— Пусть едят, иначе далеко не дойдут, — вздохнула Белогрудка.
Когда с едой было покончено, Жабник вновь повел отряд вдоль ручья вглубь территории племени Теней. Львиносвет чувствовал себя неуютно на открытом пространстве среди сосен, ему не нравилось, что здесь почти не было кустов, и огромное небо висело над беззащитными кошачьими головами.
Солнце бросало черные тени сосен на бурые иглы, устилавшие землю, и вскоре Львиносвету стало казаться, что они шагают по огромной полосатой шкуре. Вскоре он заметил впереди патруль племени Теней во главе с Рябинником; Жабник окликнул своих товарищей, однако те не стали подходить к путешественникам.
Солнце уже садилось, когда они дошли до конца территории племени Теней. Львиносвет остановился возле пограничных меток и посмотрел на лежащий впереди лес.
Русло ручья петляло среди серых камней, поросших зеленой шерстью мха. В нескольких хвостах впереди картина менялась — земля становилась более крутой и каменистой, а сосны сменялись кривыми низкорослыми деревьями, выглядевшими намного ниже и старше тех, что росли на территориях котов-воителей. Ветки деревьев сплетались между собой, мох и лишайники облепляли бледные стволы. Однако ни кустов, ни травы по-прежнему не было видно.
«Нехорошее место, — подумал Львиносвет. — Негде спрятаться».
Белогрудка подошла к нему и принюхалась, широко разинув пасть.
— Думаю, пришла наша очередь вести отряд, — сказала она. В ее голосе звучала спокойная властность, напомнившая Львиносвету, что, несмотря на свою щуплую фигурку, Белогрудка была старшей воительницей.
— Хорошо, — кивнул он, уступая ей место. Жабник собрался было заспорить, но почему-то передумал. Следом за Белогрудкой коты перепрыгнули русло ручья и устремились в незнакомый лес. Вскоре ветви деревьев сомкнулись над их головами, и коты с опаской зашагали в душных зеленоватых сумерках, то и дело оглядываясь по сторонам. Львиносвет догадался, что мудрая воительница повела их самым безопасным путем, проходившим по дну пересохшего ручья, где можно было спрятаться в случае опасности.
— Фу, сколько грязи, — пропищала Голубичка, брезгливо отряхивая лапку. — Я наступила прямо в лужу!
— Ничего, — отозвался Чешуйник. — Где грязь, там может быть и вода.
Речной воитель оказался прав. Пройдя еще несколько хвостов вперед, путники заметили небольшую лужицу воды. Они дружно обступили ее и начали пить. Вода оказалась теплой и затхлой, но Львиносвету показалось, будто он за всю жизнь не пил ничего вкуснее.
Напившись, они снова двинулись в путь. Белогрудка то и дело останавливалась и просила кого-нибудь из воинов запрыгнуть на берег и оглядеться. Когда настала очередь Львиносвета, тот заметил оленей, легкой поступью пробегавших под деревьями.
«У нас, в Грозовом племени, их не часто увидишь, — подумал он. — Зато тут их, похоже, много. Вся глина возле воды истоптана отпечатками копыт, а мох на деревьях обглодан как раз на такой высоте, до которой могут дотянуться олени!»
— Я видел оленей, — доложил он Белогрудке, снова спрыгнув в пересохший ручей.
— Они нам не помешают, — кивнула воительница.
Вновь пустившись в путь, Львиносвет вдруг с удивлением понял, что путешествие начинает ему нравиться. Очевидно, его спутники чувствовали то же самое. Воздух под деревьями был влажен и прохладен, коты наелись и напились досыта. Они шагали в блаженной тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы да шлепаньем лап по грязи. Что и говорить, все располагало к тому, чтобы позабыть об опасностях, подстерегавших путников на каждом шагу!
Внезапно Голубчика остановилась, подняв шерсть на загривке. Когда она обернулась к Львиносвету, тот сразу понял, что случилось нечто серьезное.
— Собаки! — прошептала ученица. — Бегут оттуда, — она махнула хвостом куда-то вбок,
Львиносвет принюхался, но ничего не почувствовал. В лесу было по-прежнему тихо, не доносилось ни лая, ни топота лап. Однако это еще не означало, Голубичка ошиблась. Опасность была слишком серьезна — коты не могли убежать от собак на открытом пространстве, тем более на незнакомой территории, когда им ни в коем случае нельзя было потерять из виду ручей.
— Собаки! — заорал Львиносвет, оборачиваясь к идущим сзади котам. — Быстро! На деревья!
Коты растерянно заметались, натыкаясь друг на друга в узком русле.
— Что? Где?
— Я ничего не чую!
— Откуда ты знаешь? — в недоумении спросил Чешуи ник.
— Сейчас не время для объяснений, — крикнул Львиносвет, перекрикивая всеобщий гомон. — Лезьте на деревья, быстрее!
К счастью, Жабник и Когтегрив не стали препираться и, вскарабкавшись на берег, взлетели на ближайшее дерево.
