– Вторым по ценности, после черного, считается красный жемчуг. У менял он ценится вдвое дороже черного, и стоит пять тысяч споранов. Следом идет зеленый жемчуг. Он втрое дороже черного, и меняла за него с тебя потребует уже аж восемь тысяч споранов. Есть еще и белый жемчуг, но это великая редкость, добыть которую у менял практически невозможно. Считается, что он бесценен.
– Охренеть, – выдохнул мне в спину Скунс.
– Гляжу, не на шутку ты на жемчуг подсел, – хмыкнул я. – Имей в виду, его можно принимать только раз в сутки.
– Да какое там… Даже если б ты поделился с нами частью добытых споранов, этой горстки не хватило б даже на десятую часть черной жемчужины.
– Ну завтра жизнь не кончается, накопите потихоньку. Ты – знахарь, Жаба – медиум, в стабе ваши умения, зуб даю, будут востребованы, как живец после ранения… Кстати, ты там к бутылке прикладываться не забывай.
– Только что глоток сделал.
– Вот и молодец.
Я надеялся, что ловко перескочив на живец, отвязался от любопытного Скунса, но не тут-то было.
– Две с половиной тысячи споранов долго копить придется, – продолжил назойливый тип. – А ты говорил: черный жемчуг эффективнее употребить новичком.
– Так ты ж употребил уже свою жемчужину, Скунс, – фыркнул я. – Только первая черная жемчужина дает новичку повышенный шанс открытия Дара, все следующие проходят по стандартной схеме – с двадцати процентной вероятностью получения Дара.
– Так я ж не себе – Жабе, – огорошил неожиданным признанием Скунс. – А то нехорошо получается, мы с ним оказались здесь вроде как в равных условиях, но мне досталась открывающая Дар черная жемчужина, а ему кукиш.
– Дары, знаешь ли, тоже разные бывают, – заворчал я в ответ. – Может такое прилететь, что окажется хуже проклятья.
– А когда мне жемчужину предлагал, ни о чем таком не предупреждал, – упрекнул Скунс.
– Ты умирал от смертельной раны. В таких отчаянных ситуациях Система, как правило, старается помочь и облегчить новичку страдания. На это у меня и был расчет. Который, как видишь, полностью оправдался.
– Ради такого дела я сам себе могу в грудь шмальнуть, – неожиданно вмешался в разговор Жаба, раскрыв, что давно нас подслушивает. – Пистолет у Рихтовщика есть, жаль только жемчужины второй нет.
– Мозгов у тебя нет, – хмыкнул я. – Система не дура, и отличить случайное ранение от специально нанесенного себе увечья, уж поверь, ей не составит труда.
Елки передо мной расступились, и впереди показалась небольшая полянка. Не заметив в короткой весенней траве тварей, я вывел спутников из мрачной чащобы по яркие лучи заходящего солнца.
Утомившиеся за время почти часового перехода подопечные нуждались в кротком отдыхе. И, объявив привал, я разрешил плюхнуться на траву и распечатать по банке нефильтрованного на брата.
– Жаба, лови, – я бросил слегка осовевшему после пива подопечному призванную из ячейки черную жемчужину и, опережая восторженные вопли, пояснил: – Скунс прав. Так, пожалуй, будет по-честному.
Неожиданно загоревшиеся перед глазами строки системного уведомления нехило так подсластили мне горькую пилюлю расставания с ценным трофеем:
Внимание! Вы выполнили скрытое задание: благодетель новичков.
Награда за скрытое задание:
Опыт +30000. Свободные очки распределения характеристик: +3000.
Выполняйте задания – это выгодно.
– Спасибо, Рихтовщик, – опередив получившего подарок товарища, первым поблагодарил за него Скунс.
– Офигеть! – засиял, как натертый медный пятак, Жаба. – Рихтовщик, я твой должник.
– Мы оба должники, – подхватил Скунс. – И как только накопим достаточно споранов…
– Да забейте, – отмахнулся я, вполне удовлетворенный щедрым подгоном Системы. – Кто знает, возможно, однажды у меня наступят трудные времена, тогда и обращусь к вам за помощью… Надеюсь, вы мне не откажите?
– Всегда!.. Сделаю все, что в моих силах! – дружно заверили подопечные.
