— А-а-а!!! Мать твою! — сердце делает кульбит.
Схватившись за грудь, прирастаю ногами к полу, ошарашено разглядывая шикарную охапку алых роз в кастрюле на столе. Рядом с ними стоит стакан с водой и открытая таблетка шипучего аспирина. Вчерашних улик, подтверждающих мой неправильный образ жизни, нет! Всё исчезло — как по волшебству.
— Ишь ты, блин, какой заботливый! — вспыляюсь, всё ещё находясь в лёгком шоке от увиденного. Запахиваю потуже пеньюар, чувствуя, как злость закипает в каждой клеточке моего тела.
Он? Ведь он же? Больше некому приходить ночью, лапать меня везде, прижимать спящую к горячему члену и шептать всякие пошлости над ухом.
Я же принимала всё за сон, а вон оно как оказалось!
А что между нами было вообще??? А? Чееерт…
— Марк! Сволочь! Выходи! — срываюсь с места и мчусь к кухонному инвентарю. Инстинктивно хватаюсь за вымытую до блеска сковородку и тут же понимаю, что мои кулинарные способности босс явно оценил. Вчерашняя стряпня исчезла. — Паршивец!
Мельком оцениваю кухню. Сияет чистотой.
— Охренеть… Мистер Пропер…
Он ещё и спец по уборке, оказывается. Зачем ему домработница? Иногда полезно убираться самому.
Или всё-же не Марк? — на секунду закрадывается сомнение, но я сразу отгоняю его. У моих бывших нет ключей от квартиры, и они не благоухают как мой новоиспечённый шеф. Никто из них мне не шептал: «…Моя дикая тигрица хочет меня…»
— Стоп, Лис! А у этого гада, выходит, ключи есть? Серьёзно? Есть же? О-о-о-о-х… Млииин… — жалобный звук перерастает в рычание. — Убью!!!
Пусть только попадётся мне на глаза, толстокожее животное!
Да как он вообще решился на такое безумие?! Сам впустил себя в мою крепость! Сам себя накормил моей едой! Выспался в моей кровати, сжимая в ладони мою же грудь! И не только грудь… Каков нахал!
Щелчок замка вынуждает снова вздрогнуть и бросить украдкой взгляд на входную дверь.
— Чееерт…
Интуитивно прячусь за холодильником, крепче прижимая сковородку к плечу.
Сердце от испуга начинает разгоняться в груди до предельной скорости. Инстинкт самосохранения подталкивает наградить непрошеного гостя щедрым «приветствием». Даже если он окажется моим горячо обожаемым боссом!
Вот нехрен шастать без приглашения по чужим домам и пугать слабонервных женщин!
А если не босс..?
Тогда уж точно выкую из сковородки «железную маску»…
Часто дыша, прислушиваюсь к шорохам в коридоре. Мне совсем не нравится вся эта гребаная ситуация. От неё у меня по коже бегают толпы ледяных мурашек, и ладони потеют вместе со спиной. И этот чертов «веник» уже не кажется таким завораживающим и шикарным. Хочется его схватить и «освятить» им рожу мерзавца, который посмел почтить своим наглым присутствием мой дом.
Стоит скрипнуть двери и показаться в её проёме широким плечам, как я тут же выпрыгиваю из укрытия и взмахиваю увесистым предметом в воздухе, чтобы огреть им вошедшего амбала, но не тут то было!
Грохот чугунной сковороды об кафель оглушает, отдаваясь эхом в висках.
— Айййй!!! — за считанные секунды оказываюсь пойманной и обезвреженной, прижатой одной сильной рукой к горячему торсу. Дурманящий аромат резко ударяет в голову, плавя мозг.
Вот это реакция! Кому-то впору подумать о потомстве. Только, чур, не со мной! Не хватало залететь от первого секса с этим невыносимым мужчиной. Да и вообще — я замуж не хочу и к материнству уж тем более не готова! Ох, лучше бы цыганка молчала…
— Соскучилась по мне? — спокойный ровный тон касается моих ушей мягким бархатом, вибрирует на рецепторах и сводит с ума.
Поразительно! Он не злится? Похоже, что нет.
— Тебя нельзя надолго оставлять одну. Ты в курсе, Лис? — тёплая рука располагается под левой грудью, поглаживая пальцами рёбра. Вторая — крепко держит белую коробочку с ароматной свежей выпечкой. Мне бы расслабиться и заглянуть в неё ради интереса, поблагодарить зарвавшегося самца за проявленную заботу, но нерв над правым глазом пускается в пляс, не оставляя иного выбора, кроме как высказать этой наглой и явно самодовольной морде всё, что я о ней думаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 22. Наглость — второе счастье
Глава 22. Наглость — второе счастье
Марк.
