Закончив чертить, я внимательно оглядел собственный рисунок, а потом сверился с учебником. Ну, почти все правильно, кроме соблюдения углов, конечно. Да и стороны треугольников кривоваты, но тут уж без нормальной линейки и циркуля ничего не попишешь.
Хмыкнув, я отложил перо и бумагу, не забыв закрыть учебник, а потом оделся и пошел к кузнецу анклава. Не знал, на чем заработать? Чертежный инструмент — ты ж мое золотое дно!
Тут же действительно не существует ни циркуля, ни линейки — все чертят на глазок, да шнурки растягивают. Но зачем все эти костыли, когда можно очертить окружность идеальную, и размеры соблюсти, просто наметив нужные расстояния?!
Уже мысленно потирая руки и предаваясь фантазиям, как стану богатым и знаменитым, я был вынужден резко остановиться.
По контракту половина моего заработка принадлежит Салэм. А это значит, что мне придется либо ждать, когда я достигну статуса адепта, и мне больше не придется делиться с искоренительницей прибылью, либо готовиться отчехлять ей огромные суммы ни за что.
Вернувшись на место, я еще раз с тоской взглянул на свой рисунок и, взяв перо, тяжело вздохнул.
— Уже отдохнул? — спросила резко вошедшая в номер Салэм, и я молча обернулся к ней. — Тогда собирайся, Киррэл.
— Едем дальше?
— Да, но придется сделать небольшой крюк.
— Зачем? — удивился я.
Маршрут к академии был уже мной изучен, и особых проблем я на нем не ожидал. А судя по виду искоренительницы, нам предстояло какое-то важное дело.
— Мы идем в Катценауге, — объявила Салэм, потрепав меня по волосам.
Глава 12
Коней в анклаве нам на этот раз не дали. Зато вручили Салэм мешок костей, из которых искоренительница собрала нового дредхорста.
Восемь лап, два сидения, закрывающееся «брюшко» под багаж и семнадцать небольших лезвий вместо головы. Ростом этот паук был метра полтора, сидеть на нем было удобно. А скорость и плавность движений оказались выше всех похвал.
Пока мы паковали чемоданы и сдавали номер, прошел по-весеннему быстрый и мощный ливень. Так что, стоило нам перебраться через мост, из-под острых лап дредхорста полетели брызги грязи, мгновенно налипшей на моих сапогах и штанинах. Ощущение не из приятных, тем более что встречный ветер дополнительно охлаждал мои ноги.
Но тут жаловаться было не на кого. Все, что можно было выжать из этого дредхорста в плане комфорта, и так уже было сделано. Не знали здесь концепта автомобиля, да и мотоциклов отродясь не было. А ближайший пример транспорта был лошадью, и на ее фоне арендованный нами паук был просто верхом изысканности и технического прогресса.
Ворчал я, разумеется, исключительно про себя. И без того ясно, что на поддержание твари Салэм расходует порядочно силы, чтобы еще плакать об отсутствии брызговиков.
Всю дорогу я продолжал совершенствоваться в контроле дара, гоняя тепло по телу. Бесконечные тренировки искоренительницы помогли — сейчас я замечал разницу. На пути в Гажч я не мог так просто заставить собственный дар шляться вдоль конечностей или собираться в одной точке, а теперь получалось. И это было хорошо.
Выяснять цель нашей поездки я не стал. Салэм все равно расскажет лишь тогда, когда сочтет нужным, уж в этой ее черте я уже успел убедиться. Опять же, разъяснение, куда мы прем на ночь глядя, не входит в сферу моего обучения, и объясняться со мной учительница не обязана. А вот мне сопровождать ее необходимо.
Раскисшая от обильного дождя степь раскинулась на сколько хватало взгляда. Остывший воздух забирался под одежду, вымораживая тепло, но после длительных тренировок с силой искоренительницы я даже не мог назвать его сильным.
Сама же Салэм держалась в своем кресле с прямой спинкой достаточно расслабленно, и только идущий от нее едва заметный флер уже знакомой магии выдавал постоянную работу.
