— Ты выглядишь лучше, чем я помню, — наконец тихо говорит он, нарушая тишину. Мы наполовину съели свои рожки, слизывая мороженое с губ. — Все еще вызывающе одета. Я тут задыхаюсь.
Мои губы растягиваются в робкой улыбке.
— А на тебе нет костюма.
— Ты разочарована?
— Немного.
Он оглядывает меня с головы до ног и не прилагает никаких усилий, чтобы скрыть это.
— Надену его в следующий раз. Сегодня я старался одеться непринужденно. Просто должен был пообедать со своим братом.
— Как все прошло?
Он сердится.
— Он не появился.
— Оправдание?
— Никаких. Но это неважно, ты плакала.
Я все еще облизываюсь, и его взгляд опускается на мой язык, прежде чем я прихожу в себя.
— Что?
— Ты плакала.
— Нет, не плакала.
Он скользит взглядом по моему лицу.
— Плакала. Из-за этого придурка?
Я отвечаю не сразу. Оглядываюсь и замечаю неподалеку мусорное ведро. Я встаю и быстро выкидываю остатки рожка, прежде чем снова сажусь за столик. Эйдан все еще наблюдает за мной, ожидая ответа.
— Это не из-за него, — наконец говорю я.
— Ты уверена? Ты говорила о том, что вы женаты, или не вместе, или это все сложно, и, честно говоря, это сбивает с толку. Если я здесь и ем с тобой мороженое, значит ли это, что ты покончила с ним?
Если скажу Эйдану, что я все еще не вместе с Дереком, он может соблазнить меня, и я буду слишком слаба, чтобы сопротивляться. И поддамся его обаянию, а он может просто использовать меня. Не знаю, готова ли я к этому эмоционально. На данный момент, сказать, что все сложно, работает. Это делает вещи достаточно размытыми, чтобы он мог сдерживаться.
— Не совсем, — вру я тихим голосом.
Эйдан сжимает челюсть.
— Мы недалеко от твоего жилого дома. Ты не боишься, что он увидит нас?
— Нет.
— Почему?
— Он где-то пьет. И, скорее всего, вернется лишь через несколько часов.
— Это норма?
Я спокойно киваю.
— Да.
Эйдан переводит свой внезапно потемневший взгляд на свой рожок и доедает его за один большой укус, проглатывая, отчего кадык в его горле подпрыгивает. Только Эйдан может превратить поедание мороженого в порно. Черт, я мокрая. Я оглядываю каждый сантиметр его красивого лица, отмечая квадратную челюсть, полные губы и серьезный взгляд. Этому мужчине не суждено существовать в реальной жизни. Все бизнесмены, которых я встречала, были толстыми и лысеющими. У них не было больших бицепсов или ухмылки, которая словно удар могли поразить женскую точку G. Эйдан выставляет их всех в плохом свете. Как ему нестыдно.
— Почему ты согласился встретиться со мной? — тихо спрашиваю я.
Мужчина снова встречается со мной взглядом.
— Я уже говорил тебе раньше.
— Скажи мне еще раз.
— Ты меня интригуешь.
— Я не интригую, — возражаю я. — Очень скоро ты это выяснишь. Ты зря тратишь на меня свое время, Эйдан.
— Ты предполагаешь, что я зря трачу свое время, потому что думаешь, что я все еще хочу трахнуть тебя.
Я поднимаю брови, на горизонте маячит разочарование.
— А ты не хочешь?
Эйдан ухмыляется, и мое сердце сжимается.
— Конечно, хочу, но это не значит, что буду. Это также не значит, что я здесь ради этого. Честно говоря, ты мне просто нравишься, Айви.
— Я тебе нравлюсь?
— Ты. Ты мне нравишься.
Я ему нравлюсь.
Значит ли это, что у него нет намерения использовать меня? Я пока не знаю.
Облизываю губы, обдумывая его слова, странно довольная этим новым развитием событий, и бормочу:
— Я думала, что никогда больше тебя не увижу.
Он просто смотрит на меня несколько секунд. Его глаза поразительные и серьезные. Мужчина переходит от игривого выражения к серьезному слишком быстро, чтобы успеть за ним.
— Я тоже не думал, что смогу, — медленно произносит он.
— Но что заставило тебя прийти? Я знаю, ты думал обо мне, но… прийти — это совсем другое дело.
Эйдан выглядит таким же растерянным.
