Закончилось все, однако, громкими словами. По призыву Аслаханова у театра появилась группа проживающих в Москве чеченцев, но никто из них не пошел в театр в обмен на освобожденных заложников. Зато вместе с ними появился и упомянутый уже Заурбек Талхигов, который потом так подробно обсуждал ситуацию с Бараевым, называя его при этом братом.
Наверное, уже тогда, в первые часы после захвата театра террористами, штаб под командованием Проничева принял решение начать подготовку к силовому разрешению ситуации. Две самые элитные российские контртеррористические группы «Альфа» и «Вымпел», подчиненные руководству ФСБ, получили приказ начать подготовку к штурму. Пока что этот приказ был отдан на тот случай, если террористы начнут вести себя агрессивно или убивать заложников.
Наверняка еще до рассвета антитеррористические силы изучили все московские дома культуры. Оказалось, что есть два очень похожих на Дом культуры на Дубровке строения - Дом культуры АЗЛК (Московского завода им. Ленинского Комсомола, выпускавшего автомобили «Москвич»), расположенный всего в паре километров от Дубровки на Волгоградском проспекте 46/15, поблизости от метро «Текстильщики», и Дом культуры «Меридиан» у метро «Калужская». Первый подвергся перестройке, поэтому именно «Меридиан», почти близнец Дубровки, стал на ближайшие два дня полигоном, на котором до потери сознания тренировались офицеры «Альфы». Они ни на минуту не выходили из здания. Еду привозили в столовую, спали по нескольку часов в день там, где их застал приказ «Вольно!», чаще всего на полу в коридорах.
О том, как выглядела тренировка контртеррористических групп неизвестно практически ничего. Мне удалось только узнать, что вначале офицеры «Альфы» изучали здание, заглядывали во всевозможные закутки, запоминали каждый поворот коридора. Потом они были разделены на звенья, а Дом культуры - на зоны. Каждое звено многократно тренировало подход к «своей» зоне и ее зачистку.
Почти наверняка уже тогда президент Путин рассматривал, как наиболее вероятное, предложение штурма здания театра. Здания, в котором находилась почти тысяча заложников и несколько десятков террористов. Если бы это удалось, успех вознес бы внутренний и международный рейтинг Путина на недосягаемую высоту. Весьма вероятно, что именно об этом говорил Путин во время очередного совещания в Кремле, которое началось около полуночи, то есть через три часа после захвата театра террористами. На этот раз, кроме двух предыдущих посетителей, Патрушева и Грызлова, в кремлевском кабинете Путина появился премьер Михаил Касьянов и шеф президентской администрации Александр Волошин. Телевидение позже показало запись этой встречи, но с отключенным звуком.
Наблюдатели, которые впоследствии анализировали поведение президента в ходе драматических событий с заложниками, заметили, что не было одного, казалось бы, обязательного элемента подобных кризисов - обращения к народу. В течение пятидесяти семи часов драмы Путин ни разу не выступил по телевидению и не обратился напрямую к народу. Наблюдатели считают, что российский президент, сохранивший привычки сотрудника КГБ, все еще остается больше разведчиком, чем политиком, и считает, что в момент кризиса нужно искать пути его разрешения, а не завоевывать благосклонность общественного мнения. С обращением можно подождать до окончания штурма.
Молчание Путина возмутило журналистов. Первая пленка с записью ночного совещания президента, премьера и глав МВД и ФСБ была тщательно проанализирована, журналисты наняли даже специалистов чтения по движению губ. Именно так этот разговор расшифровал Леонид Парфенов в программе «Намедни» на НТВ:
Путин: Итак, наша следующая встреча состоится на месте.
Патрушев: Думаю, надо все подготовить.
Касьянов: Я против. Это может пойти во вред требованиям.
Путин: Обсудим это на месте.
О каком месте говорит президент? Каким образом что-то, что собираются предпринять политики, может повредить требованиям террористов? Часть журналистов сочла, что Путин говорил о планируемом штурме и хотел приехать на место захвата, к Дому культуры. Однако официально Путин ни разу не появился ни в оперативном штабе, ни вблизи театра. Не было и никаких утечек, намекающих на возможность его появления там инкогнито. Впрочем, не совсем понятно, зачем президенту нужно было появляться рядом с занятым террористами театром.
