Майер раздражённо говорит напарнику:
— Курт, ты что-нибудь понял?
— С этими русскими ни о чём нельзя договориться, в посольстве нам обещали сенсацию, а тут у них просто учения, цум тойфель. Ты фото сделал?
— Да почти плёнку потратил!
— Ладно, едем в гостиницу, надо звонить в газету, всё-таки у нас есть интервью, старина!
5 июня 1987. Приемная Горбачёва.
— Товарищи, Михаил Сергеевич просил извинить за задержку, у него сейчас товарищи Соколов и Громыко, присаживайтесь, это недолго.
— А что случилось?
— Не знаю, товарищ Соломенцев, срочный разговор.
— Хорошо, подождём, раз так нужно.
— Ну что, ознакомились, Михаил Сергеевич? Кино можно выключать? — маршал показывает пальцем на экран ноутбука.
— Да как вы смеете? На что намекаете? — краснеет Горбачёв, вытирая лоб платком.
— Помолчи, Михаил, тихо говорит Громыко… я тебя два года назад на этот пост рекомендовал, всех убедил и что взамен? Ты куда страну ведёшь, гадёныш? Что глаза выпучил? Сказать нечего? Кстати, карту куда дел?
— Кккакую карту? — выдавливает из себя Горбачёв…
— Какую? — спрашивает маршал. 7-го мая я у вас на докладе был и карту забыл, вы что на завтра Ивашову сказали?… не видел, не помню. А там все схемы ПВО, секрет на секрете — не скажете, где она? Что молчите, у вас? Или уже в Лондоне?
— Да как вы…
— Смею, смею… жаль, вы не знаете, что карта не совсем точная, мы про ваши фокусы чуть раньше знали…
Громыко прихлопнул по столу.
— В общем, так — ты срочно заболел, пишешь заявление с просьбой о лечении, длительном лечении, и мы его удовлетворим, правда, Сергей Леонидович?
— С удовольствием…
— И без фокусов, поддержки тебе не будет, вот в этой папке уже от Чебрикова такая же бумага. А подпевала твой Яковлев с компанией ночью арестован… догадываешься — почему? Там в приёмной люди сидят, приглашай на заседание Политбюро и пиши заявление, это лучшее, что мы тебе можем предложить… или для всех кино показать?
— Не надо, я согласен…
Суббота, хорошо-то как! Валяюсь в кровати, Таня пошла за молоком, заодно и Бакса выгулять, расслабляюсь. После всех приключений с самолётом получилась пауза, дядя Миша и Катя пока в деревне у родни…
Боря сутками не вылезает из салона, там народ чуть не штурмом двери сносит, а я продолжил заниматься ремонтом, поменяли обои, вставили новые рамы, попахивает красочкой, но терпимо. А, вот и милая…
— Костя, просыпайся, тут такие новости — Горбачёва сняли! Включай телик, в 9 новости будут. Ого! Вот и выводы последовали!
На экране суровый Кириллов — " Вчера, 5 июня 1987го года… бла-бла-бла, есть — по состоянию здоровья… товарищ Горбачёв нуждается в длительном лечении. Просьба удовлетворена, исполняющим обязанности Генерального секретаря до Пленума ЦК КПСС избран Громыко А.А.
В связи с переходом на другую работу от должности Председателя КГБ освобождён товарищ Чебриков"… дальше можно и не слушать, суду всё ясно! Молодца, Витёк, не зря в интернете сидел, всё пригодилось!
— Костя и что теперь будет? — озабоченно спрашивает Татьяна, наливая чай в кружки. Перестройке — конец?
— А ты с неё много поимела? Магазин свой открыла или ателье? Это там верхушки шумят, как в лесу, а внизу всё тихо, не беспокойся. А хочешь взглянуть, куда эта Перестройка вырулит лет через 30?
— Это как?
— Завтракаем и пошли — на экскурсию свожу, только не удивляйся…
Хрен ли кота тянуть, всё равно узнает рано или поздно, свожу на ТУ сторону.
Подходим к сараю, Бакс поводил носом, как-то подозрительно, оглядываюсь, да вроде никого.
— Костя, а что тут?
— Входи, увидишь…
— Точно, я тоже посмотрю, — сбоку возникает рябой мужик в куртке — Спокойно, Костя, не дёргаемся, мне в бок уткнулось что-то твёрдое.
— Вася, что ты делаешь? — вскрикивает Таня.
