Уже, откровенно говоря, было все равно, что они потом подумают, разнесут ли обрывки фраз по универу, добавят что-то от себя.
— Между нами? — задержалась она на миг в проходе, усмехнувшись разочаровано.
Не знал, что сказать… Точнее знал, конечно, но, какого черта, я творил? Вот сдалась она мне? Мошенница, врунья.
А тормоза срывало так, что хотелось схватить эту паршивку, прижать к стене, и чтобы молила о пощаде. Только единственное, что мне оставалось это наблюдать, как она удаляется, ой, да и пошла на все четыре стороны. Будто помимо нее у меня не было проблем.
До темноты шлялся по улицам, подумывая, что неплохо бы завалиться в бар, но перспектива проснуться утром с «тяжелой» головой не порадовала, потому побрёл в итоге к бабуле.
Плюхнулся на диван в гостиной, пользуясь моментом, что никого не было поблизости, достал платок из кармана, в котором Морева стащила проклятый браслет и, впившись в этот лоскут ткани взглядом, проиграл все еще раз в памяти.
— В этом доме принято разуваться, — выдала бабуля сварливым тоном, присев рядом в кресло.
В руках ее был хрустальный бокал, она манерно оттопыривала мизинец держа тот за длинную ножку и, кажется, вполне была довольна жизнью.
— Я оплачу химчистку, — буркнул в пустоту, не желая поддерживать беседу.
— Тебе даже на такси не хватает, — усмехнулась она, — так что погоди быть таким щедрым. Кстати, время идет, Андрей.
— И?
— А я все жду знакомства с приличной девушкой, даже наряд выбрала по этому поводу.
— Тот самый, который берегла на похороны? — съязвил я, желая, чтобы старая перечница наконец-то от меня отстала.
В доме полно народа, так почему бы ей просто не пообщаться с Гариком или кухаркой, на крайний случай она могла позвонить моему отцу и перемыть кости непутевому Андрею.
— Подкол засчитан, — фыркнула бабуля, делая глоток. — Между прочим, отец договорился с нотариусом, ты понимаешь, к чему идет все.
— Ага, мне уже можно начинать плакать?
— Ну носовым платком ты уже запасся, я вижу. А вообще, верни-ка ты его Дашке, негигиенично пользоваться чужими вещами.
— Дашке? — тут же вскочил я с дивана, взлохмачивая челку.
— Именно. Платки и обувь входит в комплект формы, кстати, помимо фартуков, платья. Там вон в углу инициалы даже имеются. Несмотря на возраст, зрение меня еще не подводит.
Я разгладил ткань, положив платок на свое колено, и долго не мог поверить тому, что так умудрился влипнуть. Боже, ну не идиот ли? Куда, вообще, смотрел-то? Но в тот же миг ощутил облегчение… Дашкин платок… Не Катин… Не ее.
Глава 27. Катерина
Белов в очередной раз повел себя, как избалованный капризный ребенок. Не желая разбираться ни в чем, он решил, что абсолютно прав и это позволяло ему нести бред и раскидываться обидными фразами. Все-таки благодаря своей стойкости и умению держать удар, смогла не расплакаться от его обвинений. Глупые придирки, несусветная чушь и попытки сделать все, чтобы я почувствовала себя ничтожеством, не увенчались успехом. Я выдержала. Смогла пережить эти минуты, когда земля уходила из-под ног, а Андрей лишь усмехался.
Бог судья ему. Оставалось мечтать, чтобы он наконец-то забыл обо мне и больше никогда меня не трогал.
Только одно дело подумать, другое — принять, и третье — договориться с собственной душой. Ведь там творился кавардак.
Нахлобучив на голову подушку, я старалась заглушить вопль собственных мыслей, что каруселью кружились, не давая сосредоточиться на повседневных обязанностях. Ругала себя, ведь думать надо было о том, где найти работу, чем заплатить за коммуналку, а я?! Как назло, еще и папаша объявился, еле стоя на ногах, требовал, чтобы его научились уважать в этом доме, матерился, пытался начать воспитывать, но ловко был выставлен Максом за порог. Я бы и сама справилась — не привыкать, но отметила, что приятно, когда мужчина рядом не только создает проблемы, но и решает их.
