– Я могу вернуться и сказать, что вы задержитесь на день-другой, – предложил Уолтер.
– Господь с тобой! – воскликнул Ричард. – Этому никогда не будет конца. – Он изобразил кривую улыбку. – Просто Бассетт планировал напасть завтра на городок Монмут, а я намеревался присматривать за замком, пока оттуда не появится гарнизон... если он вообще появится... чтобы защитить город. Монмут входит в число мест, которые я намерен атаковать.
– Мы с таким же успехом можем ехать через Монмут, как по любой другой дороге, – заметил Уолтер.
– Через Монмут! – Ричард пришел в недоумение. – Но Монмут находится на востоке, а Брекон – на западе.
– Монмут еще и на севере, – с притворной важностью указал Уолтер. – Брекон тоже на севере. Более того, от Монмута до Абергавенни ведет прекрасная дорога вдоль реки Троти.
Ричард взорвался громким смехом.
– Тут ты прав, – согласился он. – К тому же Жервез никогда не узнает, что от этого места до Абергавенни существует гораздо лучший путь вдоль реки Аск. Отлично, мы отправляемся с армией на Монмут... но, предупреждаю тебя, я сдамся и скажу, что это ты сбил меня с пути, если нам припишут медлительность и моя жена узнает от кого-нибудь, что мы сделали такой крюк, В конце концов, я слишком долго жил во Франции, чтобы знать здешние дороги, а южный Уэльс – это твой дом, Уолтер.
6
Очнувшись, Уолтер ощутил под собой настоящую пуховую перину. Сей факт немало озадачил его, и, прежде чем открыть глаза, он все тщательно взвесил. Он не спал в настоящей постели с тех пор, как присоединился к Ричарду, что было вполне обычно для не столь важного приверженца графа. Значит, он, по всей вероятности, в плену, решил Уолтер. Но прежде, чем он осознал всю маловероятность того, что пленника окружают такой роскошью, он застонал и открыл глаза.
– Граф спасся? – спросил Уолтер человека, склонившегося над ним, и, узнав лицо, воскликнул: – Дэй! Ты что тут делаешь?
– Присматриваю за вами, мой господин. Да, граф, безусловно, спасся. Спасся?! А разве ему угрожала опасность?!
Тут до Уолтера дошло, что Дэй не мог попасть с ним в плен. Оруженосец и знать не знал бы, если бы его взяли в плен, ибо он был отослан с отрядом Уолтера в городок Монмут. Уолтер не хотел лишать своих людей возможности поживиться доступной добычей.
Уолтер попытался присесть и снова застонал: от боли изнывали все его косточки, каждый мускул. Такой мучительной боли Уолтер не мог припомнить со времен своей службы в сквайрах, когда его крупное и в то же время ловкое тело придавало ему огромную самоуверенность и служило поводом для хвастовства, – впрочем, хозяин быстро вышиб из него эту дурь, используя Уолтера в качестве партнера по фехтованию.
Дэй подал Уолтеру руку, и тот, выпрямившись, присел; острая боль, беспокоившая его, притупилась и перешла в общее недомогание. Он рассеянно огляделся вокруг, все еще не понимая, где находится. Дэй начал выказывать признаки волнения.
– Вы ранены, господин? – спросил он.
Уолтер в изумлении посмотрел на оруженосца. За исключением головы, все его тело представляло сплошную рану. Затем он понял, что имел в виду Дэй.
– Нет, но у меня такое ощущение, будто меня здорово поколотили с головы до пят. – Он снова оглядел палату. – Где я?
– В замке Абергавенни, – ответил Дэй, встревожившись еще больше. – У вас голова цела? Вас не ударили в голову?
– С головой у меня все в порядке, – ответил Уолтер, – но я понятия не имею, как я здесь оказался и что делаю в этой палате.
– Вы приехали с лордом Пемброком. Он во всеуслышание объявил, что вы спасли его. Граф велел вам лежать здесь.
– Велел мне? – Уолтер попытался поднести к голове левую руку, сморщился от боли и отказался от этой попытки. Пощупал голову правой рукой, но ни вмятин, ни даже больных мест не обнаружил. Очевидно, последняя часть сражения выпала из его памяти отнюдь не из-за удара в голову.
Он перестал обращать на эту проблему внимание, и очередной приступ боли в левом плече заставил его вытянуть шею, чтобы взглянуть на руку. Взору его предстало причудливое сочетание синих, пурпурных и темно-бордовых цветов. Остальные части тела были покрыты такими же синяками, а кое-где – зашитыми разрывами, но лишь левое колено могло соперничать с плечом глубиной и разнообразием оттенков. Уолтер помнил, как получил эту травму. Он осторожно вытянул и согнул ногу; чтобы не взвыть от боли, ему пришлось плотно стиснуть зубы, но колено поддалось движению. А когда он вставал с постели, оно послужило ему опорой, хотя при этом и неимоверно болело.
Уолтер оделся с помощью Дэя и добрел до зала. Первым, кого он увидел, был Ричард, вид которого заставил Уолтера ахнуть от потрясения. Лицо графа являло собой чудовищное зрелище: нос и губы распухли до невероятных размеров и расплылись в еще более причудливых цветах, чем плечо и колено Уолтера. Уолтер бросился вперед и упал бы плашмя, когда подкосилось колено, если бы Дэй не удержал и не подхватил его.
– С вами все в порядке, милорд? – воскликнул Уолтер и тотчас же прикусил губу, когда Ричард сверкнул глазами. Уолтер понимал, что, засмеявшись, поступил бы жестоко, ибо Ричард тоже попытался бы рассмеяться, что еще больше бы повредило его разодранным губам. – Простите, – сказал Уолтер. – Глупый вопрос. Я сам чуть было не убил Дэя, когда он спросил, не ранен ли я. На мне живого места нет. Но вот что странно: после того, как подстрелили капитана, который вел вашу лошадь, я ничего не помню.
– Де Гюзне, – сказал Джилберт Бассетт, сидевший за столом рядом с Ричардом. – Это был сам Болдвин де Гюзне. Король Генрих оставил его во главе Монмута. Мы сглупили, не приняв это во внимание. Де Гюзне, прибывшему из Пуату, было бы все равно, если бы сожгли городок Монмут. Это не его земля. Да и Генрих не волновался бы из-за этого.
Ричард сжал руку Бассетта и потряс ее.
– Ну, – замешкался Бассетт, – мог ли его волновать городок, если у него была возможность взять вас в плен или убить, Пемброк? Вы знаете это. Мы сами себе поставили эту ловушку и угодили в нее. Клянусь, Бог все же проявил благосклонность к нашему делу. Несмотря на всю нашу глупость и легкомыслие, нам все же удалось разбить гарнизон Монмута. О, присаживайтесь, Уолтер, присаживайтесь.
Дэй пододвинул табуретку, и Уолтер с признательностью опустился на нее.
– Если мы нанесли им столь большой урон, – спросил Уолтер, – не удастся ли нам захватить замок прежде, чем на замену всем убитым и раненым подоспеют новые силы?
– Как раз об этом мы с Ричардом и говорили, – сказал Бассетт и тут же улыбнулся. – По крайней мере, я говорил, а Ричард писал свои ответы. Поначалу я был того же мнения, что и вы, Уолтер, но для взятия Монмута потребовалось бы гораздо больше людей, чем мы имеем. Значит, нам пришлось бы обратиться за помощью к лорду Ллевелину, но даже если бы он не отказал нам в ней, минула бы почти неделя, прежде чем мы смогли бы предпринять попытку штурма.
