— Так, хорошо, — кивнул Пфуй, — продолжай.
— Во-вторых, адрес на конверте, который, за каким-то чертом, дублируется в самом письме. Не «Проспект Науки 1», а «Зам. ректора…» и так далее. Письмо адресовано не абстрактному «руководству Академии» — в этом случае, оно бы оказалось на столе у Анны — а лично вам.
— Еще лучше. Молодец.
— Ну и это вот «Вашей академии». Иными словами, писал не студент АДН. Который, тем не менее, знает о происходящем в ее стенах больше чем я и вы. Ума не приложу, откуда автору письма вообще известно обо всех этих смертях. Вы же говорили, что все это не предавалось широкой огласке.
— Даже если бы и предавалось, — комиссар задумчиво потер нос, — это мало на что повлияло бы. Все эти смерти — несчастные случаи. Кроме одного, которое, по сути, убийство, но там преступник уже давно уехал на каторгу… Я бы сказал, что письмо, возможно, написано… — он внимательно посмотрел на Фигаро и нахмурился.
— Преподавателем Академии. — Следователь кивнул. — Вам не кажется, комиссар, что мы постоянно возвращаемся к этой версии?
— Кажется. Но возможны и другие варианты.
— Понимаю. Допустим, письмо написано самим убийцей, который хочет отвести от себя подозрение. Но зачем оставлять отпечатки ауры? Для правдоподобности? Чушь. Послал бы письмо через обычный ящик, так там бы и отпечатки пальцев затерли.
— Допустим, кому-то нужно было прислать письмо срочно.
— Чтобы предупредить? — Фигаро пыхнул сигарой. — Хорошо, но тогда зачем убийце…
— Подставляться? Причины могут быть самыми разными. Во-первых, как тебе известно, маньяки часто сами желают быть пойманными. Вот только не похоже, что письмо написано маньяком. И в отпечатках ауры нет следов психической патологии.
— Может, убийца действует не один.
— Фи-и-ига-а-аро-о-о! — простонал Пфуй, заламывая руки, — да он пока что такой же убийца как мы с тобой! Все. Эти. Смерти. Несчастные. Случаи. И останутся таковыми, пока мы не докажем чей-то злой умысел… Но твоя идея хороша. Да, преступников может быть двое. Или даже больше.
— Колдовская банда в Академии. — Фигаро поежился. — Как-то неспокойно у вас тут стало за эти годы, господин комиссар.
— …конечно, возможна и такая ситуация, — продолжал рассуждать Пфуй, — допустим, действует группа. И одного из преступников начинают терзать муки совести… Нет, к черту пустые предположения… Но ты не закончил.
— Не понял? — Фигаро выпустил изо рта колечко дыма и вопросительно посмотрел на комиссара.
— Мы говорили о письме. Что еще кажется тебе странным?
— Хм… — следователь пожал плечами. — Признаться…
— Конрад Штайнер. В АДН полно студентов. Этот Конрад — один из немногих, кого ты знаешь. Фактически, один из четверки твоих новых приятелей. И тут — бабах! — кто-то пишет, что ему угрожает смертельная опасность. Ты не находишь это странным?
— Да, есть такое, — признал следователь. — Скажите, комиссар, а кто вообще может узнать, что я это я? Ну, в смысле, следователь Фигаро под действием трансформационной компрессии?
— Точно это известно только мне, Целесте и Качке. Качка вне подозрений — на время расследования он согласился не вылезать из своей лаборатории… ему, похоже, это и в радость. К тому же я ему доверяю. Он мой сокурсник, мы вместе прошли войну. Еще есть мы с Целестой… Ну, можешь подозревать нас, если хочешь.
— Не думаю, что это вы, комиссар, — вздохнул Фигаро. — За каким чертом тогда вам понадобилось бы тащить меня сюда из Нижнего Тудыма? И даже если это и вы, то для меня эта нить следствия все равно тупик.
— «Подозревай начальство превыше всего», — процитировал Пфуй. — Идем дальше: мог ли кто-то посторонний узнать, что на тебе заклинание трансформации? Технически — да, мог. Но для этого понадобилась бы специальная лаборатория с навороченными сканерами. И даже в этом случае сделать все необходимые замеры мог бы только о-о-чень хороший специалист. И не просто хороший, а уровня Качки или Целесты. Я, например, вообще бы ничего не понял. Для того чтобы правильно прочитать сигнатуры слабейших эфирных искажений которые вызывает трансформация нужно заниматься этим всю жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— …что опять возвращает нас к преподавательскому составу.
