Расторопный слуга побежал снимать мишень. На белом листе с черным человеческим силуэтом осталось восемь попаданий в грудь.
— Могешь, — через плечо Захарченко заглянул Горынин с двуствольным ружьем, — Ну-ка повесь еще одну.
Он достал из кармана перечницу. Новомодный кремневый пистолет с шестью стволами.
— Владлен, это зачем тебе такая дубинка? — спросил Есислав.
— Вот пойдешь на абордаж, там и не такое берут, — адмирал с прищуренным глазом целился в мишень, но на пистолете не ставили прицельных устройств и сто шагов для такого оружия казались нереальными.
— Ага побегу, — Есислав приставил к глазам маленький бинокль.
Адмирал расстрелял все шесть выстрелов и нервно ждал, когда слуга прибежит с мишенью. Остальные гости тихо обсуждали новинки вооружения.
— Мда, стареешь, — Есислав ткнул в единственное попадание в углу листа.
— Все там будем, — адмирал положил на стол свою перечницу, — Михаил, а дай попробовать. Как перезаряжать?
— Все легко, — Захарченко откинул барабан в сторону и просто сменил его на заряженный.
— Ловко.
— А еще так, — Михаил снял кобуру. На дне кобуры мастера прикрепили металлический паз, который насаживался на рукоять револьвера, служа прикладом, — Теперь так, можно стрелять.
Адмирал прижался щекой к деревянному ложу и выстрелил. Он не успокоился пока все не расстрелял и цокая языком вернул оружие.
— И сколько такая прелесть?
— Пятьсот, — Вадим вмешался, подойдя к столу, — Мастера по одному их делают.
Лицо адмирала скривилось как от проглоченного лимона. Он потянулся погладить револьвер, но отдернул себя.
— И ничего не придумать? — Есислав взял оружие в руки, чтобы лучше рассмотреть.
— Придумать можно и нужно. Но нужны станки. А пока буду делать вариант попроще: с капсулями. Их рублей за сто, но может пятьдесят если пущу в дело.
— Мда. Я бы такими моряков снарядил, — Владлен почесал шею, томно вздыхая и бросая тоскливые взгляды.
— Не грустите, если выиграете в состязании, то будет вам подарок.
— Только Владлену? — в разговор вмешался мужчина с широкими плечами, плоским лбом и зачесанными волосами в обе стороны. Под охотничьим костюмом он носил белую рубашку с фиолетовым галстуком.
— Нет конечно, уважвемый Захар Александрович, все на общих условиях.
— Тогда, Владя, еще посмотрим, кто кого.
— Да чтоб я, морской волк, уступил кабинетному сидельцу?! Ха!
После пристрелки ружей и стрельбы по мишеням осталось двое финалистов: Владлен Иоанский и Захар Александрович. Кабинетный сиделец трижды выбил бумажного кабана на расстоянии в четыреста шагов с капсульного ружья с частичной нарезкой стволов. Третье место занял друг Естислава — Мальцев Сергей Петрович. Он служил офицером и успел повоевать.
— Для последнего круга хочу показать новинку, — Вадим жестом подозвал слуг, которые выкатили измененные для метания скорпионов. Машины на деревянной станине заряжались поворотом рычага, натягивающего упругий канат, который запускал выкрашенные в меле глиняные тарелки.
— Ээ Вадим, с этого нужно было начинать! — заявил адмирал настрелявшись по летающим тарелочкам. Он настрелял пять, против трех у Захара.
— Поздравляю с победой, — Вадим передал Владлену ружье и кожаный патронташ с папковыми патронами. Гости пошли собирать призы.
— Письмо. Ты не убираешь его из рук, — Захарченко подошел к Вадиму.
— Мелочь, — он улыбнулся и убрал конверт во внутренний карман бушлата.
Охотились до вечера. У Вадима купили десяток ружей под папковый патрон и обещали еще заглянуть в Эльбрус. Перед возвращением домой Вадим распорядился поехать в ресторан Есислава, отужинать. Захарченко поехал дальше один.
Зал ресторана сверкал от отражений новой хрустальной люстры со свечами.
— Вадим Борисович, рады вас видеть, — на входе поклонился хостес и подозвал официанта.
