– Да, – рассеянно удивился Иозеф, – я полагал, что в самом Писании все сказано совершенно исчерпывающе… Где вы посоветуете пообедать?
– Езжайте-ка в Альпийскую розу, это недалеко, на Софийке. Там очень порядочно. Alpenrose, любой ванька знает.
Простак полагал, что иностранец должен тянуться к иностранному. Нет, он велел извозчику везти себя в Славянский базар – не без подсказки Стивы Облонского, конечно. И предвкушал, как закажет расстегаев со стерлядью и обсыпных ситных парных калачей с паюсной икрой к ледяному шампанскому. И он откажется от сухого Dom Perignion в пользу нашего Ново-Светского…
Им овладела некая лихость, ухарство, совершенно ему не свойственное. Москва будоражила. Он вдруг почувствовал, будто он русский. Это случается с молодыми путешественниками: неожиданное преображение, странные предчувствия, неясные надежды… Иозефу на мгновение почудилось, что именно здесь, в старинной Москве, он возьмет да и станет счастлив.
Как раз о России Праведников и завел разговор в другой раз. Он сказал: коли вы, Иосиф Альбинович, явились в Россию, значит, вы любите нашу страну.
Иозефа раздражило это нашу. Он жил в России уже тридцать лет. Страна была его не меньше, чем чекистская. Другое дело, что положа руку на сердце Россию он не любил, тоскуя в ней по Европе. Тем более терпеть не мог Россию нынешнюю, большевистскую. Но начал с околичностей. Россия для меня загадочна, как и сами русские, сказал он.
– Вот как. Отчего же? Впрочем, не вы первый, Россию со стороны понять трудно…
– Да-да, часто русских очень трудно понять.
– Почему же, – ухмыльнулся Праведников, который взял тон несколько дамский, так говорят с гостями хозяйки второразрядных салонов, желая казаться светскими. И это мало шло глуповатому товарищу.
– Ну, – помялся Иозеф, даже с этим чекистом он оставался деликатным, – ну, скажем, у русских немало присказок, кажущихся благоразумному европейцу просто глупостями.
– Например?
– Например, острое наблюдение, что, неудобно, мол, спать на потолке – одеяло спадает.
– И впрямь неудобно, – ухмыльнулся Праведников.
– Или прямо-таки из Фомы Фомича народное наставление: торопливость нужна при ловле блох.
– И это верно, – сказал следователь не без намека. – А кто это, кстати, Фома Фомич?
– Опискин, литературный персонаж… И много причуд, недоступных разуму иностранца. Я никогда не понимал, отчего русские, живя в таком адском холоде, охлаждают свою водку. Ладно, американцы, те повсюду кладут лед, но у них по большей части холода недостает. А русским их водку, скорее, надо бы греть, как японцы подогревают свою саке. Или, скажем, другая загадка: уронив бутерброд, русские, чем отдать собаке, подбирают его с пола и обдувают. И, приговаривая не поваляешь – не поешь, опять откусывают. Причем это делают не бережливые крестьяне, те бутербродов с севрюгой и копченой колбасой не едят, просто колбасу откусывают, а вполне зажиточные люди… Или вот: я так и не смог привыкнуть, что в здешние гости никак не следует приходить вовремя, это может обидеть хозяев. Да и хозяйка непременно окажется не причесанной. А вот опоздание на час считается хорошим тоном, едва не шиком… Но, конечно, это все пустяки, пустяки…
– А что, у вас, – сказал следователь с нажимом, – не опаздывают?
– Ну, минут на десять, может быть… – Иозеф подумал и заговорил о другом: – Зато каков русский язык!
– Что ж, нам известно о вашем интересе к нашему языку.
Господи, опять надавив на слово нашим, этот самый Праведников стал в точности похож на полового. Сейчас скажет ну-с, я вас слушаю-с.
– Еще б не известно. Ведь вы наверняка загребли на обыске мои записки. Загребли, это верно?
