Джесс провела один из приятнейших за последнее время дней — читала в постели, спала в постели и просто лежала в постели, ничего не делая. Дэвид был занят, рыча на механиков в гараже. Он не отходил от машины, как не ушел бы из больницы, в которой нежно любимая старушка мать ожидала бы операции.
Его хлопоты были вознаграждены. Машину отремонтировали в рекордные сроки, и к полудню следующего дня они оказались в Бате. Погода стояла прекрасная, лучистое солнце заливало древнеримские Aquae Sulis[34].
Римляне давно ушли. Бат — это олицетворение эпохи Регентства[35] даже сейчас, и Джесс сразу влюбилась в него по уши. Она без конца болтала про Бо Нэша и Джейн Остин и предлагала сходить осмотреть Лора-плейс, где жили «наши кузины, леди Дальримпл и мисс Картерет»[36], Дэвид уже изучил ее обычаи; он отказался остановиться и не разрешил покупать путеводитель по Бату, но ноток разнообразной информации, почерпнутой Джесс из общего путеводителя, выслушивал без комментариев. В результате оба были совершенно счастливы, хотя постороннему их беседа показалась бы странноватой.
— Бо Нэш был законодателем общества, предписывавшим развлечения и хорошие манеры, и его предписаниям все рабски следовали.
— Если «Риджент-отель» большой, мы можем там остановиться.
— Он превратил город в фешенебельный центр. Каждый, кто хоть что-то собой представлял, ехал в Баг.
— Инкогнито, разумеется. Если вы могли выдумать номер паспорта, с таким же успехом можете выдумать новое имя. Есть какие-нибудь идеи?
— Леди и джентльмены начинали день в зале для питья знаменитых минеральных вод, сплетничали и выпивали три положенных каждому стакана.
— Элен Бродерик? Жозефина Дюбуа?
В Бате разворачивается действие романа Джейн Остин «Нортэн-герское аббатство», в основу которого легли наблюдения писательницы, сделанные во время ее пребывания в Бате с 1799 по 1805 г.
Лора-плейс — площадь, на которую выходит одна из главных улиц Бата Палтни-стрит и на которой жили персонажи романа Джейн Остин леди Дальримпл и мисс Картерет.
— Сэм Уэллер[37]...
— Сэм? Это мужское имя. Эрменгард Уилберфорс?
— Кэтрин Морланд и мисс Тилни[38]...
— Это неплохо. Кэтрин Морланд...
Впрочем, вышло так, что Джесс не пришлось регистрироваться под именем героини мисс Остин. «Риджент-отель» оказался очаровательным старым городским домом с орнаментированным фасадом, но он не мог вмещать больше шести спален, и Дэвид с первого взгляда на него отказался от своего первоначального плана. Однако у отеля было одно достоинство: на противоположной стороне улицы располагалась кучка маленьких магазинчиков, в том числе букинистическая лавка. Зарегистрировавшись в более крупном отеле, расположенном через несколько кварталов, Дэвид направился к букинисту.
Джесс в принципе одобряла посещение книжных магазинов и была рада узнать, что Дэвид разделяет ее пристрастие. Этот магазинчик отличался особой прелестью — старый, с двойными окнами в эркерах, характерными для лучших времен Бата. Под каждым окном цвели в ящиках бледно-желтые нарциссы.
— Книжные лавки, особенно букинистические, — почти такое же идеальное место для слежки, как пивные, — радостно объяснял Дэвид. — Хозяевам дела нет, кто сколько времени здесь копается. А мы будем копаться вон там, откуда можно смотреть в окна.
Он мгновенно исчез в глубине магазинчика, и Джесс, вздохнув, принялась перебирать потрепанные тома на полке с ярлычком «Один шиллинг».
Книжки тут были именно того рода, какие бывают на распродажах за один шиллинг. Хотя продавец вроде бы спал у себя за конторкой, Джесс скоро почувствовала себя неловко и принялась читать книгу, которую вытащила более или менее случайно, просто чтоб сделать хоть что-нибудь. Том в красном переплете, озаглавленный «В глухих дебрях Индии», оказался не путевыми заметками, как она предполагала, а очень трагическим романом. На пятьдесят четвертой странице Джесс полностью углубилась в переживания леди Валерии и капитана Смайта Уилкинса.
Леди Валерию домогался в гареме похотливый раджа, который ее похитил (в подсознании Джесс промелькнул вопрос — не собирается ли и ее затащить в гарем какой-нибудь раджа? — но был быстро отброшен). Леди Валерия ощущала на своей щеке его жаркое дыхание, а на плечо Джессики легла чья-то рука. Она прижала книжку к груди и с успехом изобразила испуганный крик леди Валерии.