Вадим выбрал стол в углу, рядом с окном. Вид вечернего Петербурга умиротворял и позволял подумать в тишине. Соседние столы пустовали, за исключением одного, где сидел тоскливый юноша. Он разглядывал капли растаявшего снега на стекле, пока за окном неслись экипажи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что закажите? — официант услужливо улыбнулся.
— Солянку по уральски.
Если официант удивился, то не подал виду, а достал блокнот, чтобы записывать.
— Мы такое блюдо к сожалению не готовим.
— Что даже для очень любимого постоянного гостя?
— Боюсь что так, если вы только не ждете компанию, то думаю шеф повар сделает исключение, — официант извиняющейся развел руками.
Вадим забарабанил пальцами по белой скатерти, и тут на глаза попался томный юноша за соседним столом. Вадим встал и подошел к нему.
— Брат, выручай. Смерть как хочу Уральской солянки, составь компанию?
— Месье? — юноша спросил на французском и Вадим повторил.
— Месье, но я даже не знаю, что это за Солянка.
— Ничего, я сейчас вас обоих научу, — Вадим кивнул на блокнот официанта, — сначала отвариваем говядину, отдельно сосиски, капченую грудинку…
— Но я уже заказал хлеба и воды…
— Друг мой, не волнуйтесь, я заплачу, — Вадим посадил вскочившего юношу, который собирался протестовать, — Ну не капли же с окна вы пришли здесь облизывать. А пока мы ждем, принесите нам водку и закуску.
— Конечно, — официант убежал, закрывая улыбку подносом.
— Меня Вадим зовут, — он протянул руку через стол и юноша ее слабо пожал.
— Анатолий Николаевич, Демидов.
Вадим откинулся на диване с фиолетовой обивкой.
— А я вас знаю!
— Конечно, я же…
— Вы любитель французской поэзии! Мы с вами виделись в доме Мальцевых.
— Да вы правы, рад познакомиться.
— А я-то как рад! Давайте первую за знакомство, — Вадим разлил холодненькой по рюмкам, не принимая отказа, — Я по вашим глазам все вижу.
— Это что же вы видите?
— Женщину, очи черные, губы алые, — Вадим напустил таинственности и поводил руками по столу, — Она живет далеко, на землях гордых франков!
— Пфф, — Толя аж подавился, — Как?
— Да легко, — Вадим закинул соленый огурчик и прохрустел, наслаждаясь сочетанием огня в груди и соленостью на языке, — Вы по французски говорите лучше чем любой француз, а нос у вас русский, как и имя. Так чего гадать? Вы надолго в Россию? Соскучились?
— Я приехал на рождение брата, но никак не могу уехать. Дела как болты затягивают, — Анатолий ухнул и опрокинул рюмку, — У меня в Париже свадьба, а я здесь, служба.
— Что за служба такая, от которой не спешить бежать к невесте?
— Дипломат, я посол в Париже.
— Ооо, так это вас, дипломатов нужно винить! — безапелляционно заявил Вадим и укусил тартолетку с кусочком сливочного масла и черной икрой.
— Это в чем же?
— А кто Наполеона к Москве пустил?
— Ну вы загнули, — на лице Анатолия отобразился спектр эмоций от удивления до печали, — Франция с того времени образумилась.
— Образумилась и тихо бурлят, чтобы выбрать нового Бонапарта?
— Это вы с чего взяли? — У Анатолия проснулся профессиональный интерес, — Вадим, вы на какой службе?
— Ооо, моя служба и опасна и трудна. Порой придет ко мне злой муж и как захочет… Захочет пожаловаться на нелегкую судьбу единственного в городе человека, у которого жена еще ходит в старом платье, — Вадим хохотнул, — Ну вы наверное будете вторым. Я владелец ателье и так, мелочью балуюсь.
— Серьезный человек, — весело кивнул Анатолий и чокнулся рюмками.
— Солянка по уральски! — основное блюдо принесли уже после двух пустых графинов водки. Кусочки говядины, грудинки, нарезанных сосисок плавали вместе с дольками картошки, лимона и бочковых огурцов в горячем бульоне и сметане.
— Эх, жаль оливок нет, — Вадим рукой подогнал аромат наваристого бульона, — Друг мой, обязательно добавьте чеснока. Только мельче, мельче, это не ваши холодные супы.
Раскрасневшийся Толя расстегнул воротник и с удовольствием мокал черных хлеб, помогая ложкой. Слой высокого дипломата треснул, показались первые признаки жизни.
