Перемена, свершившаяся в теле Софьи, была слишком ощутима, чтобы не победить усыпляющее действие выпитого ею зелья. Сквозь пелену дурмана к девушке прорвалась мысль о чем-то важном и непоправимом, и в следующую минуту Софья уже сидела на кровати, протирая глаза и мучительно пытаясь сбросить с себя остатки ночного наваждения. Она вскрикнула, увидев рядом с собой обнаженного Даниила, и еще раз вскрикнула, увидев свою собственную наготу. Телесная боль свидетельствовала о потере девственности, и Софья готова была зарыдать от отчаяния.
– Прости, я был уверен, что ты уже отдавалась своему жениху, – вздохнул Призванов. – Но, оказывается, ты не притворялась невинной. Я искренне раскаиваюсь.
– Я ненавижу вас! – громким шепотом сказала Софья. – Вы загубили мне жизнь!
– Ну, зачем так сокрушаться? Если жених любит тебя, то он не будет допытываться, девушка ты или нет. Кстати, вряд ли он сделал бы тебя женщиной более искусно, чем я.
Даниил подал Софье ее ночную рубашку, которую она тут же натянула на себя, потом и сам стал поспешно одеваться.
– Я убью вас! – выкрикнула Софья, дернувшись в его сторону, но боль помешала ей встать с кровати. – Распутный негодяй!.. Я всем расскажу, что вы подпоили меня зельем, а потом изнасиловали!
Призванов выплеснул за окно остатки воды из графина, потом сел на кровать и, взяв девушку за подбородок, внушительным голосом сказал:
– Ты будешь молчать о том, что произошло. Помни, что у меня твое письмо к врагу отечества. Ты же не хочешь прослыть предательницей и наполеоновским агентом?
– Я ненавижу вас! – снова повторила Софья и ударила его по руке.
– А я питаю к тебе совсем противоположные чувства! – рассмеялся Призванов. – Мне приятно будет вспомнить о нашей встрече. Однако нам пора прощаться. Боюсь, мы теперь не скоро увидимся, ведь начнется война.
– Желаю, чтобы вас убили на этой войне! – воскликнула Софья дрогнувшим голосом.
– Не надо так резко, ведь пожелания иногда сбываются.
Призванов еще не успел встать с кровати, как вдруг дверь в спальню распахнулась и девушка с ужасом увидела на пороге Горецкого. Он шагнул в комнату, переводя потрясенный и гневный взгляд с Софьи на Даниила. А за его спиной мелькнуло ухмыляющееся лицо Заборского.
– В чем дело, Заборский, мы ведь так не договаривались! – тут же вскинулся Призванов. – Зачем ты привез этого господина?
Заборский пожал плечами:
– Что же я мог поделать? Горецкий приехал сегодня вечером и немедленно захотел проведать свою невесту!
Софья, совершенно потеряв дар речи, прижимала к груди покрывало и боялась взглянуть в глаза Юрию. А он, выйдя из замешательства, стал бросать ей в лицо сбивчивые и жестокие обвинения:
– Поверить в твою чистоту!.. Как я мог быть таким простаком!.. Недаром моя мать воспротивилась этому браку! Но я хотел жениться даже без ее благословения! Черт возьми!.. Еще немного – и я бы связал себя с распутной девкой! Хорошо, что вовремя остановился!
– Юрий!.. – воскликнула Софья, сдерживая слезы.
– Может, хочешь еще зарыдать в свое оправдание? Но ведь никаких слов не надо, когда весь твой позор – налицо! Что, скажешь, вы тут на кровати играли в шахматы? Или пели псалмы? Или, может, он взял тебя силой, а ты побоялась позвать на помощь в собственном доме?
Глаза Софьи метнулись в сторону Призванова, но он выразительно похлопал по карману куртки, из которого выглядывал краешек письма, и девушка не решилась ничего сказать.
В этот момент из коридора в комнату заглянула Оксана и подала голос в защиту своей барышни:
– Наверное, пан офицер шел к Варьке, да перепутал комнаты, вот и оказался здесь! А Софья Ивановна не виновата, это Варька собиралась встретиться с кавалером, а не она!
Но Варька, тоже прибежавшая на шум, тут же прервала Оксану:
– И ничего не ко мне он шел, а к этой самой байстрючке Соньке, которая в барышни выбилась! И не мог офицер перепутать комнаты, эта спальня от нашей девичьей далеко!
Горецкий подступил к Призванову:
– А вы, сударь, почему здесь оказались? Вы ведь знали, что девица Софья – моя невеста?
– Знал, – спокойно ответил Призванов.
– Вот как? И все-таки захотели именно ее соблазнить? Не нашли себе другой забавы, как только опозорить меня, сделать посмешищем? Вы бесчестный человек, и я вас вызываю!
Горецкий хотел дать пощечину Призванову, но тот перехватил его руку и с иронией сказал:
– Зачем же так кипятиться и руки распускать? Я принимаю ваш вызов. Если вам угодно, будем стреляться завтра в полдень на пустыре за дубовой рощей.
– Отлично. – Горецкий стиснул зубы. – Моим секундантом будет Заборский, ведь благодаря его содействию я узнал правду и избежал позорной женитьбы.
– Вы сделали подходящий выбор, – усмехнулся Призванов. – Ну а я, чтобы далеко не ходить, возьму в секунданты Цинбалова.
С этими словами он шагнул к окну и, взобравшись на подоконник, выпрыгнул в сад.
Софья была близка к обмороку. Перед ней, как в туманном хороводе, мелькали лица, и она не могла сосредоточиться ни на одном из них, лишь краем сознания отмечала гневный взгляд Юрия, злорадные ухмылки Заборского и Варьки, сочувствие в круглых глазах Оксаны.
Но через несколько секунд Софье стало еще хуже, потому что в спальне появилась Домна Гавриловна. Бледное и взволнованное лицо тетушки свидетельствовало о том, что ей уже донесли о скандале, и она пришла разобраться, что к чему.
– Ну-ка, быстро объясняйте мне, в чем дело, господа! – потребовала Домна Гавриловна. – А ты, голубушка, объясняй в первую очередь, почему у тебя в спальне ночные гости?
– Простите, сударыня, но мы с Заборским не гости, а свидетели! – Горецкий взволнованно перевел дыхание. – А гость – то есть любовник этой особы, – он указал на Софью, – только что выпрыгнул в окно.
– Любовник? Софья, что они говорят? – пожилая дама подступила к девушке. – Ответь своему жениху, что тебя оклеветали!
Софья не в силах была вытерпеть прямой взгляд Домны Гавриловны и закрыла лицо руками.
– Видите, ей нечего сказать! – горько усмехнулся Юрий. – Так вот, знайте, уважаемая сударыня, что в постели этой девицы сегодня побывал граф Призванов. И, боюсь, что он не первый и не последний в череде ее любовников!
– Юрий, что ты говоришь!.. – со стоном воскликнула девушка.
– Говорю все как есть! – жестко продолжал Горецкий. – Да и чего можно было ожидать от девки, рожденной в грехе и поднаторевшей в притворстве! Именно об этом меня предупреждала моя мать, да и многие другие люди, а я не верил! Но, слава Богу, вовремя прозрел!
– Что я слышу, прямо какой-то бред!.. Граф Призванов – любовник?… – Домна Гавриловна потерла виски и повернулась к Заборскому: – Это ведь вы приставали к Софье на балу? Наверное, и графа к ней тоже вы привели?
