— О боги, какая вонь… — хмыкнула она. — Эльфа можно учуять за версту.
Матушка с трудом поднялась на ноги.
Внутри круга ничего не было. Ни снега, ни эльфов, только чуть примятая трава.
Матушка повернулась к Диаманде. Девушка лежала без чувств.
— Эльфийская стрела, — объяснила матушка.
— Вот сволочь.
— Наконечник все еще в ней.
Нянюшка почесала затылок.
— Наконечник я вытащу, нет проблем, — сказала она. — Но что делать с ядом? Можно, конечно, наложить жгут…
— Ха! Его придется накладывать на шею.
Матушка села и положила подбородок на колени. У нее жутко болели плечи.
— Дай мне отдышаться, — попросила она.
Странные картины возникали в ее воображении. Ну вот, снова началось. Матушка знала, что существует альтернативное будущее, в конце концов будущее и должно быть изменчиво. Но она никогда не слышала об альтернативном прошлом. Сосредоточившись, матушка могла припоминать, как прошла между камнями, как… Но одновременно она помнила другое. Как лежала в постели в собственном доме, именно в доме, а не в хижине, но это была она, и воспоминания были ее… У нее даже сложилось странное впечатление, что и сейчас она тоже спит…
Матушка попыталась сосредоточиться на нянюшке — было в ней что-то успокаивающее, незыблемое.
Нянюшка достала перочинный нож.
— Ты что делаешь?
— Хочу избавить его от страданий, Эсме.
— По-моему, не больно-то он и страдает.
Глаза нянюшки возбужденно заблестели.
— Ну, это можно быстро исправить.
— Гита, нельзя его пытать только потому, что он валяется на земле.
— Знаешь, Эсме, я не собираюсь ждать, когда он встанет на ноги.
— Гита!
— Они крали детей. Этого я не намерена прощать. Одна только мысль о том, что кто-нибудь возьмет и утащит нашего Пьюси…
— Даже эльфы не настолько глупы. В жизни не видела более липкого ребенка.
Матушка осторожно приподняла веко Диаманды.
— Полностью вырубилась, — констатировала она. — Наверное, танцует сейчас с феями.
Она взвалила девушку на плечо.
— Пошли. Я понесу ее, а ты — господина Колокольчика.
— Ты поступила очень храбро — вытащила ее оттуда на себе, да еще под стрелами эльфов, — сказала нянюшка.
— Так у них было меньше шансов попасть в меня, — пояснила матушка.
Нянюшка Ягг была откровенно шокирована.
— Что?! Эсме, как ты…
— Ну, ее все равно уже подстрелили. А если бы подстрелили еще и меня, вообще никто бы не выбрался, — пожала плечами матушка.
— Но это… это несколько бессердечно, Эсме.
— Бессердечно, зато очень мудро. Я никогда не утверждала, что отличаюсь добротой. Благоразумие — вот что главное. И нечего так пялиться. Ты идешь или будешь весь день торчать здесь с открытым ртом?
Нянюшка закрыла рот, но потом снова открыла его, чтобы сказать:
— А что ты собираешься делать сейчас?
— Ты знаешь, как ее вылечить?
— Я? Нет!
— Отлично! Я тоже. Однако есть у меня человечек, который, вероятно, сможет нам помочь. А эльфа мы пока сунем в подземелье. Там много железных решеток. Это его немножко успокоит.
— Но как его сюда занесло-то?
— Вцепился мне в юбку. Я понятия не имею, как действует круг. Может, сила камней разрешает проходить только людям… или что-нибудь навроде. Честно говоря, меня больше волнует, чтобы его дружки и дальше оставались внутри.
Нянюшка, казалось бы, без особых усилий[17] взвалила бесчувственного эльфа на плечо.
— От него воняет даже хуже, чем от козлиной подстилки, — проворчала она. — Придется по возвращении домой принять ванну.
— Ничего, тебе не повредит, — хмыкнула матушка Ветровоск.
Что есть магия?
Ведьмы отвечают на этот вопрос по-разному, в зависимости от своего возраста. Ведьмы постарше вообще не любят об этом говорить, но в душе они подозревают, что на самом деле вселенная ни черта не знает и состоит из биллионов триллионов миллионов возможностей, каждая из которых может осуществиться, если тренированный, затвердевший от квантовой уверенности ум вставить в нужную щелку и повернуть. Таким образом, если вы хотите, чтобы на ком-нибудь взорвалась шляпа, нужно лишь перейти в ту вселенную, в которой великое множество молекул шляпы вдруг одновременно решат разлететься в разные стороны.