Лиса дёргается, что есть силы. Тут же пресекаю любую попытку вырваться, плотнее прижимая её к себе.
Сердце у девчонки колотится, как у загнанного кролика. Ладонью чувствую его бешеные толчки. Прозрачное кружево, шуршащее под моими пальцами, так и сводит с ума. Я до чёртиков хочу рассмотреть её с ног до головы в этом соблазнительном пеньюаре.
— Какого черта, Марк?! — яростно брыкается.
Отправляю коробку на стол и рывком разворачиваю её к себе лицом, перехватывая за талию и шею руками.
— Что ты здесь делаешь? Дверь была заперта! — рычит сквозь зубы и вновь сдувает со лба раздражающую прядку волос. — Ты перешёл все возможные границы! Ты в курсе? Как ты попал ночью в мою квартиру?! В ментуре дублировали ключи?
Щёки алые. Изумрудные глазища мечут молнии. Ну просто вылитая демоница. В который раз завожусь от её возбуждённо-гневного вида.
— Нужно было закрыть дверь и провернуть ключ, — нагло вру, стараясь при этом быть максимально серьёзным. — Я справился с помощью пластиковой карты. Пора бы знать о таких приёмах и впредь быть более осторожной.
— Какого черта ты делал в моей постели? Ты спал со мной? — выжидающе глядя в мои глаза, невольно сглатывает подступивший ком.
Когда она так пялится, используя бесовские уловки, внутри что-то переворачивается, щекочет, затрагивает все органы бегущими электрическими импульсами.
— Разве с тобой можно уснуть? Я полночи мучился с эрекцией, — давлю на неё тяжёлым и откровенным взглядом, от которого Лиса начинает задыхаться.
На её милом личике мгновенно отражается вся гамма чувств «от ненависти до любви».
— И как? Пижамный Царь у босса не отвалился? — язвит, прищуривая глаза.
Пытается оттолкнуться руками от моих плеч, выгибая спину, тем самым демонстрирует моему взору отлично очерченную пеньюаром пышную грудь.
Засматриваюсь, потому что нельзя быть равнодушным к таким аппетитным формам.
Спускаюсь ладонью на упругую попку, вдавливаясь твёрдым пахом в её лобок. Пусть паршивка осознает, насколько сильно я её хочу.
* * *
— Если ты о нём не позаботишься — отвалится, к чертовой матери, — улыбаюсь, мысленно зарываясь носом в бархатную ложбинку.
— Прекрати пялиться на мою грудь, извращенец! — проигрывая в неравной схватке, Алиса непроизвольно шоркается о мой стояк, высекая искры в паху.
Член разогрет уже настолько, что все разумные доводы в голове вытесняются приятными ощущениями. Вскидываю голову. Пространство плывёт, и я закатываю глаза от нарастающего торнадо внутри меня.
«Черрррт… Доиграется, зараза! Ведь доиграется же…»
— Между нами что-то было, Марк? Признавайся! — зло рыча, щипает за оба соска, призывая к ответу.
— Ау! — прижимаюсь к ней плотнее. Тянусь к тёплой шее лицом. Пахнет, гадина, вкусно. — Ты серьёзно не помнишь, что вытворяла ночью? — почти мурлычу, фиксируя задницу, чтобы ею не вертела, иначе разряжусь в штаны.
— А я должна была запомнить? С чего вдруг? — шипит Алиса, строя из себя фригидную сучку. Ночью выгибалась и постанывала от моих ласк. Особенно тогда, когда касался пальцами клитора и скользил ими по влажным складочкам.
Крошка… я же могу проучить…
— Действительно, с чего вдруг… — касаюсь губами венки за ухом. Провожу по ней языком, ощущая выступившие мурашки на коже.
А девочка-то плывёт, Марк… Ещё чуть-чуть, и она капитулирует. Нужно только умело дожать.
— Ты была великолепна, Лис… — дразнясь, прикусываю мочку уха. Взамен раздаётся рваный вдох.
Тело Алисы откликается едва ощутимой дрожью. Она впивается в бицепсы ногтями, обжигая царапинами плечи.
— Ты же хочешь… Только не ври, — оттесняю к холодильнику. — Я всё равно докажу обратное.
