отфильтровал и высушил. Они были светло-желтыми, легко расплывались на воздухе, имели горький и терпкий вкус. Вещество легко давало раствор лимонно-желтого цвета, от которого на пальцах появлялись пурпурно-красные пятна. Доктор был доволен: получилась золотохлористоводородная кислота, которая на коже превращалась в золото.
Половину кислоты Теофраст отдал мастеру, а половину поместил в плотно закрытую баночку и забрал себе. Вещество следовало бы еще недели две-три подержать над осушителем, но это можно будет сделать дома. Несколько крупинок он растворил в воде. К полученному очень разбавленному раствору добавил немного водного раствора поташа, тоже разбавленного, а затем при нагревании осторожно, по каплям, раствор танина. Наконец образовался красный почти прозрачный раствор «питьевого золота». Теофраст знал, что этот раствор при хранении неустойчив, но теперь из своей кислоты он сможет в любой момент у себя дома получить питьевого золота сколько угодно.
Луиза, получив золотую тинктуру, пришла в восторг. За три недели пребывания на водах супруги посвежели, и маркиза все реже пользовалась своей коляской. Она ходила еще с трудом, но гораздо лучше, чем прежде. Семья Бентивольо поблагодарила Теофраста и пригласила его как-нибудь приехать к ним в Феррару. Обе стороны расстались, довольные друг другом, и в середине июня 1525 года Теофраст вернулся в Зальцбург.
* * *
Доктор как будто попал в другой город. Здесь кипела гражданская война, тогда как в других частях Германии крестьяне уже потерпели поражение. Лютер, глашатай Реформации, призывал подчиняться не церкви, а Божьим повелениям. Но со светской властью он ладил и требовал от крестьян покорности: «Ослу – плеть, кладь и пища!» Лютер уверял их, что они живут вольнее и приятнее правителей: им ни о чем не надо думать, а правители о них заботятся. В послании «Против кровожадных и грабительских полчищ крестьян» реформат призывал князей убивать мятежников, «как бешеных собак».
Ученый-гуманист Эразм Роттердамский, прежний поклонник Лютера, был потрясен этим и написал ему: «Ты не хочешь признать этих бунтовщиков своими учениками, но они-то признают тебя своим учителем!» С Лютером резко спорил и священник Томас Мюнцер. Он призывал установить «царство Божие» на земле, где не будет ни князей, ни господ: «Самое скверное на земле то, что… сильные делают, что хотят. …Наши владыки присвоили себе в собственность все живущее. Рыбы в воде, птицы в воздухе, растения на земле – все принадлежит им… Бог сказал – не укради, но они… не следуют этому… Они притесняют всех людей, грабят бедных земледельцев и ремесленников». Тому, у кого находили хотя бы одну листовку с проповедью Мюнцера, угрожали тюрьма и смертный приговор.
Мюнцер cтал самым известным вождем мятежников и возглавил в Центральной Германии крестьянскую армию. Он был проповедником, пламенным оратором, но воевать не умел. Восьмитысячное войско мятежников было плохо вооружено и не имело конницы. В мае 1525 года у города Франкенхаузена перед началом решающей битвы на небе появилась радуга. Мюнцер обратился к повстанцам cо страстной речью и заявил, что это отличное предзнаменование: «Бог и правда на нашей стороне! Он не допустит, чтобы в нас попали вражеские пули и ядра!» Крестьяне в это поверили. Но первые же выстрелы вражеских пушек развеяли их надежды – крестьянская армия была полностью разгромлена. Мюнцера схватили и вместе с 53 бунтовщиками обезглавили. Их тела, насаженные на копья, еще несколько лет были выставлены на стенах города Мюльхаузена. Тысячи последователей Мюнцера были перебиты или сожжены. Повстанцев пытали, казнили и в назидание остальным вешали на деревьях вдоль дорог.
В Зальцбурге восстание началось позднее, чем на юге и в центре Германии. В конце мая 1525 года в долине Гаштайна в неурочный час раздался звон колоколов. По этому сигналу восставшие выступили против зальцбургского архиепископа. Делегаты от горожан, шахтеров и крестьян встретились в Бад-Хофгаштайне, сформулировали свои требования из 14 пунктов и потребовали отставки Ланга. Решительнее всех против него выступили горнозаводчики из Гаштайна и Рауриса. Предприниматели при выплавке благородных металлов не могли обойтись без свинца из Каринтии. Из-за вмешательства Ланга, его законов и пошлин за свинец приходилось слишком дорого платить. Мятежники набрали и вооружили отряд наемных солдат, в основном из шахтеров. Командиром отряда был выбран горнозаводчик Эразм Вайтмозер, а главным организатором восстания стал Мартин Цотт.
Рудокопы в те времена носили оружие, а некоторые из них побывали на войне и умели воевать. Совместная тяжелая работа на шахтах сплачивала их. Шахтерские отряды были самой сильной частью крестьянских армий. Восстание охватило также соседние Каринтию и Штирию. Повстанцы быстро заняли важный перевал в горах и добрались до Зальцбурга. Население города вступило в союз с мятежниками и открыло им городские ворота. На следующий день крестьяне ворвались во дворец Ланга и уничтожили все найденные там документы. Они поселились в комнатах, где он жил, и там развешивали и сушили свое белье.
События застали Ланга врасплох. Против кардинала собралась армия из 60 тысяч крестьян и шахтеров с палицами и вилами, а в его распоряжении были лишь 300 ландскнехтов. Кардиналу пришлось спастись бегством и укрыться со своими приближенными и солдатами в крепости Гогензальцбург. Она была расположена на высокой скале над городом и слыла неприступной. Здесь Ланга осаждало войско мятежников. Правителя защищали толстенные двойные стены и высокие башни. Глядя из башенных бойниц на улочки Зальцбурга, на своих подданных и прихожан, Маттеус Ланг чувствовал себя, как заключенный в тюрьме, и, казалось, впал в безумие. Он был загнан в ловушку и безмерно одинок. Кругом одни бунтовщики. Все его предали, абсолютно все.
Вот до чего довел яд проклятой лютеранской доктрины! Ее надо было выжечь каленым железом. Скорее можно было ожидать, что небо упадет на землю, чем то, что он лишится своего положения. Его, великого юриста и дипломата, ближайшего человека к императору, как затравленного зверя, загнала в ловушку неотесанная чернь. Неужели эти проклятые зальцбуржцы до него доберутся? Как он был прав, когда не доверял этим жалким людишкам, а особенно городским ремесленникам и прочим нищебродам! Этим смутьянам сам дьявол не страшен, потому что им нечего терять. Надо выиграть время, дождаться помощи, тогда он еще с ними рассчитается!
Из башен замка пушки с дьявольским грохотом начали обстрел города. На открытом месте и на мосту через реку Зальцах нельзя было больше показываться. Крестьяне отвечали огнем из своих пушек, но это были совсем другие орудия – с деревянными стволами, стянутыми железными обручами. Когда оружейный мастер заложил в две такие пушки слишком сильный заряд, стволы у них разорвались. Крестьяне сочли его предателем и казнили. Такие пушки не могли проломить
