закралась тревога. Вечером в холле решила расспросить дежурных. Одна из них про гул ничего мне пояснить не смогла (никогда не заплывала), но сообщила очень важную информацию: плавать нужно только прямо от пляжа, слева и справа от пляжа никогда не плавать (слева всегда идут высокие волны, а справа — очень острые камни). Я этому совету следовала все 8 дней (из 10). Заплывала достаточно далеко. Но проблема была из-за большого количества лодок, водных мотоциклов и всяких бананов, которые пролетали от меня в нескольких метрах (несколько раз — в нескольких сантиметрах). Было тревожно-неприятно, но я научилась их не замечать: намеренно поворачивалась к ним спиной, лишая их удовольствия меня пугать. Видя мое отчаянное мужество — вынужденно меняли курс.
Но за день до нашего отъезда — на море разыгрался серьезный шторм, и я решила уплыть далеко, поскольку всегда была «Без ума от шторма» (как в одноименной чудесной книге Нормана Оллестада). Да к тому же все эти мотоциклы и бананы остались в шторм на берегу — абсолютная свобода (тем более еще в первый день я у катамаранщиков спросила, можно ли далеко заплывать (вспоминая сторожевые корабли в Сочи 20 лет назад) — они посмеялись и сказали, плыви хоть в Турцию — всем по барабану!). Но, когда я заходила в неспокойную воду — услышала в рупор слова «Внимание! Купаться запрещено! Утром уже один труп есть!». Но меня это, конечно, не остановило. Заплыла я очень далеко (берег сзади казался ниточкой — и то, потому что выпирали в море две горы). И тут метрах в 20 от себя впереди я увидела ЕЁ — огромную очень высокую вогнутую волну (скажу честно: я оторопела и меня она реально испугала). Я резко повернула назад и очень быстро поплыла к берегу. Дул сильный ветер в сторону берега. Он меня все время «сдувал» вправо, я этого не замечала и, конечно, я абсолютно забыла о тех волнах, о которых предупреждала дежурная. До берега было метров 100. И вдруг! — я услышала тот самый гул, обернулась назад — небо я уже не увидела — надо мной нависала высокая 2-х-метровая серая волна, которая через секунду швырнула меня так, что своей пятой точкой я стукнулась о дно. Когда меня вынесло на поверхность — вдохнуть было невозможно — я уже нахлебалась воды, а тут еще и косынка сползла на горло и тихо меня душила — и меня снова швырнула волна и я снова стукнулась о дно. Впервые в жизни я начала молиться («Спаси и сохрани!»). После третьего швыряния о дно ко мне вернулся рассудок, и я приняла единственное правильное техническое решение — плыть не к берегу, а параллельно ему. Это спасло мне жизнь. Через 10 минут я уже выходила на берег, наконец, ценой чуть ли не собственной жизни, «расшифровав» тот гул, который слышала в свой первый день плавания.
И только двадцать лет спустя по интернету, в разных источниках получила, наконец, полную информацию о тех гудящих волнах. Оказывается, это так называемые «стоячие волны», которые возникают постоянно при впадении реки в море. Когда совсем недавно в Youtube я смотрела фильм о сплавах на трёх лодках прекрасных ребят из Сибири по Лене, узнала, что они тоже столкнулись с этой проблемой, когда решили порезвиться напоследок в Северном Ледовитом океане после того, как прошли Лену. Как они сами рассказывали, когда они увидели стоячие 3-метровые волны, они остолбенели. Одну из лодок засосало, но, благодаря мотору YAMAXA, она сумела выскочить целой и невредимой. Что касается меня, то, когда я возвращалась после своего «блестящего» заплыва и шла мимо тех самых катамаранщиков, они, глядя на меня, поняли, что это я тонула (они смотрели на меня в бинокль), потому что на шее у меня болталась та самая шелковая желтая косынка, которая меня в роковые минуты тоже чуть не задушила (но мне было не до нее). Один из них был особенно рад, потому что накануне пригласил меня c моей приятельницей на шашлыки в горы и мы видели (когда днем в кафе пили кофе), как его "волга" проезжала туда-сюда (видимо, качественно затарился на своей белой "волге" (белые волги в моей жизни играют какую-то мистическую роль!), но мы, конечно, в назначенный час не пришли — и вот теперь он не скрывал свою ехидную радость! Я молча прошла мимо, а часов в семь вечера (семь часов спустя!) меня стала неожиданно бить сильная дрожь (эффект последействия) и поэтому вечером за мое спасение мы пили с приятельницами шампанское (которое привезли из Абрау-Дюрсо), а я выпила бутылку шампанского всю целиком (вот уж действительно, кто не рискует, тот не пьет шампанское!).
Еще на Черном море я побывала три раза уже в нулевые во время наших с Васей автомобильных путешествий: в 2001 году в Коктебеле, в 2002 году в Евпатории и в 2011 году в Джанхоте. Но это уже были заплывчики, а не заплывы. После Джубги тогда в 1998 году таких заплывов у меня уже не было никогда. Думаю, что во мне все-таки поселился внутренний страх (хотя в этом самой себе было признаться нелегко — это осознание пришло позже). Но до Джубги еще были эпизоды в моей жизни, которые без улыбки вспоминать невозможно.
АЗОВСКОЕ МОРЕ. В азовском море я плавала только один раз, но этот заплыв был тоже запоминающимся. В 1982 году я со своим вторым мужем Виктором поехала в Ростов-на-Дону (эпизод с белой Волгой, который я описала в эссе «Мои» маньяки» произошел в следующем году). Виктор постоянно был на работе (программистом на Россельмаше), я одна наслаждалась прекрасным городом, но по выходным он не работал и в одну из суббот мы на электричке решили съездить в Таганрог. И, конечно, мне обязательно нужно было поплавать в Азовском море! Виктор остался на берегу, а я поплыла. Заплыла довольно далеко, вода была очень теплой и спокойной. Я наслаждалась. И вдруг я обо что-то стукнулась. Дальше плыть было невозможно, я утыкалась в песок, сообразила, что надо выбираться (поплыть назад, как все предусмотрительные люди — ни за что!). С трудом, но я выбралась из, видимо, огромной ямы и пошла по мелководью пешком. Оглянулась — берег далеко — но я все-таки Виктору помахала. Потом снова началась глубина и я соскользнула в воду. Через какое-то время я опять наткнулась на песок, снова выкарабкалась и снова пошла «по воде». Мне эти падения на мелкоте надоели (никогда раньше с этим не