— Что я вижу, какое похвальное занятие! — фальшиво восхитился Дэвид. — Почему вы меня не позвали, когда они прибыли?
— А они прибыли?
— Должны были прибыть, — с непоколебимой логикой заметил Дэвид, — раз идут по улице.
— О! Оба.
— Да. Пойдем и мы?
— Подождите минутку. — Джесс полезла в кошелек и направилась к конторке. Ей было жалко будить продавца, и она просто оставила шиллинг у него под рукой.
— Совершенно не следует вам это покупать.
— Я хочу знать, успеет ли капитан Смайт Уилкинс в нужный момент.
— Для чего нужный?
— Не имеет значения. Вон они поворачивают за угол. Поспешим.
Они спустились по Черч-стрит к Брок-стрит и, обогнув Серкус, вышли на Гэй-стрит. На Милсом-стрит Дэвиду пришлось крепко ухватить Джесс под руку; она намертво замерла перед магазинчиком, который, по всей вероятности, находился под личным патронажем бессмертной Джейн. Дэвид едко высказался по этому поводу, и Джесс заставила себя переключить внимание на преследуемых.
Злодеи вышагивали как настоящие туристы, которых они все время пытались изображать. Джесс хорошо изучила спину кузена Джона. Сегодня на нем был темно-серый костюм безупречного покроя, голова оставалась непокрытой, и она с уверенностью догадалась, что его темные волосы выкрашены. Его спутник был на полголовы выше, но не отличался образцовым сложением, а штаны на нем были неглаженые. Стрелки на брюках кузена Джона напоминали лезвие бритвы.
— Они держат путь в аббатство, — пробормотал Дэвид. — Проклятие!
— Почему? Мне хочется посмотреть аббатство.
— А мне надоело терпеть фиаско в церквях и возле церквей.
— Нельзя же винить церкви в своих фиаско. Но странно, что они шатаются по туристским местам.
Однако целью их для разнообразия оказалось не Батское аббатство, которое Джесс назвала бы собором, если в не заглянула в путеводитель. Его прелестный фасад выходил в один из самых очаровательных мощеных двориков, какие Джесс доводилось видеть; на его противоположной стороне шла аркада, открывающаяся на оживленную улицу, а две длинные боковые стороны обрамляли постройки начала девятнадцатого века. Это был один из туристических центров города; из дворика можно было попасть не только в аббатство, но и к руинам римских бань, и к знаменитому залу для питья воды, где и скрылись, пройдя через двор, две знакомые неразлучные фигуры.
Позже Джесс сообразила, что противники выбрали это место, в частности, по той причине, что догадались — там она утратит всякую осторожность. Помимо связанных с ним исторических и литературных ассоциаций, зал был очень красивым — длинным, высоким, с уникальным резным балконом в одном конце. Стены были окрашены в бледно-зеленый цвет, оттененный позолотой на разделяющих высокие окна пилястрах с капителями. Красные парчовые портьеры подобраны в тон красному рисунку ковра, на потолке огромная хрустальная люстра. В зале было множество маленьких столиков, за которыми люди пили чай, а в алькове под балконом играло струнное трио. В застекленной нише у противоположной окнам стены стояло какое-то сложное сооружение, в котором Джесс узнала источник, где многоструйными фонтанчиками клокотала вода.
Дэвид остановился в дверях, и на его лице смешалось изумление и недоверие, когда он наткнулся глазами на столик у затянутого алой тканью окна.
— Что за наглость!
— Чай пьют, — сказала Джесс. — Что тут плохого?
— Сейчас я составлю им компанию, — пробормотал Дэвид и тут же лишился дара речи. Кузен Джон их увидел. Рот его широко растянулся в радостной улыбке, он поднял руку и сделал широкий взмах.
Дэвид осмотрелся вокруг. Туристы все время входили и выходили, но на призыв никто не ответил.
— Он обращается к нам, — сказала Джесс.
Взмахи кузена Джона превратились в манящие жесты. Он кивал и сиял, ухмылялся и улыбался, как будто только что встретил давно пропавших богатых родственников.
— Нет, Дэвид! Вы не пойдете...
— Почему? — Челюсть Дэвида приобрела квадратные очертания и какое-то очень знакомое выражение. Джесс поняла: это челюсть героя его последней книжки, которую она внимательно прорабатывала в свободный день в Гластонбери, желая сама научиться так выпячивать подбородок.
— Почему? — возмущенно переспросила она. — Timeo Danaos[39]... гм...
Даже если бы ее скудные колледжские познания в латыни не иссякли, Дэвид все равно не обратил бы внимания на глубочайший смысл содержавшегося в цитате предупреждения. Он уже пробирался между столами, и она двинулась следом за ним, переполняясь предчувствиями.