Дед снова принялся шептать на ухо между делом, что сосед отличная партия, а я пригрозила, если не прекратит примерять на себя роль свахи, то последует за отцом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Проигрывая картинки, словно слайды, в своей памяти, я начала медленно погружаться в сон, пока в дверь настойчиво не принялись стучать.
Дедуля не реагировал, что не удивительно. Слуховой аппарат носить он отказывался, заявляя, что так спасается от бесполезного трепа соседок по коммуналке.
Не хотелось ему, видите ли, обсуждать с ними сериалы и перемывать кости местному терапевту.
Лениво поднявшись с дивана, прошла к двери, не рассчитывая увидеть там кого-то постороннего, а распахнув, едва не плюхнулась на пятую точку.
— Не помешал? — окинув меня взглядом, спросил Белов, заставляя нахмуриться и спрятаться за дверь.
Черт, о таких визитах надо предупреждать.
Кое-как пятерней пригладила прическу, прорычав сквозь зубы нечто нецензурное. Нет, Андрея точно нельзя было вспоминать к ночи!
— Тебе сейчас честно сказать или как? — пробурчала я, все еще строя из себя мисс ледышку.
— Брось, Морева, — скрестил он руки на груди, ожидая, видимо, когда я решусь покинуть свою раковину и показаться ему во всей красе.
Ага, мечтать невредно. Мне и на своей территории было неплохо.
— Зачем явился? И кто тебя впустил?
— Извиниться пришел, представляешь?!
— Это надо где-то записать и праздновать этот день, как государственный праздник, с официальным выходным и всеми атрибутами, — не сдержалась я, фыркнув и снова взглянув в глаза Белову.
Там не было ни капли стыда, ну кто бы сомневался, конечно. Я вообще находилась в растерянности, потому что не понимала этого наглеца, что у него в голове? Почему ведет себя так странно, ведь бросался из одной крайности в другую. Мне казалось, что и Белов сам не мог отыскать истину в своих поступках. Будто действовал согласно импульсам, совершенно не думая о последствиях.
По-хорошему, надо бы этого болвана проучить, чтоб запомнил надолго. Но мое женское сердце все-таки дрогнуло на мгновение, особенно когда Андрей коснулся своей широкой ладонью моего плеча. Дышать перестала, потерявшись в лабиринте эмоций. Смотрела на него и не знала, как быть. Белов будто бы издевался, играя моими чувствами, жонглировал ими ловко, не боясь, что может превратить мою душу в фарш.
— Может, ты выйдешь, и мы поговорим, — привалившись к стене, произнес он тихо, — мне многое, правда, требуется тебе сказать.
— Ты сегодня уже выдал достаточно, не до конца даже переварила, — все-таки поддавшись на его просьбу, сделала я шаг в коридор.
— Иногда я не думаю, что произношу, — развел он руками.
— Иногда? — мои брови взметнулись вверх, и я чуть не рассмеялась.
Боже, он хотя бы слышал себя со стороны? Да Андрей постоянно молол бред, ни на секунду не задумываясь, что его слова могут очень больно ранить другого человека.
— Ладно, не начинай, — пробурчал он, с опаской устраивавшись на табурете.
Наша маленькая кухня мало чем походила на ту шикарную столовую в доме его бабули, к счастью, тараканы наконец-то сбежали на этаж выше, а то даже страшно представить, чтобы случилось с Андреем, если бы он увидел их здесь.
Белов и коммуналка сплошная дисгармония. Он никаким боком не вписывался сюда, и, казалось, сам это прекрасно понимал, потому ерзал и оглядывался постоянно, вызывая у меня улыбку.
— Чай? — помня о хороших манерах, предложила я ему.
Раз уж явился в гости, то почему бы и нет. Хотя это был замечательный шанс отравить его, ну или просто устроить подлянку, однако, я решила подождать и все-таки выслушать этого парня.
— А я выживу после него? — поглядывая на меня с недоверием, проявил он любопытство.
— Зависит от того, что ты задумал. Ведь непросто явился извиниться. И врать бесполезно, я вижу тебя насквозь.
— Это Дашка взяла браслет? — кашлянув в кулак, спросил он.
— Я предпочту воспользоваться статьей пятьдесят первой Конституции, — гордо выпятив грудь, отчеканила громко.
