Не было ли это реформизмом, утопией, самообманом, в особенности в свете столь, казалось бы, убедительного опыта кубинской революции? Только будущие события, только последующее развитие революционного процесса в Латинской Америке могло дать окончательный ответ на этот вопрос. И все же при всех отличиях в тактике конечная цель была у них одинакова.
«Мирный» путь Альенде выбрал не потому, что был пацифистом по натуре или питал какие-то иллюзии в отношении намерений своих политических противников, а потому, что считал его для Чили наиболее действенным, наиболее реальным, ведущим к завоеванию власти трудящимися. Это хорошо понимали его кубинские друзья и среди них Че, наиболее бескомпромиссный сторонник вооруженной борьбы против сил реакции и империализма. В этом проявлялось не только доверие Эрнесто Гевары к Альенде, как к революционеру и человеку, но и одинаковая с ним оценка положения в Чили, где в силу целого ряда обстоятельств — наличия парламентской традиции, мощного рабочего движения — сложились условия, благоприятствовавшие тактике единого фронта в иных формах и проявлениях, чем вооруженное восстание или партизанская борьба, как это имело место на Кубе и как, по мнению того же Че, должно было иметь место в большинстве стран Латинской Америки. Альенде очень ценил книгу Че «Партизанская война», которую ее автор подарил ему с дарственной надписью: «Сальвадору Альенде, стремящемуся другими путями достигнуть того же самого. С добрым чувством — Че». Со своей стороны, Альенде был горячо привязан к Че. Он относился к нему как бы к своему «alter ego» — «второму я».
Альенде и Че встретились во второй и последний раз в 1961 году в Уругвае, во время конференции в Пунта-дель-Эсте. Здесь посланцы президента Кеннеди, наемники которого потерпели бесславное поражение на Плайя-Хирон в апреле того же года, пытались поймать латиноамериканцев на золотой крючок «Союза ради прогресса», добиться от них осуждения кубинской революции. Альенде прибыл в Уругвай, чтобы публично выразить солидарность народа Чили с революционной Кубой и разоблачить «Союз ради прогресса» как нового троянского коня, с помощью которого империализм США намеревался затормозить развитие революционного процесса в западном полушарии.
Прогрессивная уругвайская общественность пригласила Че и Альенде выступить на митинге в университете Монтевидео. Реакционеры неистовствовали. Кубинские «гусанос» («черви») — эмигранты и их местные пособники угрожали смертью Че.
После митинга Че сказал Альенде:
— Сальвадор, мы должны выйти из здания поодиночке, иначе одной автоматной очередью нас могут обоих прикончить.
— Так мы и поступили, — вспоминал впоследствии Альенде. — Вокруг университета стояла огромная толпа народа. Люди скандировали антиимпериалистические лозунги. Вдруг раздались выстрелы. Террористы открыли огонь прямо по университету. Позднее мы узнали, что от их пуль погиб наш друг, профессор университета. Вечером Че пригласил меня к себе в гостиницу. Он хотел поговорить со мной. С ним была его мать, которую он очень любил.
Кубинская революция резко изменила политический климат в Латинской Америке, послужила могучим стимулом в антиимпериалистической борьбе, обострила классовые противоречия, поставила на повестку дня осуществление коренных социальных преобразований. Она нанесла смертельный удар концепции «географического фатализма», которая служила соглашательским кругам национальной буржуазии оправданием их холопского прислужничества перед Вашингтоном. Теперь, после победы повстанцев Фиделя Кастро и в особенности после разгрома американских наемников на Плайя-Хирон, уже нельзя было утверждать, что слабые, нищие, отсталые народы Латинской Америки не в состоянии успешно бороться с «северным гигантом». Если победу одержала маленькая Куба, находящаяся у самой пасти империалистического чудовища, то с еще большим основанием могли надеяться освободиться от его гнета народы более крупных и более развитых республик.
Между тем в Чили правительство Хорхе Алессандри, находившееся у власти с 1958 года по 1964 год, пыталось в создавшихся условиях «и невинность соблюсти, и капитал приобрести». С одной стороны, оно шло на поводу Соединенных Штатов: Алессандри принял план стабилизации экономики и развития, навязанный Чили Международным валютным фондом, план, соответствующий интересам американских монополий. «Львенок» послушно следовал за госдепартаментом и в его антикубинской политике. Он приветствовал «Союз ради прогресса», порвал дипломатические отношения с Кубой. С другой стороны, будучи ловким и хитрым политиком, Алессандри стал развивать экономические и культурные контакты с Советским Союзом, что привело в 1960 году к открытию в Сантьяго торгового представительства СССР. В целом же деятельность Алессандри способствовала еще большему обогащению крупных местных капиталистов и иностранных монополий, орудовавших в Чили.
Чилийские трудящиеся оказывали сопротивление реакционной политике Алессандри. В стране множились забастовки, ширилось недовольство среди крестьян, укреплялись позиции коммунистов и социалистов. Число поданных за них голосов на муниципальных и парламентских выборах непрерывно росло. Студенты, рабочие, интеллигенция выступали в поддержку революционной Кубы.
В конце 1962 года, за два года до окончания срока мандата Алессандри, партии стали подумывать о новых президентских выборах, обсуждать соответствующие кандидатуры. Что касается левых сил, то тут все было ясно — ФРАП продолжал стоять за Альенде. Его авторитет за истекшее после последних выборов время значительно возрос. Победа кубинской революции, ее успехи в борьбе с реакционными силами наглядно показывали необходимость осуществления кардинальных социальных преобразований, их абсолютную неизбежность. Альенде, как уже было сказано, с первых же дней победы сторонников Фиделя Кастро встал на защиту кубинской- революции, что не могло не способствовать его популярности в народных массах, сочувствовавших «бородачам». В то же время Альенде продолжал настаивать на том, что чилийская революция будет развиваться своим собственным путем, через мобилизацию и сплочение трудящихся масс, которые, придя к власти, будут действовать в рамках конституции и чилийских демократических традиций. Одновременно он предупреждал, что трудящиеся применят силу, если буржуазия не признает вердикта урн или воспрепятствует проведению реформ, требуемых народом. Его позиция соответствовала девизу чилийского государства «Убеждением или силой!».
В январе 1963 года в Сантьяго состоялась народная ассамблея всех национальных антиимпериалистических сил. Ассамблея провозгласила Альенде кандидатом в президенты от ФРАП на предстоящих в конце будущего года выборах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
