Появление так называемых американцев с португальскими паспортами наводило на размышления. Кажется, дон Душ Сантуш затевает какую-то свою игру. Вот только почему не информирует своего губернатора общепринятым способом?
Нужно постараться это выяснить, не выходя за рамки приличий.
Американец с веселым лицом казался губернатору человеком слишком молодым и не совсем серьезным. Капитан парохода выглядел более заслуживающим внимания. И по возрасту и по манерам.
– Геополитика присутствует всегда и везде, – рассуждал между тем Новиков. – Пусть лично нам она может казаться совершенно неинтересной наукой. Но игнорировать мы ее не можем. Правильно?
Губернатор согласился, что так оно и есть.
– И вот сейчас она начинает препятствовать нашим личным планам. Я вижу, что вы очень заинтригованы целью и смыслом нашего появления. Буду с вами откровенен: не важно, каким образом, но у меня в руках оказался некий документ. Результат многолетнего труда одного геолога. Из него следует, что всем известные алмазные месторождения Кимберли и окрестностей являются не более чем побочными, периферийными выбросами. Центральная же трубка находится совсем в другом месте. Ее поисками мы и намереваемся заняться. Дело только в этом. А грозящая вот-вот разразиться война способна серьезно помешать нашим планам…
– Каким же образом? – не понял дон Отелу. – Если она и начнется, то весьма быстро закончится. Силы буров и Британии несоизмеримы. И вы сможете заняться поисками без всякого риска. Я даже смею предполагать, что, когда вся эта территория станет одной большой Капской колонией, государственный порядок укрепится и права достойных граждан будут защищены гораздо надежнее… Несколько месяцев играют для вас столь большую роль, чтобы рисковать именно сейчас?
– Ваше превосходительство, – сказал Дмитрий, – я совсем не в курсе ваших взглядов. Очень может быть, что вы англофил и, когда Англо-бурская война начнется, а она обязательно начнется, вам захочется стать на сторону Англии. Это ваше право, – резким жестом Воронцов отмел возможные возражения, – как и право верить в легкую и быструю победу британцев. Однако из истории известно, что такие войны иногда затягиваются на годы, а столько мы ждать не можем. Кроме того, после присоединения Республик к Метрополии найдется немало желающих наложить лапу и на алмазные, и на золотые прииски. Всякие Сесиль Родсы, де Бирсы и прочие «Соломон бразерс» спят и видят… С бурами договориться будет гораздо проще.
Правда, тут перед вами встает выбор, в буквальном смысле судьбоносный…
– Какой же, интересно? – спросил губернатор.
– Простейший. Вы, в соответствии с достаточно явно выраженной позицией вашего премьера, помогаете нам строго в тех пределах, что обозначены в письме. Что означает «поддержка и содействие в коммерческой деятельности»? Мы видим это так – мы торгуем с кем хотим и чем хотим, вы в свою очередь не проявляете ни малейшего интереса к сути этих сделок. Португальских законов они не нарушат ни в коем случае. Вы всего лишь освобождаете наши товары от таможенного и любого другого досмотра и контроля. На борту парохода, в портовых складах, в железнодорожных вагонах. Для этого у меня тоже есть отдельное предписание вашего правительства. Вот оно. Все положенные сборы плюс серьезную премию вы получите в любое время и любым удобным способом. После завершения экспедиции, в случае успеха, ваша доля в прибылях будет достаточной, чтобы вы и ваше семейство стали очень богатыми…
– Вам не приходилось быть губернатором? – с достаточно ехидным лицом спросил дон Отелу.
– Если бы я сказал, кем мне приходилось быть, вы бы пришли в легкий ужас, – ответил капитан. – Мы играем честно. А что вы на это скажете?
– Вы собираетесь перевозить через мою территорию оружие? – слегка понизив голос, спросил дон Отелу. – И этой ценой получить у буров концессии?
– Это ваши слова, не мои… А вам-то что? Сельхозмашины и буровое оборудование – товар не хуже любого другого. И война пока не началась. Да даже если все-таки начнется? Португалия – нейтральная страна, и мы – ее законопослушные граждане. Что нам до чужих разборок?
– Вдруг с началом войны англичане, узнав о вашей коммерции, предъявят мне ноту или даже начнут блокаду порта?
– Предоставьте эту заботу нам. Блокада – это война, европейская война. Франция, Германия, Россия немедленно заявят самый решительный протест и так далее… Британия не рискнет. Но все будет решаться на уровне столиц. Здесь же вам поможем мы…
– Каким, интересно, образом?