Я даже успел поразмыслить, не стал ли мой дар сильнее реагировать на некромантку, но в книгах о подобном не писали, и опираться было не на что, а говорить на такой скорости было не слишком удобно. Все-таки дредхорст уверенно держал все те же километров восемьдесят в час, и любые слова вбило бы мне в глотку. Нет, если бы требовалось срочно отвлечь Салэм, я бы так и поступил, но говорить шоферу под руку — не самое удачное решение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наконец мы покинули размоченную ливнем зону и вылетели на пропыленную площадку. Впереди сразу же нарисовалась темная полоса леса, и дредхорст чуть сбавил шаг. Поднятая мертвой тварью пыль взвилась за его лапами, взлетали в воздух комья вывороченной земли.
Мы выбежали на старую грунтовую дорогу, и паук под нами резко подогнул лапы — теперь не приходилось пригибаться самим, уклоняясь от веток, так и норовивших вцепиться в одежду, расцарапать лицо или вовсе выбить из седла. Воздух сразу стал чище, и дышать было легче.
А еще через полчаса путешествия Салэм заставила дредхорста замедлить бег. Мир вокруг перестал мельтешить, и я смог разглядеть облезлые стволы деревьев по обе стороны дороги, и отсутствие хоть какого-то намека на листву, прикрывающую выступающие из черной почвы синюшные корни, напоминающие о пальцах мертвецов. Воздух быстро остывал, и вскоре от дыхания стал выделяться пар, мгновенно оседающий на одежде и лице.
Мы вышли на перекресток, и паук на несколько секунд остановился. Искоренительница вытащила из-под плаща свиток и, развернув его, выбрала нужное направление.
— Почти на месте, — сообщила Салэм, посылая дредхорста направо.
Действительно, дальнейший путь оказался совсем коротким — буквально десять минут по все той же грунтовке, и мы выехали на широкую проплешину.
Когда-то здесь имелась каменная башня. Теперь от нее осталось лишь поросшее лозой квадратное основание, будто отрезанное ровным ударом — уж слишком ровно кончались камни на высоте в полтора метра. Естественно, развалившееся строение не избежало визита доброжелателей, иного объяснения исчезновения отсутствующих блоков я не видел. Растаскали на курятники наверняка.
А вот коновязь стояла совсем новая, разве что не блестела. Место однозначно пользовалось популярностью. Внутри нашлась примитивная каменная печь, собранная из кусков песчаника и замазанная глиной. Запасец дров притомился в углу, укрытый небольшим навесом.
— Переночуем, — распорядилась Салэм, спрыгивая с нашего транспорта.
Спешившись, я достал из брюха дредхорста дорожные сумки и занялся приготовлением ужина. С внешней стороны бывшей башни имелся достаточно бойкий источник, так что хватило и руки помыть, и воды набрать.
Искоренительница тем временем обходила нашу стоянку по кругу, что-то колдуя на каждом из углов руин. Конечно, я подозревал, что это либо защитная магия, либо сигнализация, но опыта самому определить не хватило. Однако я все равно четко ощущал творимое Салэм волшебство.
Готовить что-то серьезное не было желания. Потому я обошелся простым шашлыком. Да, не шейка, но и без нее получилось вполне неплохо. Для гарнира почистил несколько картофелин и, напластав их на кругляши, обжарил на углях, перемежав с кольцами лука. Без пряных трав не обошлось, а вот острого перца не хватало, но поход дело такое — тут не до разносолов.
— Пахнет просто здорово! — заявила Салэм, первой присаживаясь за импровизированный стол.
Сложенный на каменном основании конструктор из нескольких чурок я накрыл плащом и сам с удовольствием протянул руки к чашкам с едой. Шампуров не было, а прутья, их заменившие, я бросил в огонь.
— Приятного аппетита, — кивнул я, но услышан не был.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Салэм так накинулась на ужин, что я всерьез обеспокоился, не придется ли второй раз у плиты стоять. Так что, отложив разговор еще на некоторое время, я принялся набивать желудок.
— Это нормально, что я вижу, когда ты колдуешь? — спросил я, когда последний кусок мяса исчез во рту Салэм.
Девушка задумчиво прожевала его и, словно издеваясь, протянула руку за флягой с водой. Я смотрел, как она огромными глотками опустошает всю емкость, но не торопил. Раз искоренительнице требуется обдумать ответ — пожалуйста.
