я нервничала перед ночным походом к Адриану.
После того как я помылась, передо мной неожиданно встал вопрос: какое платье должна надеть женщина, которая знает, что ее ждет страстная ночь?
Красное? Вызывающее. Словно она бросает вызов. Или скромное синее, чтобы выглядеть неприступной? Или нежного оттенка, так она будет выглядеть хрупкой и наивной.
Выложила на кровать свои немногочисленные наряды и крепко задумалась, какой я должна предстать перед Адрианом.
А если наряжусь слишком вычурно, и королева поймет, что все происходящее никчемная постановка? Ведь мы с Адрианом живем вместе, разве не странно, что я наряжаюсь в неудобные платья для ночных походов в его покои?
Мне было сложно даже собраться, не говоря уже о том, чтобы дойти до покоев герцога. Неужели я и в этот раз все сделаю не так? Буду краснеть, заикаться и выглядеть так, словно меня заставили прийти. В один момент настолько устала думать, что вспомнила о зелье, которое принимала первый раз. С ним все казалось гораздо проще! По крайней мере, сборы были веселыми, а не удручающими.
И тут меня посетила идея. Неожиданно я нашла решение, как сделать наше представление более убедительным. Я знала, как должна выглядеть, чтобы сцена страсти выглядела более правдоподобной.
Вот только щеки от этого моментально покраснели. Чего ждет от меня герцог? Не будет ли мой поступок ошибкой?
С одной стороны, я не могла и представить, что решусь на такое. Но с другой… Именно одежда в нашей ситуации может показать, что мы женимся по великой страсти, а вовсе не для того, чтобы поймать преступника. Всего одна деталь.
Я снова посмотрела на часы, время шло. Нужно было принимать решение. И, еще раз все взвесив, набралась храбрости и открыла свой старый сундук. Мне нужны были белые нитки, кружево и старая ночная рубашка.
Быстро нашла все необходимое и, глубоко вздохнув, а следом выдохнув, принялась за работу. Ножницы взвились в воздух. Я только и успевала чертить контуры. А иголка быстро сшивала новые детали. Процесс напомнил самый первый раз, когда я перешивала платье. Но сейчас я действовала с холодной головой и расчетом.
Слегка оголила правую ногу, убрала рукава. Отрезала верх старой чопорной рубашки, обшив его кружевом, на груди сделала более облегающей, но не слишком... Иначе мне не хватило бы храбрости предстать перед герцогом в таком виде.
Пэгги считала, что работа способна спасти человека от всех горестей. Именно поэтому я вышивала, когда становилось грустно. Должно быть, именно поэтому работа над ночной рубашкой приносила столько удовольствия.
Я давно не чувствовала себя настолько вдохновленной. Все мысли уступили место тому, какой должна быть ночная рубашка у невесты герцога. Той, что занимала роль любовницы.
Храбрая и наглая Элеонора Ле Фокс, которая бросила вызов обществу и приняла предложение стать содержанкой. Она не пряталась, как остальные, выходила в свет с гордо поднятой головой. Рядом с такой женщиной чувствовалась сила и энергия.
Даже сам герцог не устоял и сделал ей предложение. Именно такую женщину я хотела увидеть, именно для нее я шила этот наряд.
С шальной улыбкой и в великолепном ночном одеянии. Она должна впорхнуть в покои герцога и не оставить ему и шанса передумать. Мы должны выглядеть влюбленными, страстными, сходящими с ума друг от друга.
И когда я закончила свою новую ночную рубашку, то поняла, сразу поняла — это та самая одежда, в которой я должна быть.
У меня получилось совместить все, что хотела. Рубашка тщательно прикрывала все места, которые показывать Адриану даже ради нашего представления я не была готова. Но в то же время открывала такие, которые делали меня соблазнительной.
Оставила обнаженными плечи и оголила правую ножку. Расшила рубашку кружевом и идеально подогнала по талии. Великолепная работа.
Мне не нужны были украшения или прическа. Я скинула платье, распустила волосы и слегка взъерошила их. А дальше облачилась в сшитый мною наряд.
Вид у меня был непривычный. Всегда думала, что красиво одетая женщина может быть только в дорогом платье. Но сейчас я была в ночной рубашке, но при этом выглядела намного интереснее, чем в роскошном наряде.
Кинула еще один взгляд на часы. Больше всего волновалась, что скажет Адриан. А если я встречу по пути Маргарет? На кровати сиротливо лежало синее платье. Время переодеться еще было.
— Я не трусиха, — сказала себе. Снова вздохнула и тихо выскользнула в коридор. Оглянулась в поисках младшей сестры и как можно скорее побежала в покои Адриана.
Меня одолевали странные чувства. Волнение смешалось со страхом, но, вместе с тем, было и предвкушение. Я ждала, что же будет дальше… Ведь у меня не было совершенно никакого опыта, чтобы предположить, что сделает герцог. А вдруг он будет зол, как на первом совместном приеме? Пока я дошла до покоев, успела тысячу раз пожалеть о своем наряде и еще тысячу решить, что это лучший ход с моей стороны.
Когда добралась до заветной двери, замерла. Стоит ли стучать? Адриан ведь должен меня ждать. А если он не одет? А если стук услышит Маргарет и придет сюда?
Легонько надавила на ручку, и дверь тут же поддалась. Адриан меня ждал, как и сказал. Последний раз глубоко вздохнула, велела трусихе Эли остаться за дверью. Сама же выпрямила плечи, улыбнулась и вошла в спальню.
Свет был приглушен. Адриан стоял у окна. Стоило мне войти, он обернулся и замер. Я отметила, что, в отличие от меня, он был одет как подобает — в чистом костюме, с уложенными волосами.
Я почувствовала лёгкий стыд. Но сразу же его поборола.
«Хватит нервничать, Элеонора», — сказала я себе. Будь Адриан раздет, вряд ли почувствовала бы себя увереннее.
Адриан молчал, он окинул взглядом ножку, которая красиво выглядывала из-под ночной рубашки.
Молчание начало меня беспокоить. Больше всего я боялась его недовольства. Тишина давила. Пусть скажет хоть что-то! Но Адриан без слов разглядывал меня, а в темных глазах было сложно прочитать хоть какие-то эмоции. Впрочем, на эмоции герцог не был способен.
Наше представление уже началось. И, видно, я сделала ход первой. Может, я так обескуражила Адриана, что он был не в силах что-то сказать?
Но он должен сказать хоть что-то! И, очевидно, сегодня моя очередь его к этому подтолкнуть. Я слегка прислонилась к двери, еще шире улыбнулась и приняла игривый тон.
— Ты ждал меня? — спросила, желая прервать нервирующую тишину.
Адриан
— Ты ждал меня? — спросила Элеонора. На ее лице была шаловливая улыбка,