Но Речные коты и воины Ветра не трогались с места. Они продолжали стоять, неловко переглядываясь и переминаясь с лапы на лапу.
— Мы не умеем лазить по деревьям, — призналась Белогрудка.
— О, великое Звездное племя! — взвыл Львиносвет. Не тратя времени на споры, он с помощью Голубки вытолкал четверых котов на берег и погнал их к дереву. — Лезьте, я вам сказал!
Осока развернулась и помчалась к низкорослому кривому дереву с изогнутыми ветками, на которые можно было без труда запрыгнуть с земли.
— Я заберусь сюда! — крикнула она.
— Нет! Немедленно возвращайся! — закричал Львиносвет. — Отсюда тебя собаки мигом стащат! Я покажу, как это делается. Хватайся когтями за кору, — объяснил он, когда кошка послушно вернулась. — А потом отталкивайся задними лапами от ствола. Это просто, вот увидишь.
Но коты перепугались и отчаялись.
— Я никогда не влезу! — дрожа всем телом, пролепетала Осока. — Прячьтесь сами, а я как-нибудь позабочусь о себе.
— Не болтай глупости! — взорвался Львиносвет.
— Мы тебя не бросим, — поддержала его Голубичка.
Львиносвет с трудом подавил страх и досаду. Теперь он уже слышал собачий лай — пока еще далекий, но с каждым мгновением неумолимо приближающийся.
Попробуй сюда! — воскликнула Голубичка, бросаясь к другому дереву. — Вот так! — она птицей взобралась по стволу на самую низкую ветку и снова спрыгнула на землю. — Теперь ты.
К счастью, Жабник и Когтегрив спрыгнули со своего дерева и тоже прибежали на помощь растерявшимся воинам.
— Давайте разделимся, и пусть каждый возьмет по одному коту, — бросил Жабник, подбегая к Лепестянке.
— Отличная мысль! — Львиносвет поманил хвостом Осоку. — Когтегрив поможет Чешуйнку, а Голубичка — Белогрудке.
Он решил, что пожилая воительница Ветра будет вести себя более покладисто, и Голубичке не составит труда с ней справиться. Отбросив сомнения, Львиносвет повел насмерть перепуганную Осоку к дереву.
— Ставь передние лапы на ствол, — приказал он, — и постарайся упереться задними лапами в выступы коры. Все поняла? Давай!
Осока в точности выполнила его инструкции и застыла, впившись в кору когтями всех четырех лап.
— Все пропало! — прохрипела она. — Я не могу пошевелиться!
— Все ты можешь, — прикрикнул Львиносвет. — А если даже упадешь, то приземлишься на все четыре лапы. Ты же кошка, а не барсук! Ну, давай, ставь эту лапу вот в эту трешинку…
Постепенно, шажок за шажком, Осока вскарабкалась на дерево вместе с Львиносветом. Собаки были уже совсем рядом: они с оглушительным лаем неслись сквозь чахлую траву. Отвратительный запах хлынул на поляну, и Львиносвет постарался дышать как можно реже, чтобы не чувствовать вони,
Не всякое дерево годиться для того, чтобы спрятаться на нем от собак. На низкие ветки и кривой ствол может вспрыгнуть даже неуклюжий пес, поэтому коты выбрали самые прямые стволы, и неопытным воинам пришлось очень нелегко. Оглядевшись по сторонам, Львиносвет с облегчением убедился, что Голубичка и Белогрудка уже сидят на высокой ветке, а Когтегрив втаскивает Чешуйника в развилку между ветвями. Жабник все еще тащил беспомощную Лепестянку по стволу.
— У тебя отлично получается, — пыхтел воин Теней, — только ради Звездного племени, не смотри вниз, поняла?
В тот самый миг, когда Осока, наконец, в изнеможении влезла на ветку, на поляну вылетели собаки. Их было всего две, желтая и черная, обе гладкие, сытые и лоснящиеся. Промчавшись через поляну, они прыгнули в пересохшее русло ручья, вылезли обратно и принялись обнюхивать корни деревьев.
— Слава Звездному племени, они охотятся не за нами, — прошептал Львиносвет, устраиваясь на ветке рядом с Осокой. — Тупые создания даже не догадываются, что мы тут!
И тут, как назло, одна из собак учуяла их запах. С оглушительным лаем она бросилась к дереву и подпрыгнула, царапнув кору передними лапами. Увидев котов, псина зашлась в захлебывающемся лае, широко открывая пасть с болтающимся розовым языком.
При виде такого ужаса Осока со сдавленным воплем пошатнулась и оступилась, беспомощно взмахнув лапами. Львиносвет бросился вперед, изо всех сил впился задними лапами в ветку и поймал Осоку передними. Но он не успел как следует ухватить ее. Холодея от страха, Львиносвет почувствовал, как Осока выскальзывает из его когтей. Собака тоже почуяла близкую добычу и залилась радостным лаем. Осока разинула пасть в беззвучном вопле, ее глаза закатились от ужаса, так что показались белки.