– Изъяли, Иосиф Альбинович, – наставительно поправил Праведников, – изъяли! (30)
Приведу здесь отрывок из этих записок, чудом сохранившийся в записных книжках Иозефа:
Гулять свадьбу (прост.) – именно так, не гулять на свадьбе и не праздновать свадьбу; по-видимому, аналог справить свадьбу.
Прощелыга – научиться произносить по слогам.
Карачун и кондрашка хватили (последнее от имени Кондратий, так ли?).
Сбрызнуть, соскочить – наверное, воровское, скрыться, убежать
Козюлька – это такой пряник. Тогда проясняется выражение из говна козюльки не сделаешь.
Польское ругательство холера ясная здесь имеет аналог чума страшная.
Украинец скажет рыбаЛить вместо рыбачить. Характерная подмена согласных.
Кобениться, в смысле упрямиться, но ВЫкобениваться – фасонить. Какова пластика языка, а всего-то лишь одна приставка… Но корень неясен. М.б., кобель.
Куча-мала, наверное, так называлась деревенская уличная игра.
Дать в тыкву, в бубен, но – мне по барабану. Какое разнообразие для слова башка. А по барабану – означает все равно, до фени.
Удивительный синонимический ряд для fuck: по-русски любой самый невинный бытовой глагол может означать акт совокупления: жарить, парить, харить (от харчи?), гонять… Совершенный вид еще богаче: вдуть, засадить, напялить, отодрать…
Заваруха — говорят и иначе: буча. Беспорядки.
Кукситься, одно из дивных русских слов неясного для меня образования.
Капризулить сказать можно, нежиться, пожалуйста. Но образованное мною принежиться по образцу приласкаться воспринялось как забавное мое иноземное косноязычие.
Шмыгает крыса, но шмыгать носом. Возможно, это омонимы.
Валандаться и волынить, в моем словаре 1913 года выпуска этих слов нет. Смысл можно угадать из контекста. Первое, похоже, это болтаться без дела. Второе – затягивать исполнение.
Остроумное мордобитие, но непонятное мордоворот.
Странно, ни у русских, ни у украинцев нет слова для обозначения места на деревенском дворе, где колют дрова. У сербов, кажется, есть, не могу вспомнить. Причем на Балканах само это место почитается сакральным, как у русских баня, в коей обитает нечистая сила.
Отбояриться и прикарманить. Дивно! Первое это увильнуть, отговориться. Второе – присвоить.
Сапоги просят каши. Это уже поэзия, думаю, буквально и логически это неизъяснимо. Впрочем, в Англии сапоги тоже могут открыть рот.
Положить зубы на полку – голодать, это ли не образ.
Вымахал, т. е. вырос. Но уже намахал может означать много и быстро наколол дров. Кстати, глагол наколоть имеет и смысл обмануть, надуть.
Колбаситься – куролесить. Во втором глаголе явственно копошатся куры.
Бляха-муха, во блин, пидор гребаный – эвфемизмы для более крепких выражений. Как и ё-моё, ёшкин кот.
Б.Н. мне сообщил, что букву Ё в русскую азбуку ввел Карамзин, испытавши затруднения при написании слёзы. Сентименталист.
Солдатское: теперь такое будет – мама не горюй. Т. е. заварушка, тоже прелестно-выразительное словцо.
Повелись на привады. Здесь глагол имеет смысл поддаться искушению. А существительное – от привадить, так надо понимать, т. е. приманить.
Химичить – хитрить, таить.
Как вьебеню — пример обратной подмены: обычного ударю, вмажу — на нецензурное.
Мещанин. Согласно словарю, слово нейтральное, городской или посадский обыватель. Но в предреволюционной России, а потом и в советской приобрело резко отрицательный оттенок, наверное, это слово ассоциируется с аполитичностью, европейцу это было бы трудно растолковать.
Тудыть тебя растудыть — вежливо, эвфемистично.
Тебе попадет (не в смысле в тебя, но тебя накажут).
Дивное стоять на ушах или до лампочки, непереводимо.
Пожелание большевикам: ни дна им, ни покрышки. Наверное, остаться без покрышки и дна в народном сознании – одна из Дантовых адских мук.
