Что же произошло в действительности на Кубе? Революция? Если да, то какая? Была ли то обычная для Латинской Америки замена одного правителя другим или на этот раз имел место действительно коренной перелом, предвестник глубоких социальных и политических перемен? Но возможен ли такой перелом на Кубе, этой «колонии янки», где все буржуазные партии давно прогнили насквозь, а компартия истекала кровью в результате многолетних жесточайших преследований?
Чтобы лучше разобраться в событиях на острове Свободы, как стали называть Кубу сторонники Фиделя Кастро, Альенде решил взглянуть на них собственными глазами.
В столицу Кубы Альенде прилетел 20 января. Едва успел он поселиться в гостинице, как его внимание привлек шум, радостные возгласы толпы, музыка. Он вышел па улицу, и его глазам предстало невероятное, как он потом говорил, зрелище: по мостовой шагали под звуки бравурного марша двести здоровенных американских полицейских, возглавляемых начальником полиции из американского штата Майами! И это после свержения Батисты?
Как потом выяснилось, руководители кубинской революции не имели к этому параду никакого отношения. Полицейские Майами и Гаваны ежегодно обменивались «дружескими» делегациями такого рода. Воспользовавшись отсутствием визового режима между двумя странами, американцы после падения диктатуры Батисты послали свою полицейскую делегацию в Гавану для укрепления «дружеских связей», на этот раз с новыми властями. Разумеется, узнав о «визите», руководители революции постарались побыстрей избавиться от непрошеных гостейи навязчивых «друзей».
Не зная тогда этих подробностей, Альенде истолковал присутствие американских полицейских в Гаване как доказательство американского влияния на руководителей кубинской революции. Возмущенный, он решил немедленно покинуть Кубу и возвратиться в Чили.
И это действительно произошло бы, не встреть он случайно своего старого друга Карлоса Рафаэля Родригеса, одного из руководителей Народно-социалистической партии (компартии) Кубы, сражавшегося под руководством Фиделя Кастро в горах Сьерра-Маэстры.
Дальше, по словам Альенде, произошло следующее.
— Как ты здесь очутился? — спросил его Родригес.
— Я приехал, — ответил Альенде, — познакомиться с вашей революцией. Не обнаружив ее, возвращаюсь домой. Хороша революция, если ей аплодируют американские полицейские!
— Ошибаешься, Сальвадор. Оставайся, познакомься, поговори с нашими руководителями, и тогда поймешь, что к чему.
В тот же вечер Альенде позвонила по телефону Алейда, тогда секретарь Эрнесто Че Гевары. Она сказала Альенде:
— Майор Че посылает за вами машину, он вас ждет в крепости «Ла-Кабанья».
«Через полчаса я прибыл в «Ла-Кабанью» и встретился с Че, — вспоминал потом Альенде. — Че лежал голый по пояс в заношенных солдатских штанах на походной раскладушке в большой комнате. Помню, что там же стояло бронзовое ложе внушительных размеров. Че страдал от очередного приступа астмы и вдыхал какую-то целебную смесь через ингалятор. Я сел на бронзовое ложе и подождал, пока он придет в себя.
— Послушайте, Альенде, — сказал мне Че, — я прекрасно знаю, кто вы такой. Во время вашей первой президентской кампании я находился в Чили, дважды слушал ваши выступления. Одно было отличным, другое — отвратительным. Следовательно, нам нечего скрывать друг от друга, и мы можем говорить откровенно.
Потом я убедился, какими выдающимися интеллектуальными способностями и человеческими качествами обладал Гевара, как он умел видеть всю совокупность континентальных проблем, как здраво оценивал борьбу народов. Че познакомил меня с Раулем Кастро, потом мы пошли к Фиделю. Шло заседание кабинета министров, меня попросили присутствовать на нем. Затем Фидель увел меня в зал, где отдыхали бойцы Повстанческой армии. Одни из них играли в шахматы или карты, другие просто лежали на полу в обнимку с автоматом. Пристроившись в свободном уголке, мы долго говорили с Фиделем. Тогда я понял, что в действительности представлял собой Фидель».
С тех пор Альенде я вожди кубинской революции поддерживали самые тесные дружеские связи. После встреч и бесед с Фиделем, Раулем, Че Сальвадор Альенде по достоинству оценил всю глубину кубинской революции, ее подлинно народный, антиимпериалистический характер, ее значение как провозвестника нового этапа национально-освободительного движения в Латинской Америке. В его лице кубинская революция обрела надежного и последовательного друга, выступавшего вплоть до последнего дня своей жизни в ее защиту.
Альенде связывала с кубинскими руководителями не только идейная общность, их сближала, роднила и схожесть характеров, вкусов, наклонностей. Альенде, как и руководители кубинской революции, политически сформировался в левом студенческом движении, питался одинаковой с ними духовной пищей, одними и теми же книгами. У него и у них были одни и те же герои, перед которыми они преклонялись, — вожди войны за независимость Бернардо О'Хштинс, Симон Боливар, Хосе Марти, «генерал свободных людей» Сесар Аугусто Сандино, возглавлявший войну против американских интервентов в Никарагуа в 20—30-х годах XX века, Луис Эмилио Рекабаррен, Пабло Неруда, а также великие обличители империализма, помещиков, капиталистов и попов мексиканские художники-монументалисты Хосе Клементе Ороско, Диего Ривера, Давид Альфаро Сикейрос… А с Че его сближало еще и то, что они оба были врачами и оба пожертвовали медициной в пользу революционной борьбы за освобождение Латинской Америки от гнета империализма.
Но чилийский лидер не только в чем-то походил, но и в чем-то отличался от революционеров острова Свободы.
Он был почти вдвое старше своих кубинских друзей.
В отличие от них, конспираторов, подпольщиков, партизан, боровшихся с оружием в руках против Батисты и одержавших победу над многократно превосходившим их числом и вооружением противником, чилиец был политиком парламентского, так сказать, «легального» типа, мастером политических баталий, привыкшим сражаться словом, а не автоматом. На первый взгляд могло показаться, что это должно было отдалить его от руководителей кубинской революции. Ведь его методы борьбы казались прямой противоположностью кубинским, с тем еще для него минусом, что кубинские революционеры уже продемонстрировали действенность своих методов, их результативность, а ему, проигравшему две президентские кампании, еще предстояло доказать, что он на верном пути, что в Латинской Америке народ может победить не только путем вооруженных действий, но и «мирным» путем, в частности с использованием выборов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
