«Записки демонолога Яниса Вагнера»
Глава 11
— Раз, два, три! Начали!
Я дернулся в сторону, уклоняясь от холода, и тут же пришлось поднимать правую ногу, теряя равновесие. Мороз коснулся стопы, но едва ощутимо, а в следующий момент пришлось отскакивать назад, чуть ли не падая на спину. Легкий перекат — и я уже стою на ногах, прислушиваясь к ощущениям.
Я не видел ничего — толстая повязка на глазах перекрывала весь обзор. Но чувство приближающейся магии искоренительницы показывало, где стоит ожидать опасности.
В груди оглушительно бухало сердце — чем дальше заходила тренировка, тем сильнее разгоралось пламя источника, по спине струился пот, и мокрая рубаха липла к телу.
Салэм не пыталась мне навредить, но ее заклинания задевали тело и постепенно замораживали процессы в нем. Это было похоже на легкую форму онемения — коснулся стопы холод, и пальцы на ноге уже не почувствовать.
Очередь игл устремилась ко мне, и я принял единственное возможное решение — рухнул на каменный пол.
Упор лежа, тут же убрать правую руку за спину, избегая касания морозного серпа. Секунда, и я уже отбегаю на четвереньках, преследуемый сплошной волной чужой силы. За мгновение до того, как шваркнусь об стену, успеваю вскочить на ноги и, разбежавшись, дважды отталкиваюсь ногами от препятствия и, кувыркнувшись через голову, пропускаю волну магии под собой.
— Неплохо, — мгновенно прекратив колдовать, резюмировала Салэм. — Можешь снять повязку.
Я трясущимися руками сорвал черную тряпку, мокрую от пота настолько, что можно выжимать.
Каждая жилка в теле трясется, мышцы сводит судорогой, дыхание вырывается с хрипами. С трудом удается найти искоренительницу взглядом, но Салэм упорно двоится перед глазами.
— Ты очень быстро учишься, — заявила она с довольной улыбкой.
— Спасибо, — с трудом вытолкнул из себя я, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
— Контроль, Киррэл, — похлопав меня по плечу, напомнила Салэм. — Как только ты теряешь контроль, дар пытается защитить тебя сам. Именно поэтому за две минуты ты так выдыхаешься — сила ищет выхода, но ты не умеешь его создать, и потому твое тело устает. Если бы мы затянули это упражнение, ты бы свалился замертво от сердечного приступа. И это в лучшем случае.
И это очень похоже на правду. Иного объяснения, почему мне так плохо, и придумать нельзя. Воздействие-то, создаваемое чарами Салэм, не несет угрозы. Да, на секунду может покалывать кожу, но это — все. А с меня семь потов сошло, и это с таким-то выносливым и сильным телом!
— Именно поэтому ты обязан учиться, — продолжила она, протягивая мне флягу с водой. — Такая реакция — это, можно сказать, особенность всех темных магов. И если ты однажды окажешься в схожей ситуации, не дашь выход силе — в лучшем случае она убьет тебя. Но…
— Может случиться так, что спонтанный выброс потребует моего убийства, либо вмешательства другого демонолога, — пробормотал я, подхватив ее мысль, вспоминая книгу Вагнера.
— Именно, — кивнула Салэм, уже не проявляя никаких эмоций. — Все темные маги — это бешеные псы. Пока мы сидим на цепи ордена, мы полезны. Но если цепь порвется…
Я покачал головой.
— Бешеных собак убивают.
— Да, — так же спокойно подтвердила она, и на миг ее взгляд смягчился. — И потому ты должен контролировать свой дар всегда, в любую минуту своей жизни. Болезнь, беспамятство, сон, секс, война — что бы ни случилось, твой дар должен тебе подчиняться.
И тут же, не делая паузы:
— Главное свойство бесов?
— Разведка, — выпалил я.
— Я спросила, свойство, Киррэл, — чуть приспустив веки, сказала она.
— Незаметность, — поправился я.
— Теперь правильно, — Салэм одобрительно кивнула. — Почему нельзя работать с демонами на пределе сил?
— Привязка становится слишком слабой, маг не сможет удержать контроль над демоном.