– Мы в кредит продадим вам несколько пушек, которыми вы обеспечите неприкосновенность португальской территории с моря… С суши ваши границы недоступны.
– С артиллерийскими расчетами, – добавил Шульгин.
– Предположим, – продолжал губернатор, с «Порту» перешедший на принесенную стюардом «Смирновскую» под блины с черной икрой, – англичане не осмелятся напасть на город и предпримут дальнюю блокаду?
– Корабли под нашим флагом они задерживать не рискнут, по названной выше причине. Но в каких-то других, совершенно воображаемых случаях: эксцесс исполнителя и все такое, в нейтральных водах им ведь может быть оказано достойное сопротивление?
– Английскому флоту?
– Подумаешь, – небрежно ответил Воронцов. – Видали мы лилипутов и покрупнее…
Дон Отелу не стал вслух удивляться русской водке и блинам, мало ли чем шеф-повар решил попотчевать хозяина и его гостей. Он задумался о другом – чьи корабли готовы бросить вызов «владычице морей»? Выходило, что между угощением и темой разговора прослеживается связь. Обычный у дипломатов прием. Сорт поданного на королевском приеме вина может свидетельствовать о смене политической линии точнее, чем десять статей в газетах и заявления с парламентских трибун. Историю он знал неплохо, в том числе и о походе двух русских эскадр (Попова и Лесовского) к берегам САСШ в поддержку северян во время войны Севера против Юга был наслышан. Тогда англичане испугались. Сухопутная война была невозможна, а крейсерская в двух океанах сулила им больше потерь, чем выгод. Отчего бы и сейчас…
Тем более холодный огонь славянского напитка способствовал легкости мыслей и языка.
– За вами, господа, наверное, стоят очень серьезные силы? – спросил он, одновременно задумавшись, отчего с крайне ответственной миссией прислали такую молодежь. Оно, конечно, в начале карьеры и Александр Македонский, и Наполеон преклонностью лет не отличались, и все же…
«А вдруг это, – с любопытством и некоторым испугом подумал губернатор, – кто-нибудь из великих князей? Выполняют учебное задание перед тем, как занять несравненно высшие посты? Как бы и это поаккуратнее выяснить?»
– Силы? – переспросил Новиков с той же интонацией, что красноармеец Сухов про павлинов. – Вы в покер играете?
– С огромным удовольствием, только особенно не с кем…
– Сыграем, – пообещал Шульгин, – попозже.
– Каре тузов с джокером вас устроит?
– Неужели?
– За нами стоит организация, которой совершенно безразличны существующие геополитические расклады. Она выше национальных границ, правительств, традиций… Она самоценна, самодостаточна, сама на себя замкнута и в то же время открыта всем, кто примет ее ценности…
Сказано было заковыристо, но убедительно.
– Масоны? Иезуиты? – Что еще могло прийти в голову человеку девятнадцатого века, пусть и на самом излете, да еще и находящемуся в приятном подпитии?
– Иезуиты – к месту, – сообщил Шульгин, которому, по душевному сродству с Арамисом должность их генерала казалась интересной. – Давайте на этом и остановимся. Мы с вами – католики, англичане – подлые схизматики. Буры вообще протестанты, но это сейчас несущественно. Мы – иезуиты, и этим все сказано.
– А по-моему, розенкрейцеры – убедительнее. – Лариса подошла незаметно и несколько минут слушала забавный разговор.
– Тоже хорошо, – кивнул Воронцов. – Одним словом, ваше превосходительство, вы сейчас получили на руки очень хорошие карты, осталось ими правильно распорядиться…
Глава седьмая
«Изумруд» возник из внепространства в точно рассчитанное время в Черном море, ста милями северо-восточнее Босфора. Бортовая электроника работала четко, зафиксировала новую координатную точку и показала, что в пределах визуального контакта нет ни единого суденышка. Ни линкора, ни фелюги контрабандистов. Это хорошо, а то какой-нибудь мореход, увидевший с мостика прущий по морю сорокаузловым ходом грязный лесовоз, непременно бы сбрендил. А Белли действительно, осмотревшись, перевел ручку машинного телеграфа на «Самый полный». Надо же командиру проверить ходовые качества своего корабля.
По условиям исполнителя, сорок – сорок два узла могли выдерживаться на дистанции в пять тысяч миль. После чего скорость следовало сбросить и произвести регламентные работы. Проводить такие испытания было некогда и негде, до Крыма оставалось всего триста миль. Но сотни полторы из них на пределе пробежать стоило.