— Ты имеешь в виду Академию? Да, средствами АДН вполне можно провести такое сканирование. Но, опять-таки, результат нужно уметь интерпретировать. Единственный специалист такого уровня, имеющий доступ к защитным и аналитическим чарам Академии — Целеста. Которому, опять же, я доверяю целиком и полностью.
— Хорошо, но что вы предлагаете?
— В письме сказано, что покушение на жизнь Конрада Штайнера будет завтра. А завтра, как я понимаю, вы с ним будете пьянствовать?
— Откуда вы знаете? — Фигаро с подозрением уставился на Пфуя. — Мы же…
— Да успокойся ты, Фигаро, завтра вся Академия пьянствует! — расхохотался комиссар. — Праздник же! Твоя задача — не напиваться в дрова и внимательно следить за этим Конрадом. Будешь его телохранителем и, одновременно, очень внимательно наблюдай за всем, что будет происходить вокруг. И не дрейфь, мы с Целестой постоянно будем рядом.
— А если покушение случится сегодня?
— Во-о-о-от! Вот теперь я вижу следователя ДДД! Параноика и перестраховщика. Так держать, Фигаро!.. И, конечно же, я уже отправил Целесту следить за Конрадом. Поэтому сопромага сегодня не будет, можешь собирать свои учебники и отправляться домой. Выспись перед завтрашним днем хорошенько и прими с утра «Настойку Пзельцера». А то нажрешься как скотина еще до вечера…
— …Артур!
— М-м-м?
— Вы спите?
— М-м-м… Вы же знаете, что мне не нужен сон… Я читаю.
— А, какой-нибудь научный труд…
— Фу ты, нет! Откуда столько стереотипов?!. Я читаю Норрингтона, его «Покорителей льдов». Шикарная книга, по-моему!
— Так это ж подростковая литература…
— И что?! Какая разница?! Норрингтон — профессиональный путешественник. И пишет страсть как хорошо. Я тут добрался до места, где они застряли во льдах и решили добираться до Пика надежды на собаках, потому их механик случайно сломал паровой вездеход. А на улице днем — минус тридцать… Фигаро, а, это… Эта докторша… ну, Оливия… она выживет?
— Что?.. А, да, выживет.
— Класс! А продолжение есть?
— Есть. У Норрингтона сорок книг только на полярную тематику.
— Круто!.. Здорово!.. Но вы, кажется, хотели что-то спросить?
— Да. Я по поводу этого письма… Что вы об этом думаете?
— Вы видели эти вычурные завитушки? Это профаническая ванильная каллиграфия. Письмо, скорее всего, было надиктовано в каком-то фотоателье. Так что отпечатки ауры вам ничего не дадут от слова вообще.
— Черт… А ведь верно… Мне такой вариант даже в голову не приходил… А что значит «ванильная»?
— Не суть… Тут другое интересно: похоже, кто-то покопался в настройках администратора Анны и специально распределил вас именно в эту группу на факультете.
— О, дьявол!.. Но ведь это означает…Преподаватель… Значит, теперь точно…
— Нет, Фигаро, нет. Все гораздо хуже. Понимаете, преподаватели не имеют доступа к Анне. Никто даже не знает, как ей управлять.
— Но можно выяснить…
— Нельзя. Это красный уровень доступа. Он остался только у меня.
— …
— …и этот кто-то знает о вас все. Поэтому вся эта операция «засвечена» с самого начала.
— …
— У вас что, зуб болит?
— У меня мозг болит… Кто мог такое провернуть? Вот чисто теоретически?
— Я, Моргана, кое-кто из старых ректоров. Все они мертвы очень давно. Крутой программист на «ИИ-нитро». У вас такие не водятся. Очень крутой хакер нейросетевых систем. Был один — я привез — умер счастливым лет пятьсот назад на острове в Тихом океане… И, предвосхищая ваш следующий вопрос: нет, это не сама Академия. Она не разумна и Дух АДН здесь сформироваться не может — защита… Все, я иссяк. Не могу даже представить, кто это мог бы быть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это плохо.
— Зато интересно!.. И не переживайте так: завтра я буду следить за этим вашим Конрадом пуще, чем Большой Брат за накалом патриотизма, хе-хе…