И тогда тебя все равно за такое пристрелят, как того же пса. Свободно разгуливающий по миру демон, даже самый немощный — это серьезная угроза. Потому что те же бесы, слабейшие, в общем-то, твари, способны на очень многое, если дать им возможность оказаться на свободе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Демон Уныния физически сильнее человека? — выпалила новый вопрос Салэм.
— Нет, они — ментальные маги, — тут же ответил я.
А еще, конечно, их общее свойство — питаться любыми эмоциями и высасывать магию, что не особо афишируется. Удивительно, но, несмотря на опасность сокрытия информации, в этом мире к такой способности относятся, как к родовой — то есть хранят в секрете. Поэтому если маг не из ордена окажется рядом — все его навыки и заклинания будут бесполезны, такого демона нужно убивать острой сталью. Но кто из магов о том знает? Орден не продает свои книги направо и налево.
Вопросы сыпались один за другим. И нужно отдать Салэм должное: в отличие от меня, она-то учебники не читала, а уже все это знала и не забывала. Впрочем, для практикующего искоренителя — ничего особенного, это преподаватели чаще всего либо пенсионеры, либо теоретики, а для работающих в поле чародеев знания — жизнь.
— Заклинание адепта Огня, поражающее область вокруг цели? — сменила тему Салэм.
— Кольцо огня.
Легкий кивок, и новый вопрос.
— Вода, подмастерье. Против него Огонь, адепт. Какой будет коэффициент силы?
— Для водника — удвоение, для Огня — четверть. От уровня не зависит.
— А если против них темный?
— Половина для темного и то же самое, если водник и огневик будут бить темного, а не друг друга.
Да, стихийные чары неравномерно воздействуют друг на друга. Природные антагонисты лупят с удвоенной мощью, а условно нейтральные между собой стихии — вполовину. Огонь сжигает Воздух, Воздух сдувает Землю, Земля сковывает Воду, ну и Вода тушит Огонь.
Сюда, однако, не относятся темные — нам вообще все равно, и во все стороны будет половина силы, зато любой неодаренный получит двойной ущерб. Менталисты всегда работают на сто процентов — от них никакой дар не защищает, впрочем, по ним тоже любая магия проходит по полной программе.
Естественно, все меняется, если схватка идет в местах силы — потому что там коэффициенты меняются, и даже Огневик, который в обычной местности проиграл бы Воднику, разделает его, как Бог черепаху, если битва идет, например, рядом с вулканами Выжженных земель.
— Хорошо, для начала сойдет, — великодушно кивнула мне Салэм, закончив блицопрос. — Теперь мойся и переведи дух.
Я кивнул и направился к выходу из каменного мешка, который в анклаве использовали в качестве полигона. Естественно, сюда допускались либо искоренители, либо их ученики — остальным хватало и наземных площадок за городом или на заднем дворе крепости.
Прошла неделя бесконечной муштры, начавшейся на следующий день после нашего приезда. И если колдовать я еще не мог — не хватало контроля, то знаний Салэм вбила в мою голову порядочно. И иногда искоренительница действительно могла огреть меня по затылку учебником.
Но я не жаловался даже мысленно. Просторы, которые дает магия, просто поражали воображение. Да, местные были весьма ограничены довольно скудным ассортиментом чар, но я уже видел, как можно решить этот вопрос в свою пользу.
Демонолог никогда не сравнится в скорости колдовства ни с одним другим магом. Нам жизненно необходимы ритуалы, и даже самый простой из них — это та еще головная боль. Но суть нашего дара в том, что призванные твари, которые и демонами-то не все являются на самом деле, могут действовать автономно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Еще из чтения «Записок» Вагнера я понял, какая мощь может быть доступна нашему брату. И при этом — откровенная слабость и постоянная опасность. Да, природная защита от чужой магии срежет любой ущерб вдвое, но больше нам похвалиться нечем.
По сути, каждый демонолог — это будка, сила дара — длина и крепость цепи, а призываемые нами существа — и есть те самые бешеные псы, которые подчиняются только хозяину, да и то лишь потому, что он теоретически может отправить их обратно. Почему теоретически? Да потому, что демон, который желает свободы — уже сильнее, чем может себе позволить чародей.