— Не знаю, Айви. Я часто задавал себе этот вопрос. Знаю лишь, что я — последнее, что тебе сейчас нужно.
Мой ответ быстр.
— Это неправда. Мне нужны друзья. Я не… У меня их не так много. Мы можем быть друзьями. — Боже, в моем голосе звучит отчаяние. Оно мне не идет.
— Друзьями, — повторяет он, будто это ругательство. — Айви, с тем, как ты смотришь на меня прямо сейчас, я знаю, что ад должен замерзнуть дважды, чтобы мы стали друзьями. Кроме того, женщины не отправляют меня во френдзону. Это факт.
Я смеюсь впервые с тех пор, как пошла по нисходящей спирали в квартире, и этот звук удивляет меня.
— Ты такой чертовски самоуверенный, это отвратительно.
— Ах, я скучал по этому вульгарному ротику. Я много думал о нем.
Мои щеки горят. Этот парень убивает меня.
— Никакого флирта, Эйдан.
— Это не флирт, Айви. Флиртом было бы сказать тебе, что этот вульгарный ротик будет аппетитно смотреться вокруг моего члена.
Блядь. Блядь. Бля-я-ядь.
Меня сотрясает дрожь. Похоть, горячая и тяжелая, поселяется во мне. Некоторое время мы пристально смотрим друг на друга. Я едва дышу. Правда в том, что я хочу его так же сильно, как и в том самолете, и то, как он смотрит на меня прямо сейчас, пугает меня. Я так чертовски уязвима, не уверена, что приняла бы правильное решение, если бы он… если бы он что? Поцеловал меня? Прикоснулся ко мне?
— Это неправильно, — шепчу я, но не чувствую себя виноватой. — Не так ли?
— Что именно неправильно, — шепчет он в ответ. — Прямо сейчас мы просто разговариваем. Я не прикасаюсь к тебе. Не пытаюсь соблазнить тебя. Это невинно.
— Нет, это не так.
— Кто узнает? Твой типа муж, который часами пьет вместо того, чтобы трахать тебя, любить тебя и пытаться вернуть тебя? Ты чертовски великолепна, Айви, почти безответственно оставлять тебя дома одну. Я бы хвастался тобой каждый раз, когда появлялся на людях.
Моя улыбка слабая, задумчивая.
— Я обычная девушка, Эйдан, образ которой ты каким-то образом раздул в своей голове. И, видишь ли, это не проявление неуверенности, когда я говорю это. Я веду себя честно. Я — обычная.
— На кого, по-твоему, я обычно западаю?
— На доступных женщин для начала.
— Ауч.
— Да, и на женщин, которые держат себя в руках и не носят браслеты за два доллара, которые те купили на блошином рынке.
Он смотрит на них.
— Они выглядят довольно несчастными. Как думаешь, сколько рук прошло через них?
Я хихикаю и встряхиваю запястьем, отчего браслеты громко звякают друг о друга.
— Я проведу судебно-медицинскую экспертизу. Предсказываю трех пропавших без вести.
— Думаю, ты недооцениваешь.
— Я пытаюсь быть позитивной.
Эйдан улыбается, его это забавляет.
— Итак, одинокая женщина, которая не носит браслеты за два доллара с блошиного рынка?
— О, и она должна быть моделью.
На этот раз он смеется — звук глубокий, и у меня сжимается живот — глядя прямо мне в глаза.
— Конечно. Знаешь, я никогда этого не понимал.
— Не понимал чего?
— Привлекательность моделей. Они просто не в моем вкусе.
— Они великолепны.
Мужчина кивает, бросив короткий взгляд на стол и задумчиво постукивая по нему пальцем.
— Да, они великолепны, но и ты тоже.
Этот парень, который может иметь кого угодно и когда угодно, говорит мне, что я великолепна.
— Спасибо, — тихо отвечаю я, принимая его комплимент. Мое тело нагревается. Плечам становится легко. Груз прошлого исчезает… я счастлива сидеть здесь, под заходящим солнцем, разговаривая с этим прекрасным мужчиной. Это то, что Ана чувствует каждый раз, когда она с парнем? Эту… свободу? Если так, то это… вызывает привыкание.
Эйдан выглядит очарованным. Его глаза впиваются в меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Я опускаю взгляд на его руку, на его пальцы, барабанящие по столу. Я хочу протянуть руку и прикоснуться к нему. Это желание настолько сильно, что не думаю, что смогу противостоять этому.