– Так че, я могу ее глотать? – спросил меня Жаба, все еще не веря до конца в упавшее на ладонь сокровище.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Теперь это твоя жемчужина, и тебе решать, как с ней поступать. О риске я предупредил – моя совесть чиста. Можешь употребить прямо сейчас, а можешь сохранить до стаба, сдать меняле, и на вырученные спораны устроиться на новом месте по-королевски.
– Пожалуй, я рискну, – практически без раздумий объявил Жаба.
– Правильно, нужно использовать шанс новичка, – поддержал товарища Скунс.
– Проглотив жемчуг, не забудь запить живцом, – напутствовал я подопечного.
Приготовив открытую полторашку, Жаба зажмурился и, как таблетку, положил на высунутый язык крошечный черный кругляш.
– Ну же, не томи, – возмутился из-за затянувшейся паузы Скунс и громко испортил воздух.
Жаба судорожно сглотнул.
Глава 19, в которой чудо выходит боком, и мне прилетает привет из прошлого
…И в следующую секунду начался адский трэш.
Убаюканный спокойствием предыдущего часового перехода, обнаружив пустую поляну, я рассудил, что поблизости тварей нет… Нахрена, спрашивается, тупым зараженным царапать морды и задницы в колючем ельнике, когда рядом имеется удобная для отдыха полянка, с теплым солнышком над головой и мягкой душистой травкой под брюхом. Разумеется, любая мало-мальски уважающая себя стая облюбует свободный от колючих елок «оазис» тепла и неги по соседству.
Увы, я жестоко просчитался. Твари рядом были. Высокоуровневые. И оттого гораздо более хитрожопые, чем примитивные бегуны с лотерейщиками.
Заманившие нас в ловушку кусач с тройкой подручных топтунов, явив чудеса терпения и сдержанности, позволили будущим жертвам спокойно расположиться на поляне, перекусить и даже слегка разомлеть на солнышке. Хитрые ублюдки так подгадали момент своей атаки, что даже я не успел толком среагировать на внезапное нападение.
К счастью для нас, и к несчастью для тварей, на такой отчаянный случай у меня имелся козырь, припрятанный в рукаве.
– Отскок! – бросил я фразу-активатор в морду вывалившемуся из-за сметенной в сторону елки трехметровому страшилищу, раззявленная клыкастая пасть которого невольно ассоциировалась у меня в мозгу с оскалом бурого медведя.
Сбоку резанул по ушам отчаянный вопль подопечных. А нацеленные мне в грудь длинные, как ножи, когти кусача почти дотянулись до цели. Но активированный «Второй шанс» сработал чуть раньше.
Моргнул… И обнаружил, что мы втроем снова спокойно сидим на поляне.
Жаба зажмурился и, как таблетку, положил на высунутый язык крошечный черный кругляш.
Зная, что сейчас произойдет, я тут же отвел от него глаза и, приготовившись к отчаянной схватке, буркнул под нос фразу-активатор самого убойного Дара:
– Круши!
Уже через секунду тело буквально распирало от забурлившей в мышцах взрывной силы.
– Ну же, не томи, – возмущенный голос Скунса, подкрепленный звонким несдержанным выбросом с заднего хода, для окруживших нас тварей стал сигналом к дружной атаке.
Окружающие поляну елки с обреченным хрустом примялись до земли, выпуская таящихся за ними тварей.
Я прямо из сидячего положения тут же взвился во встречном прыжке и, в разы превзойдя реакцию кусача, по рукоять вбил раскаленное лезвие резака в глазницу самой опасной твари.
Оттолкнувшись от еще пытающегося дышать покойника, тут же рухнул на пару верещащих от ужаса подопечных, и завалил обоих на траву, убирая головы Жабы и Сыча из-под нацеленных лап набегающих с двух сторон топтунов.
Промахнувшиеся твари второго шанса, понятное дело, не получили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Умри! – рявкнул я на грозную парочку, и оказавшиеся в радиусе поражения грозной абилки топтуны послушно повалились на землю.
Четвертый противник – топтун-недомерок, ниже меня на голову и с неожиданно хилой для своего ранга комплекцией, не смог так же шустро, как более мощные товарищи, пробиться на поляну сквозь колючие еловые заросли. И роковое секундное замешательство в этот раз спасло ему жизнь.
