— Это немыслимо, моя госпожа, магам не место во дворце! Вы не должны потакать всем прихотям мальчишки, тем более столь безрассудным!
— Прихотям мальчишки? — нахмурив стрелы бровей, Арнора подняла взгляд на Ульена.
«И грянул гром», — усмехнувшись, подумал Зоревар. Церковник не переставал удивляться самонадеянности Ульена, не хуже него знающего нрав Всевидящей Матери. Когда речь заходила о дочерях или Кристаре, одно неосторожное слово могло пробудить в Арноре неистовство урагана.
— Ты говоришь о моем воспитаннике, Ульен. Будь добр, следи за своим языком.
— Моя госпожа, если вы позволите, — тихо начал Зоревар и, получив добро, продолжил живее, — девушка, Рони, уже дважды оказала всем нам неоценимую услугу, защитив господина Кристара, когда тому угрожала опасность. Это нельзя оставить без внимания.
— Конечно же, он будет поддерживать вашего воспитанника, госпожа Арнора! — возмутился Ульен. — Всем известно, что Зоревар проводит в его обществе куда больше времени, чем того требует его обучение. И ни для кого не секрет, что этот церковник уделяет слишком много внимания служанкам!
— Я не собираюсь слушать эту грязь, Ульен. Зоревар прав, я не могу просто взять и выгнать девушку за то, что она оказалась магом. Церковь отстаивает справедливость и благочестие. Я не могу нарушить наши каноны.
— Дайте ей денег! Надел земли где-нибудь подальше от Берилона, — Зоревар заметил капли пота, сверкнувшие на макушке старика.
— Или же мы вернемся к тому, — продолжил церковник, — что нам по-прежнему не хватает слуг. Ульен отсеивает большую часть кандидатов, такими темпами зиму мы встретим в холодных постелях с сырым мясом на ужин. Рони же проявила себя как старательный и исполнительный человек. Позвольте ей остаться. Это будет жест милосердия и снисхождения, кроме того, разве маги не должны посвящать свою жизнь служению Церкви? Тем более, способности Рони невероятно малы.
— С чего ты это взял? Только открыв способности, девушка в одиночку справилась с появившимся чудищем, создав копья изо льда. Для этого требуется незаурядный талант.
— Или же сильный испуг и желание выжить. В истории полно случаев, когда маг открывал силу в момент опасности, и никогда больше не достигал высоты, взятой в самом начале. А что лучше может свидетельствовать о невеликих способностях Рони, как то, что господин Первый советник не смог почувствовать готовую вот-вот проснуться силу? Хотя меня посещала мысль, что годы берут свое и все такое, — церковник удовлетворенно улыбнулся, заметив злость на лице ментального мага.
— Что ты скажешь на это, Ульен?
— Я могу подтвердить, что силы девчонки незначительны. Я не обнаружил в ней и намека на способность укрощать стихию.
— Возможно, все дело в том же страхе, — Зоревар продолжал плести паутину из мыслей и идей. — Девочка до ужаса боится магии. Ее родители были убиты укротителем стихии. Ее сила слаба, а страх не позволит и помыслить об укрощении воды. Я думаю, что она может остаться во дворце, как и просил Кристар. При условии, что она ни при каких обстоятельствах не прибегнет к магии. Иначе ей здесь не место. Тогда, если мои ожидания не оправдаются, Кристар не сможет оспорить вашего решения выгнать девушку. А господин Первый советник, время от времени, может беседовать с Рони, чтобы убедиться в ее благонадежности.
— Неслыханно, это просто неслыханно! Госпожа Арнора, вы должны приказать выпроводить мага за стены дворца! Оставлять ее здесь — это безрассудство! Ваша привязанность к господину Кристару мешает вам трезво оценивать ситуацию, и, кажется, вы забываете о…, — Ульен глянул на довольного Зоревара. При церковнике старику не стоило поднимать вопрос об истинном положении Кристара при дворе.
— Мне нужны твои советы, Ульен, а не указы, — Арнора поднялась со стула, всем видом показывая, что решение уже принято. — Когда девочка воспользуется своей силой, ее пребывание во дворце закончится. Она одна из прачек, верно? Уберите ее подальше от воды. Раз ты за нее вступаешься, Зоревар, сам этим и займись. Пусть она будет где-нибудь на виду.
— Моя госпожа, я смею настаивать на…
— Достаточно, Ульен. Зоревар, ты можешь идти. Позови капитана стражи и Третьего советника, необходимо обсудить появления неизвестных существ в Огнедоле и во дворце, в частности.
Поклонившись, церковник направился к выходу из Зала Собраний. Хоть чувство победы над стариком Ульеном и вызывало у Зоревара улыбку, в глубине души он и сам не был уверен в правильности принятого решения. Всевидящая Мать вновь проявила свою благосклонность к воспитаннику, и Кристар будет доволен, — это утешало церковника, но закравшиеся сомнения не давали ему покоя. Списав все на передавшуюся с кровью отца неприязнь к укротителям стихии, Зоревар поспешил к темнице.
* * *
Как и ожидал, Зоревар нашел девушку в выложенной камнем-молчуном камере, подавленную и разбитую. С ярко-красным ожогом посреди лба, она забилась в угол, поджав ноги и обняв себя руками.
Отпустив охраняющих камеру церковников «погулять», Зоревар повернул в замочной скважине ключ и зашел в лишенную какой-либо мебели комнату. Стоило их взглядам встретиться, как девушка спрятала лицо на коленях.
— Все в порядке, — Зоревар присел на корточки перед Оникой. Он присутствовал на ее клеймении — это был первый раз, когда церковник видел, как ставят метку Проклятого. Утопающие в слезах боли разномастные глаза застряли в его горле комом. — Рони, все хорошо. Посмотри на меня.
Оника неохотно подняла голову. Длительное пребывание среди молчун-камня давило на нее, но не лишало сил, как всех остальных магов. Куда больше девушку тревожила дальнейшая судьба. Благодаря старику Ульену и тому, что он прочел в ее голове, ее не подозревают в пособничестве мятежникам, но со времен Первого во дворец Берилона не ступала нога ни одного мага, кроме ментальных мастеров. Потеря приближенности к Кристару и дворцовой библиотеке не была Онике на руку. Она решила попробовать снова пробраться во дворец, став невидимкой, и попытаться отыскать что-либо о крошечном жуке Данмиру, но единственная оплошность означала конец. И вероятность ошибки, возвращения на другую ветвь событий, пугала Онику.
— Вставай, хватит здесь сидеть. Или ты думала, что я дам тебе здесь чахнуть до старости? — взяв девушку за плечи, Зоревар поднялся и потянул Онику к выходу из комнаты.
— Почему меня не выгнали сразу после клеймения? — спросила она, оглядываясь на пустынный коридор.
— Твоя дальнейшая участь требовала тщательного рассмотрения, — Зоревар усмехнулся и встряхнул Онику, не желая больше видеть печаль на ее лице. Раз он встрял во всю эту затею, оставалось только быть верным собственной опрометчивости и Кристару, вымотавшему ему все нервы. — Не каждый день одна из служанок дворца оказывается укротителем стихии и спасает жизнь благородной особе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