— Танечка, для кого Вася, а для кого капитан Серёгин, — открывай, не стесняйся… Теперь вспомнил… этот друг с подругами недавно у Таньки кино смотрел, вот сука!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Заходим в сарай, этот хрен прикрывает дверь, ключ суёт в карман.
— Пусть у меня пока побудет… Веди, что стоим, где там у вас вход в будущее?
— Какое будущее? — изумлённо спрашивает подруга.
— Такое… откуда всё это у тебя появилось, глупенькая!
Фильмы, видики, тряпки… кроссовочки-то помнишь? Лариска моей предложила, а я всегда внимательно всё проверяю… ба, а там на этикеточке год-то 2016. Костя, нас в школе милиции многому учили, уж на кино напроситься, как два пальца, а там титры, в конце кино кто их разглядывает, а я увидел… 1997-й, ну тут всё и обрисовалось.
Танька смотрит на меня:
— Костя, это правда?
— Тань, ты слушай, слушай, а сам пытаюсь хоть какую зацепку на спасение выглядеть. Пушка в сумке, но он же не даст и вытащить, пристрелит сразу… броник у деда, так и не забрал… пи…дец кажись пришёл, Костя.
— Темновато тут, фонарик то доставай… только без глупостей, осторожно! Нащупал ТТшник, пытаюсь сдвинуть предохранитель, в бок тыкает ствол — Ну… где фонарь?
— Да на, подавись…
— Не нервничаем, Костя, нам дружить надо, уж до выхода — точно.
— Вася, ты же в гости приходил, я тебя чаем поила, ты зачем его под пистолетом держишь? — заводится Танька.
— Спокойно, выведите меня и расстанемся, вы по своей дороге, я в другую сторону, мне тут на жизнь хватит, похлопал по сумке. Только сейчас заметил, что у него там на плече висит.
— Боря-то твой никак делиться не хотел, пришлось применить силу, зато поимел с него неплохо… наверное, для тебя приготовил? Вот сука рябая, и Борю выследил!
Только сейчас сообразил, кого он мне напоминает — вылитый Сеня рябой с того кирпичного завода. Все гады на него похожи или нет?
— Что, пришли? И как открываем? — не молчи, а то я сейчас твою подругу покалечу… Бакс порыкивает, вижу, что напрягся…
— Собаку не пугай, вот ключ, достаю из кармана мобилу, включаю, экран засветился… — Теперь ждём, нагреется, подталкиваю Бакса к стене, есть контакт — заискрило.
— Них… — пробормотал капитан — Вот это номер…
— Первый пойдёшь? Смотрю на него — не ссышь?
— Нет, я даму вперёд пропущу, лыбится он, шагайте, мадам.
— Таня, иди не бойся.
Прошла как по стеклянному мосту…
— Иди, толкает меня, и пёсика не забудь…
А вот ты и попался, сука рябая, прохожу переход, отпускаю поводок и пинаю Бакса, правой одновременно кидаю в лицо мобилу, а левой — бью в морду сумкой!
Прыгаю вперёд, проход вспыхнул огоньками и начинает темнеть, раздаются выстрелы. Вижу как пули хлопают в тёмную зеркальную плёнку, сноп искр, хлопок и ВСЁ!
Лежу на земле… в ушах медленно появляется звук — это обиженный Бакс гавкает на меня — не ожидал такой подлянки, прости, братан! — Танька так и стоит статуей, потом бросается ко мне.
— Костик, ты не ранен.
— Да нормалёк, пусти, задавишь… Всё-всё, успокойся его тут уже не будет.
Глаза понемногу видят, мля, а мобила то лежит у стенки и светит экраном, от морды отскочила, не иначе. Что тут за комок… свечу — ну и номер, сумка рябого, ремень в стене, выдёргиваю, как ножом обрезало. Прикинул на вес — неплохо нагружена. Ладно, вылезаем и валим отсюда, хватит приключений.
— Бакс, ну прости, друган, косточку куплю, самую лучшую!
Вылезаем из лаза, слышу голоса — у стенки сарая три мужичка сидят на шпале, точно похмеляются.
— Смотри, Юрик, уже в подвале дружат, братан, не холодно там, ухмыляется работяга. Для сугрева примешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не, лучше прикурить дай.
Слышу шум техники во дворе.
— Что, уже сносите?
— Ты что, крышу меняем, дом на капремонт поставили.
— А потом?
— Что потом… ну сделаем, жильцы назад вернутся, ещё домик постоит ого…
