Но беспокоясь о Мэгги, я почти забыла об угрозах Элизы в собственный адрес. Очень скоро мне пришлось вспомнить о них.
Измотанная событиями предшествующей ночи, я чувствовала себя очень уставшей и рано легла в постель, моментально погрузившись в тяжелый глубокий сон.
Я не помню точно, что меня разбудило. Кажется, показалось, будто кто-то легко коснулся моего лица рукой. Но, может, это мне лишь приснилось? Однако я проснулась и в краткий миг, прежде чем открыть глаза, поняла, что в комнате кто-то есть. Я села на кровати и в темноте едва смогла различить бесшумно удаляющуюся фигуру в белом. Прежде чем я успела ее окликнуть, призрачная тень исчезла в коридоре.
Мимолетное чувство страха почти сразу же сменилось гневом. Не было никакого призрака! Было вполне материальное существо, человек, надевший саван. Человек, который хотел напугать меня!
— Стой! — закричала я и, соскочив с кровати, бросилась вслед. Но мое секундное замешательство дало возможность пришельцу скрыться. Я лишь успела заметить, как белая фигура исчезла за поворотом винтовой лестницы.
Прекрасно понимая, кем был мой призрак, я собиралась убедиться в этом прежде, чем он вернется в свою комнату, и направилась прямо к спальне Элизы. Громко постучав, я, не дожидаясь ответа, распахнула дверь.
К моему изумлению, Элиза была в постели. Когда открылась дверь, она подскочила, глядя на меня широко раскрытыми глазами, судорожно натягивая одеяло. Фигура, исчезнувшая на лестнице, никак не могла так быстро попасть в эту комнату.
— Какого черта?! — испуганно воскликнула кузина.
— Что-то было в моей комнате... Или кто-то, — растерянно пробормотала я.
— Надеюсь, ты убедилась, что это была не я? — возмущенно спросила она.
— Но это был не призрак! Это был кто-то, живущий в доме! — воскликнула я.
Элиза снисходительно улыбнулась, как улыбаются глупому ребенку.
— Вряд ли. Если, конечно, ты не думаешь, что это была мисс Райт. Или Мэгги, — заметила она.
Я почувствовала себя в глупом положении. Мисс Райт, это запуганное существо, никаким образом не могла принимать участия в таких забавах. И это, конечно, была не Мэгги. Хрупкая, плоская фигура не могла оказаться и Дэйвисом.
— Извини, что потревожила тебя, — растерянно улыбнулась я, чувствуя себя униженной.
— Ты ведь получала предостережения? Духи предупреждали, что здесь тебе грозит опасность. Наверное, стоит последовать их совету и уехать, — сказала Элиза.
Неожиданно гнев ударил мне в голову.
— Мне нечего бояться! Можешь передать это своим духам! — почти крикнула я. И солгала. Я была напугана.
Напугана, потому что не знала, что еще может предпринять Элиза, и как ей противостоять. Одно я знала точно: она на этом не остановится. Кузина серьезно намерена избавиться от Мэгги, поместив ее в сумасшедший дом. Но чтобы добиться этого, ей надо будет сначала избавиться от меня.
Глава семнадцатая
Вспоминая те тревожные дни, я понимаю теперь, что сама в какой-то степени усложняла ситуацию собственной нерешительностью. Это происходило потому, что я плохо себе представляла, с чем должна бороться. Мне было известно, что Элиза собирается упечь Мэгги в сумасшедший дом, но непонятно, для чего ей это надо. Я была уверена, что призраки в доме — дело рук кузины, но не знала, как ей удается это делать. Чувствовала, что должна разрушить ее планы, но, опять же, не знала, — что для этого требуется. Это была схватка с тенями, такими же призрачными, как и те, которыми, по убеждению Мэгги, кишели коридоры Орлиного гнезда.
Проснувшись на следующее утро, я задумалась над болезненным вопросом. Рассказать ли тете о моей ночном визитере? Я знала, что это расстроит ее еще больше. С другой стороны, хотелось заставить Мэгги понять, что все это — дела вполне реального человека из плоти и крови, поставившего себе целью напугать и избавиться от меня, а ее свести с ума.
В конце концов я пришла к выводу, что Мэгги вряд ли примет мою трактовку событий, а укреплять ее веру в привидения я не собиралась. Поэтому при встрече ни словом не обмолвилась о странном посетителе, нарушившем мой ночной покой.
Однако, решив, что, скрыв эту историю, смогу оградить Мэгги от беспокойства, я ошиблась. Когда на следующее утро ей принесли завтрак, я вошла в спальню и увидела, что тетя ничего не ест.
— Мэгги, — спросила я, — Почему вы не завтракаете?
— Нет аппетита, — ответила она, скривившись на омлет по-флорентийски, который так старательно приготовила мисс Райт.
— Мне почему-то казалось, что после всех тревог и волнений вы будете готовы съесть целого быка! — весело заметила я. Несмотря на мой бодрый тон и попытки поднять ее настроение, Мэгги явно была не в духе.
— Надеюсь, вы уже не переживаете из-за этого глупого случая? — наконец спросила я.
— Я не должна переживать?! — воскликнула Мэгги, глядя мне прямо в глаза.
— Конечно, не должны! Это уже, в прошлом, и не стоит ворошить его. Я вам от души советую как можно скорее обо всем забыть.
— Но как я могу забыть об этом... этом сумасшествии?! — вдруг вырвалось у нее, и Мэгги отвела глаза.
— Но это не сумасшествие! — воскликнула я.
— Неужели ты считаешь нормальным, когда взрослую женщину обнаруживают шатающейся ночью по кладбищу, а она даже не в состоянии вспомнить, как туда попала?!
— Но ведь это не ваша вина! — сказала я и, почувствовав, что вступила на тонкий лед, торопливо добавила:
— По крайней мере, мы даже не знаем точно, что произошло. Кен говорил, что причиной этому могли послужить ваши лекарства. Может, они были слишком сильными или вы приняли чересчур большую дозу.
Тетя покачала головой.
— Нет, я ведь говорила тебе, что мне их дала Элиза.
— Может быть она ошиблась? — не без, умысла спросила я.
— Или, может быть, я просто сошла с ума? — резко ответила Мэгги. Она опять разволновалась, и я поняла, как мучает ее эта мысль.
— О, Мари, а что, — если все эти призраки существуют только в моем воображении? Если бы это было один раз, я воспринимала бы все по-другому. Но ведь ты даже не представляешь... — Голос ее оборвался, и тетя разрыдалась, закрыв лицо руками. Она выглядела настолько беспомощной, что я присела на край кровати и обняла ее за плечи.
— Дорогая Мари. Я очень люблю тебя, ты ведь мне веришь? — спросила тетя сквозь слезы.
— Конечно, конечно верю, — успокаивала я ее.
— И ты будешь в это верить, что бы ни случилось? Даже если произойдет что-нибудь ужасное, даже если тебе вдруг покажется, что я... не в себе. Пожалуйста, верь, что я не желаю тебе зла! — Мэгги говорила очень быстро, почти неразборчиво. Ее плач становился все более истеричным. Я пыталась успокоить тетю, но она, казалось, не слышала меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
