Айви: Джинсовые шорты и серая футболка.
Э.У.: Покажи.
Фотография отправлена.
Э.У.: Господи, Айви. И как мне теперь сосредоточиться?
Айви: Во что ты одет?
Э.У.: Костюм.
Айви: Покажи.
Э.У.: Боюсь не могу, красавица. Я на встрече.
Айви: Тогда ты не должен сидеть в телефоне.
Э.У.: Но сейчас у меня есть твоя фотография, на которую я могу смотреть. Твои глаза светятся. Ты только что прикусила нижнюю губу и облизала ее (ты часто так делала, когда мы разговаривали). Твои щеки покраснели. Ты краснеешь от нашего разговора?
Айви: Да, я краснею.
Э.У.: Скажи мне, почему.
Айви: Я чувствую себя живой, когда разговариваю с тобой. Будто у меня есть что-то, чего я жду сейчас с нетерпением. Это безумие?
Э.У.: Нет. Я тоже это чувствую.
Айви: Как ты думаешь, что это?
Э.У.: Ты хочешь трахнуть меня.
Айви: Эйдан…
Э.У.: Ничего не могу с этим поделать. В тебе есть что-то, Айви.
Айви: Эндорфины, Эйдан. Я — твоя последняя забава.
Э.У.: Это не так.
Час спустя…
Э.У.: Ты бы поцеловала меня в ответ?
Два часа спустя…
Айви: Да.
Айви: Вот почему я рассчитываю на то, что ты будешь сильным.
Ни минутой позже…
Э.У.: Ты рассчитываешь не на того человека, Айви.
***
Эйдан
— У тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то убить, — говорит Стивен, откусывая от своего бутерброда на завтрак и направляясь в офис.
— Ты прекрасно знаешь, что не стоит приходить в мой офис и есть это дерьмо, — парирую я.
— Я голоден, мужик.
Я не отвечаю. Стою у окна и смотрю вниз на улицы. Апатия подкрадывается, как никогда раньше, и нет ничего, что могло бы сдержать ее.
Если только я не поговорю с конкретной женщиной.
И я, черт возьми, не хочу этого делать.
— Какие планы на сегодня? — спрашиваю я, и мой голос звучит глухо, мертво. Мотивация находиться здесь исчезла. Чувствую, как моя душа гниет в этом гребаном месте.
Стивен садится на диван рядом со столом. Он этого не чувствует.
— В 9 часов отчет по уставу.
— Я думал, мы уже сделали это.
— Нет, Эйдан, это было в прошлом месяце. Ты говоришь о заседании правления несколько лет назад.
— Они все, блядь, одинаковые.
Стивен игнорирует мои слова. В эти дни он многое игнорирует.
— После встречи мы должны сделать заявление по поводу нарушения конфиденциальности на прошлой неделе.
— Что случилось?
Стивен замирает.
— Эйдан, мы подверглись крупнейшей кибератаке на сегодняшний день. Вся наша основная база данных была скомпрометирована. Миллионам людей пришлось сменить пароли. Мы говорили об этом. Ты… ты был, когда это случилось.
Был?
Ни хрена не помню. Восемьдесят процентов этой работы состоит из встреч. Я перестал заморачиваться месяцы назад.
— Это ведь не привело к финансовой утечке, не так ли? — интересуюсь я. Потому что тогда мне пришлось бы серьезно заморочиться.
— Никаких доказательств несанкционированного получения кредита или финансовой утечки. Они находятся в отдельном формате и зашифрованы с помощью…
— Я не спрашивал историю твоей жизни, Стивен, — прерываю я. — Простого «нет» в следующий раз будет достаточно.
Стивен мрачнеет. Он стискивает зубы, бросая свой сэндвич на нелогично дорогой кофейный столик из красного дерева. Кто, черт возьми, одобрил эту покупку?
— Что с тобой происходит, мужик? Ты сам не свой. В одну секунду ты самодоволен — что, признаю, здоровые перемены — а в следующую, ты дышишь нам в затылок, как гребаный дракон.
Что со мной происходит?
С чего начать?
Мне теперь наплевать на нашу компанию. Привлекательность исчезла в ту же секунду, когда она стала растущим международным товаром. И когда это произошло, я с головой окунулся в деньги. В быстрые машины и красивых женщин. Но даже это продолжалось недолго, прежде чем я возжелал еще одно испытание. Появилась навязчивая идея перестроить компанию с нуля, и это заставило меня путешествовать по всему континенту, слушать презентации, просматривать бизнесы и инвестиции, и все же ничто не заполнило эту дыру во мне.
Теперь я злюсь. Потому что действительно нашел себе развлечение, но это была не компания, не инвестиционная возможность и даже не что-то быстрое и простое, вроде сексуальной машины.
Это была женщина.
И не во множественном числе.
Женщина.
Это сводит с ума. Это безумие. Это заняло все мои мысли. Мои пальцы покалывает, когда я прикасаюсь к телефону. Мне нужно больше ее. Нужно знать, о чем она думает, что делает — что угодно от нее могло бы временно утолить этот бесконечный аппетит, который у меня развился, и это сбивает меня с толку.
Я хочу рассказать это Стивену, но он бы рассмеялся или долго рассказывал мне о том, как остепениться. Впрочем, тот всегда был таким, еще со средней школы. Нравоучительный тип. Я чертовски ненавидел нравоучителей. Но он счастливее меня. Он был с одной женщиной, и только с одной женщиной, и я никогда этого не понимал. Никогда даже не хотел пытаться. У этого мудака все это время был ключ к счастью в жизни, а я был слишком слеп и самонадеян, чтобы увидеть это.
В течение многих лет моя жизнь была посвящена работе, деньгам, траху следующей пары длинных ножек. И хотя небольшая часть меня завидует спокойной жизни Стивена с одной женщиной, прекрасно знаю, что это не для меня. Я бы не знал, как отключиться. Мысль о том, чтобы быть уязвимым, разрушить эти стены, пугает меня до чертиков.
Логичная часть меня понимает, что я одержим Айви, потому что не могу заполучить ее. И потому что ей наплевать на мое богатство. Она даже ни разу не спросила меня о моей работе. Это заставило меня почувствовать себя чем-то большим, чем просто мужчиной, которого все видят.
Это то, что чувствует Стивен?
Глубинная часть меня чувствует, что в Айви есть что-то такое, что вписывается в меня, как кусочек паззла, о котором я и не подозревал. Это более глубокая часть, на которую я не люблю проливать много света, хотя она всегда на задворках моего сознания. Знаю, что эта глубокая часть является причиной того, что я думаю об этой соблазнительной богине почти каждую минуту своего дня.
Наконец, смотрю на Стивена, все еще ожидающего, что я скажу ему, что, черт возьми, со мной не так в последнее время.
— Со мной все в порядке, — начинаю отрицать я.
— Херня. Раньше ты все время был мудаком.
— Ты хочешь, чтобы я снова и снова вел себя как мудак, Стивен?
— Я хочу постоянства, мужик. Потому что этот уровень мудачества похож на прежнего тебя, и мне нужно знать, что с тобой все в порядке.
— Я в порядке, — быстро отвечаю я.
— Ты по-прежнему… чист?
Я раздраженно моргаю.
— Я чертовски чист, Стивен.
Он раздражен.