Тогда как ведьмы помоложе только и твердят о магии, свято веря, что она тесно связана с кристаллами, таинственными силами и танцами голышом вокруг костра.
Возможно, обе стороны правы. Но это уже совсем другая, квантовая, теория.
Стояло раннее утро. Шон Ягг отважно нес службу у бойницы Ланкрского замка и был единственной защитой всех местных жителей от огромных варварских орд, которые случайно могли оказаться поблизости.
Военная служба Шону нравилась. Иногда он даже мечтал о том, чтобы какая-нибудь небольшая орда совершила нападение на Ланкр, предоставив ему возможность Спасти Королевство. Он бы повел армию в бой… жаль только, армии у короля не было.
Краткий вопль возвестил о том, что Ходжесааргх угостил своих питомцев утренним пальцем.
Шон не обратил внимания на этот крик, который, по сути дела, являлся неотъемлемой частью фонового замкового шума. Сейчас стражник коротал время тем, что пытался определить, на сколько секунд максимум у него получится задержать дыхание.
Существует великое множество способов коротать время. Например, Содержание Ноздрей В Идеальной Чистоте. Или Выпукивание Мелодий. Или Стояние На Одной Ноге. Задерживанием Дыхания и Счетом Шон Ягг занимался только в том случае, если не мог придумать что-нибудь поинтереснее или если пища не была особо богата углеводородами.
Внизу пару раз громко скрипнул дверной молоток. Он так заржавел, что добиться от него какого-либо звука можно было только в том случае, если поднять молоток — при этом он издавал первый скрип — а потом с силой опустить — тогда он производил второй скрип, а если гостю везло, то и глухой удар.
Шон глубоко вздохнул и выглянул из бойницы.
— Стой! Кто идет? — проорал он.
— Это я, Шон, твоя мамочка, — донесся снизу звонкий голос.
— А, привет, мам. Привет, госпожа Ветровоск.
— Будь пай-мальчиком, впусти нас.
— А кто идет — друг или враг?
— Что?
— Я так должен сказать, мам. Так положено. А тебе следует ответить: «Друг».
— Я — твоя мама.
— Все нужно делать как положено, мам, — промолвил Шон голосом человека, который знает, что все равно проиграет, вне зависимости от того, что случится дальше. — Иначе зачем придумали правила?
— Знаешь что, мой мальчик, еще минута, и я стану врагом.
— О-о-о-а-а-а-у-у-у, мам!
— Ну, хорошо, хорошо. Друг.
— Да, но ты могла бы сказать это немножко другим тоном и…
— Немедленно пропусти нас, Шон Ягг.
Шон отдал честь, едва не оглушив себя древком пики:
— Пропускаю, госпожа Ветровоск!
Его круглое честное лицо скрылось из вида. Через минуту или две до ведьм донесся скрип решетки.
— Как это у тебя получается? — удивилась нянюшка.
— Элементарно, — пожала плечами матушка. — Ты никогда не сделаешь так, чтобы его глупая голова взорвалась прямо у него на плечах. И он это знает.
— Но я-то знаю, что ты так тоже никогда не поступишь.
— Нет, не знаешь. Ты знаешь только, что пока до этого не доходило.
Маграт думала, что с ней шутят, но все оказалось правдой. В Главном зале стоял один длинный, очень длинный обеденный стол, а она и Веренс должны были сидеть на противоположных концах.
Это было как-то связано с этикетом.
Король должен сидеть во главе стола. Это объяснений не требует. Однако если бы она села рядом, то обоим было бы неудобно, потому что пришлось бы поворачиваться, чтобы поговорить. Оставалось сидеть на противоположных концах и кричать.
Но при этом возникала другая проблема — как накладывать в тарелки пищу, которая обычно кучковалась в середине стола. Наиболее очевидный и легкий вариант, когда они сами себя обслуживают, даже рассмотрению не подлежал. Если короли начнут сами накладывать еду себе на тарелку, это приведет к краху всей системы монархической власти.
К сожалению, это означало, что обслуживание возлагалось на дворецкого господина Прыжкинса, который страдал плохой памятью, нервным тиком и болезнью коленного сустава. А еще Главный зал с кухней соединяла средневековая подъемная система. Она грохотала, как двуколка, в то время как сама шахта подъемника служила своего рода поглотителем тепла. Горячая пища становилась в ней холодной. Холодные блюда становились еще холоднее. Никто не знал, что произойдет в шахте с мороженым, но, вероятно, в результате этого эксперимента пришлось бы переписать некоторые законы термодинамики.
