Они завернули за угол, и там — ярдах в тридцати впереди — Джереми увидел генератор. Он представлял собой большую массивную конструкцию, подвешенную над болотом на бетонных сваях. Языки пламени выбивались сквозь боковую решетку и жадно лизали все, что попадалось на пути, оставляя толстый слой сажи на металлическом корпусе агрегата. Платформу окружали люди на водных мотоциклах, направляя струи из переносных баков, закрепленных на спинах. Даже на таком расстоянии Логан чувствовал адский жар, волнами набегавший на него.
Он почувствовал какое-то шевеление сзади, повернулся и увидел быстро бегущего Фрэнка Валентино. Двое незнакомых мужчин в комбинезонах следовали за ним. Один держал в руках мощную дренажную помпу, второй нес на плече промышленный шланг.
Троица пробежала мимо к небольшой группе рабочих, сгрудившихся на дальнем конце мостков.
— Давайте скорее помпу! — приказал Валентино.
Став на колено, первый механик поставил насос на металлические мостки и опустил водозаборный шланг в Судд, в то время как второй закрепил другой конец шланга на втулке насоса. Медленно и осторожно приближаясь к пылавшему генератору, направил его на языки пламени, в то время как товарищ запустил стартер насоса. Мотор кашлянул, ожил, и тонкая струя желтой тягучей воды соединилась с горящими языками пламени.
— В чем, черт возьми, дело?! — прокричал Валентино.
— Это гадское болото, — сказал один из механиков. — Оно слишком густое.
— Дерьмо, — сердито пробормотал Фрэнк. — Пойди и найди фильтр номер три — мигом!
Механик бросил шланг и опрометью помчался вниз по сходням. Валентино повернулся к высокому человеку лет шестидесяти с редеющими блондинистыми волосами, который, по всей видимости, руководил тушением.
— Что с метаном в соединительных трубах?
— Я проверил процессор. Клапана в каждом из крыльев перекрыты, все протоколы безопасности соблюдаются.
— Слава богу! — облегченно произнес Валентино.
Раш начал приближаться к группе людей на дальнем конце дорожки, Логан следовал за ним. Неожиданно он встал как вкопанный, как будто натолкнулся на невидимую стену. Появилось чувство какой-то нависшей над генератором и окружающей его средой неведомой злобной силы, древней и безжалостной. Несмотря на тепло, исходившее от болота, и жар пламени, Джереми поежился от пронзившего его тело озноба. Ноздри вдруг ощутили могильное зловоние. Он остро ощутил нечто страшное; какое-то существо, дух, сила природы, словом, что-то необъяснимое знало о его присутствии и испытывало к нему всепоглощающую ненависть. Инстинктивно он сделал шаг назад, потом еще один, прежде чем к нему вернулось самообладание. Затем глубоко вдохнул и обуздал эту неожиданную реакцию; он давно уже знал, что его дар повышенной чувствительности обладал свойством порождать в других насмешки или чувство страха. И сосредоточился на том, что говорили вокруг.
— Боже! — воскликнул Валентино. — Запасной бак!
Шеф повернулся и крикнул одному из мотоциклистов:
— Роджер, быстро отсоедини этот вспомогательный бак и отбуксируй его в сторону, пока тот не взорвался от жара!
Мотоциклист кивнул, отложил шланг и направил мотоцикл к дальнему концу генератора. Но как раз в тот момент, когда он подцепил бак багром, прогремел сильный взрыв, подняв густое облако гари. Переход бешено задрожал, и Логан упал на колени. Когда он вновь поднялся, услышал отчаянный мучительный вопль. Дым начал рассеиваться, и Джереми различил фигуру бедного Роджера, с головы до ног залитого горящим дизельным топливом. Шестеро рабочих бросились в болото и поплыли ему на помощь. Крича и извиваясь от нестерпимой боли, он тонул вместе с мотоциклом и вскоре скрылся, горящий, под темной поверхностью Судда.
16
Оазисом называлось место «водопоя» сотрудников и работников экспедиции. Полукафетерий-полукоктейльная был расположен в дальнем конце Голубого сектора и выходил на безрадостные просторы Судда. Войдя в бар, Логан заметил, что выходившие на болото окна были закрыты бамбуковыми жалюзи, намекавшими на то, что здешние обитатели находились посреди ничего, ведущего в никуда. В гостиной было темно, так как ее освещал только блеклый свет неоновых ламп.
Вследствие возгорания генератора и последовавшей за этим трагедии настроение на станции упало. В салоне не играли в бридж, не раздавались оживленные разговоры. Большинство людей уединились в каютах, чтобы осмыслить произошедшее наедине с самими собой.
С Логаном все происходило наоборот. Ошеломляющее чувство всепроникающего зла ушло с гибелью генератора в языках пламени, и сейчас его сменили тревога и нервное возбуждение. Его пустая лаборатория, спокойная комната были местами, в которых ему меньше всего хотелось находиться в данный момент.
Он зашел в бар и сел за стойку. Звуки музыки Чарли Паркера приглушенно доносились из невидимых динамиков. К нему тут же подошел бармен — молодой парень с короткими темными волосами и усами а-ля сержант Пеппер.
— Что вам принести? — спросил он, кладя хрустящую салфетку на стойку.
— У вас есть «Лагавулин»?
С улыбкой парень указал на внушительную коллекцию скотча, отражавшуюся в зеркальной стене позади него.
— Великолепно, спасибо. Мне один чистый.
Бармен плеснул в стакан щедрую порцию скотча и поставил его на салфетку. Логан сделал глоток, восхищаясь тяжестью стакана с толстым дном и вязким насыщенным вкусом скотча. Отхлебнул еще, ожидая, пока стихнет острая память об огне и запахе горелой плоти. Роджерс получил ожоги третьей степени на четверти всей кожи. Его, конечно, эвакуировали, однако ближайший ожоговый центр находился в двухстах милях, и шансы, что парень выживет, оставались весьма невелики.
— Не купите ли девушке что-нибудь выпить?
Логан поднял глаза и увидел Кристину Ромеро, которая незаметно вошла в бар и заняла место рядом с ним.
— Хороший вопрос. А я могу?
— Это не та женщина, которая отбрила вас раньше. Это ее улучшенная копия. Кристина Ромеро, версия два точка ноль.
Логан хихикнул.
— Хорошо. В таком случае я счастлив. Что будете пить?
Она повернулась к бармену.
— «Дайкири», пожалуйста.
— Замороженный?
Ромеро дернула плечами.
— Нет. Взболтанный, прямо сейчас.
— Один момент.
— Не пересесть ли нам за столик? — предложил Логан. Когда Ромеро кивнула, он проводил ее к дальнему столику у застекленной стены.
— Хочу сразу вам сказать, — произнесла Тина, когда они сели. — Сожалею, что была такой стервой, тогда в моем офисе. Люди всегда говорили, что я заносчива, но обычно стараюсь это скрывать. Не знаю, что на меня нашло. Думаю, вы слишком известны, и единственное, чего я хотела, так это показать, что тоже заслуживаю уважения. Но перестаралась, и получилось некрасиво. Еще раз извините. Я больше так не буду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