У меня есть другая теория: есть такое место, куда Путин мог бы приехать, чтобы лучше ориентироваться в том, что происходит на Дубровке, без всякой сопутствующей такому визиту суеты, - это Дом культуры «Меридиан», где вскоре должны были начаться учения «Альфы». Там Путин мог своими глазами увидеть театр изнутри и поговорить с десантниками. И спросить их, насколько велик риск того, что операция закончится бойней. Приезжал ли президент в «Меридиан» и разговаривал ли с «альфовцами»? Не известно.
Зато мне удалось с достаточной степенью вероятности установить, что уже через сутки, то есть 24 октября вечером или ночью с четверга на пятницу, решение о штурме с использованием газа было принято. Практически наверняка его принял лично президент России. Официально до сегодняшнего дня не назван человек, ответственный за штурм, что может только свидетельствовать в пользу того, что решение принял лично Путин. Теоретически такой приказ мог отдать шеф оперативного штаба Проничев, но многое указывает на то, что он был исполнителем, который самостоятельно принимал решения только относительно технических деталей.
Глава 9
Электрик Василий Рузаев работал на Дубровке с тех пор, как построили Дом культуры. С самого начала неизменно занимал он свой пост в небольшой комнатушке под сценой, прямо напротив входа в оркестровую яму. Снаружи все менялось - умирали генеральные секретари партии, потом развалилась и сверхдержава, казавшаяся вечной. Ба, даже в самом Доме культуры произошли перемены - ушли в прошлое партийные и заводские торжественные заседания, а на сцене появился спектакль мирового образца. Только Василий Рузаев не менялся - худой, несмелый, скромный блондин, не любивший быть в центре внимания. Поэтому о том, как он помогал победить террористов, захвативших театр, почти никто не знает. А было именно так -скромный электрик заводского Дома культуры сыграл немалую роль в этой истории. Если бы не Рузаев, штурм десантников задержался бы, наверное, на день или два. И трудно сказать, что еще бы произошло за эти дни - может, власти были бы вынуждены пойти на уступки, а может, террористы расстреляли бы десятки людей.
Известно, однако, что происходило с электриком все 57 часов до начала штурма. В среду, 23 октября, у Рузаева было дежурство, которое он, как обычно, проводил под сценой. В комнате с ним был его помощник Юрий, который заступал ему на смену.
- На стене висят два громкоговорителя, - рассказывает Рузаев. - Один на случай технических неполадок - если в театре что-то не так, нас по нему вызывают. А второй транслирует, что происходит на сцене, но этот мы обычно выключаем в начале спектакля. И вдруг слышим по этому первому приемнику два глухих хлопка и голос помрежа:
«Охрана, немедленно на сцену, охрана - на сцену.» И приемник замолчал, как будто прервалась связь. Мы выскочили из комнаты, из туалета рядом выбежал театральный охранник. Мы помчались по коридору под сценой в сторону лестницы на первый этаж, к служебному входу. Там уже собралась толпа, кто-то спрашивал: «Что случилось?», а кто-то говорит: «Чеченцы в камуфляжах!» Вдруг вижу, а из-за угла, метрах в двадцати от нас, вышел человек в камуфляже, с автоматом, и стал выкрикивать в нашу сторону какие-то угрозы, типа «Стой, стрелять буду!», - продолжает электрик. - Говорил он с акцентом. И даже сделал шаг в нашу сторону, но я уже больше на него не смотрел. В один момент всех как ветром сдуло, каждый побежал туда, где рассчитывал спастись: кто к служебному входу, кто на второй этаж, а мы с Юриком побежали в подвал.
Но они не сразу скрылись в темном лабиринте под театром. Когда стало ясно, что за ними никто не гонится, вернулись к служебному входу. Там уже никого не было. Наверное, именно тогда террорист в маске услышал от театрального пожарника, что стреляет холостыми, а потом наткнулся на Георгия Васильева, повел его в зрительный зал и на этом закончил осмотр коридора за сценой. Тем временем под сценой находились музыканты, вышедшие из оркестровой ямы. Некоторое время Рузаев и музыканты обменивались информацией о том, что творится в театре, а потом Василий и Юрий зашли в свою комнату обдумать, как быть дальше. Ясно было, что ситуация серьезная. После короткого обсуждения решили, что надо бежать в подвальные коридоры и там спрятаться, лучше всего за вентиляционными или отопительными трубами.
