, Маглейн, — засмеялся Виль, — а ты надеялась, что от меня будет просто избавиться? Нет, теперь ты никуда не денешься. Ты ведь принимала помощь, а? И охотно.
— Скотина, — с чувством произнесла Магда.
Виль отвесил ей шутовской поклон.
— Убила бы, — в сердцах вырвалось у ведьмы.
Батрак внезапно стал серьёзен.
— Ну так убей, — спокойно предложил он.
Эрна остановилась и уставилась на взрослых широко открытыми глазами. Магда поманила её и девочка послушно спряталась за спину матери. Виль достал нож и протянул женщине. Магда не сдвинулась с места. Виль насильно пихнул ей в руку нож, отступил на шаг и развёл руки.
— Ну же! — приказал он. — Убей! Ты ведь давно хотела?
— Мама… — жалобно протянула Эрна.
Магда стояла, не двигаясь.
Так просто…
— Боишься, что я нападу? — «догадался» батрак. — Так скажи своей девчонке меня ослепить. Она ведь умеет. Ну, Эрлейн, помоги матери!
— Эрна, не смей! — резко крикнула ведьма. Девочка прижалась к ней и зарылась лицом в юбку матери. — Брось свои игры, Виль, и забери нож. Другую дуру ищи — нападать на тебя!
Виль засмеялся и забрал нож.
— Тогда не болтай попусту, — наставительно произнёс он. — Слышишь, Эрлейн? Никогда не обещай убить, если не готова. А то получится как у твоей мамаши.
Эрна робко выглянула из-за матери.
— Вы ведь шутили, да? — робко спросила она.
— Нет, — резко ответила ведьма. — Мы не шутили.
Виль снова засмеялся.
— Мааам, — протянула девочка, — а почему ты его не убила? Он же плохой, ты сама говорила! Он тебе не нравится!
— Ведьмы не убивают людей только потому, что они плохие, — резко ответила Магда. — И тем более за то, что кто-то им не нравится.
— Этим занимаюсь я, — пояснил Виль. — Убиваю тех, кто мне не нравится… и ещё кое-кому.
