бывал. Я не могу ответить на все твои вопросы, дорогой гость, хотя и очень хотел бы сделать это.
— Сколько… прошло… времени? — неожиданно услышали мы вопрос от стоявшей за моей спиной Лунарой.
— Оу, так она тоже разговаривает… пусть не так хорошо, как мы, но всё же… какое же прекрасное известие, сразу две разумных нежити за один единственный день! — Казалось, сразу развеселился собеседник, но сразу вспомнил о вопросе моей спутнице и задумался, став что-то считать, периодически сгибая пальцы на руке. — Одна свеча горит примерно неделю и несколько часов сверх того, я использовал… шесть тысяч триста шестьдесят девять партий свечей, по четыре штуки в каждой. И того…
— Чуть больше ста двадцати двух лет, — почти мгновенно посчитал я, проведя не сложные манипуляции с числами в голове. — Век с четвертью… более ста двадцати лет я пробыл в клетке…
Мой шок не мог не пробиться наружу. Я не знаю, сколько из этих более чем ста двадцати лет я был в сознании — у меня, в отличии от моего собеседника, такого хорошего способа измерять время, не имелось, но даже сам по себе этот срок очень сильно впечатлял.
— Да-да, именно столько! — закивал мой собеседник. — Итак… у вас есть ещё вопросы?
— Их у меня много… очень много… только вот, если ты даже о Золотом Граде не знаешь, то вряд ли в курсе и о том, что происходило внутри него. И вряд ли что-то ещё ты знаешь о нежити…
— Всё именно так. Обо всем этом мои знания слишком поверхностный и я знаю, вероятно, даже меньше, чем вы, ведь очень редко выхожу из дома.
— В таком случае, вернёмся к Человечности… — вспомнил я, о чем мы заговорили изначально.
— О, я покажу тебе, покажу… — сказал он и вытянул руку вперёд, чуть в мою сторону, ладонью вверх.
И в этот момент ладонь и часть его предплечья резко покраснели, покрывшись слоем крови, что сама окутала его конечность, вырвавшись из тела, а в ладони та и вовсе стало словно гореть и перетекать сама в себя, словно сгусток из множества мелких кровавых червей.
Лунара резко извлекла два кинжала и приготовилась к бою, готовая броситься на противника в любой момент. Я тоже сжал посох рукой, готовый в любой момент, в любое мгновение разрубить тело собеседника пополам.
— Тот, кто передал мне это, назвал сие творение Темной Рукой. Не беспокойтесь, мне нет нужда нападать на вас — я всегда могу использовать её на нежити вокруг нас.
Я наблюдал за рукой и магическим, ярко выраженным артефактным оружием, которое, как я понял иж того, что вижу, прошло полное слияние с телом этого парня. Это не было какими то чарами или заклинанием, не являлось навыком или способностью, это было оружием, но оружием, которое буквально стало частью организма носителя.
— Как этому можно научиться? — заинтересовался я, — И что делает эта Тёмная Рука?
— Убивает врагов, защищает носителя. — Сжав кулак, наш собеседник продемонстрировал, как вокруг него стала клубится Тьма и яркое фиолетово-белое свечение стало накапливаться вокруг неё. — Самое же главное тут то, что она позволяет извлекать из других Человечность, забирать их жизнь, точнее то, что её заменяет в наших телах, очень быстро, почти моментально восстанавливать наши травмы. И только во вторую очередь, Тёмная Рука позволяет использовать Тьму, чтобы атаковать противника. И использовать её же, чтобы защищаться, — с последними словами, он направил сжатый кулак вверх, держа руку перед собой, тыльной стороной в нашу сторону, и от неё резко разошлась плоское поле тонкого слоя Тьмы, практически полностью прозрачной, но достаточно концентрированной и мощной, чтобы действительно служить щитом.
Не идеально, конечно, но тем не менее.
— А научиться этому очень просто — достаточно добровольно отделить небольшую её часть, передать её другому и через некоторое время она так же сформируется у нового владельца. В остальном же… она управляется интуитивно, учиться ею управлять практически не нужно.
— Слишком просто… — не мог не заметить я.
— На то она и является шедевром в своей области. — Согласился собеседник. — Но и предлагаю я тебе это не просто так. Я хочу души. Уверен, пока вы добрались до меня, вы успели накопить достаточно оных, чтобы мне хватило надолго. Я предлагаю передать тебе Тёмную руку за… шестнадцать тысяч душ. Что скажешь? Согласен на такую сделку?
Посмотрев на улыбающегося торговца, я прислушался к хранилищу частиц души и легко ощутил их количество. Считать их не требовалось — было чёткое осознание того, сколько их у меня, с точностью, до последней частички.
— У меня только девять тысяч с небольшим. Больше нет.
— Оу… быть может, вам есть, что ещё предложить? — спросил с чуть угасшей улыбкой торговец.
— Все, что у нас с собой, используется в бою. Если ты не хочешь изменить цену, нам просто нечего предложить.
Про душу демона, что хранится вместе с частицами души, я даже не заикался — слишком ценной она даже ощущается, чтобы отдавать её ему.
— Я… что же такое… — сокрушался торговец, — О! Придумал! Как насчёт такого — я передам тебе Тёмную Руку за восемь тысяч душ, но ты ещё трижды, после этого, соберёшь души со всей деревни и передашь их мне.
— А как же вероятность моего ухода? — спросил я.
— Я ничего особо не потеряю, а вот к вам доверия никакого не будет более.
— Я тебя понял… но если, после передачи появятся или выявятся какие-то побочные эффекты или неприятные последствия для носителя Темной Руки, я или Лунара будем убивать тебя до тех пор, пока ты точно так же не обезумишь, как и твои старые знакомые!
— Уверяю, я уже многие годы владею Темной Рукой, но никаких побочных эффектов я не заметил. — Сказал торговец и, протягивая вторую руку, дождался, когда я коснусь его руки своей и передам ему ровно восемь тысяч душ. — Отлично. Теперь дай руку, которой собираешься использовать Тёмную Руку…
Глава 22
— Это… не… нормально… — сказала мне Лунара, когда очередной мертвец упал на землю, а поток частиц души о делился от жертвы и вошёл в моё тело. — Оружие… сильное… слишком… сильное.
— Это сложно назвать обычным оружием. Тьма… я мало что о ней знаю, только то, что незадолго до начала войны, ходили слухи о некой секте, ордене или ещё какой-то организации, что поголовно могли использовать Тьму… и чего о них только не говорили, но никогда не говорилось об их слабости. Возможно, что это оружие связано с ними.
— Он… один… из…
