Дронов осторожно поднял Юлю с каталки, она уткнулась носом в его плечо и завозилась, устраиваясь удобнее. В машине он посадил девушку на заднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности. Сам же устроился на водительском месте и демонстративно протянул руку за ключом. Я в очередной раз беспрекословно повиновалась этому мужчине и позволила взять на себя ответственность.
Светало. Город еще спал. Пустынные улицы медленно утюжили спецмашины, очищая асфальт. Александр виртуозно вел машину, быстро реагируя на мои реплики насчет маршрута к моему дому.
– Давно не водил машину сам, – признался он, притормаживая на светофоре, – в Питере с водителем, а в Тарасове на такси, – потом спросил: – А будет наглостью, если я перейду на «ты» и попрошу завтраком накормить?
– Не будет, – уверила я и улыбнулась.
Дома мы устроили спящую девушку на диване и отправились на кухню.
– Саша, я приму душ?
– А я пока хоть кофе сварю.
В ванной я мужественно отодрала брючки от содранных коленок, сделала воду не очень горячей и на пять минут встала под упругие струи для восстановления душевного равновесия. Халат я с собой не захватила, поэтому завернулась в полотенце и выскользнула из ванной. За дверью меня ждал потрясающий сюрприз. От неожиданности я даже забыла, что стою перед посторонним мужчиной в одном полотенце и с мокрыми растрепанными волосами. На столе в тарелках лежали толстые куски омлета с нежной золотистой корочкой, а запах был такой упоительно-вкусный, что я в чем была, в том и уселась за стол. Александр весь светился от удовольствия, наблюдая, как исчезает еда из моей тарелки. Он тоже быстро расправился со своей порцией и расставил чашки для кофе.
– Покрепче?
– И погорячее.
Я наслаждалась маленькими глоточками крепкого кофе и смотрела на Александра. С такого можно портрет писать. Мужественное лицо с четкими скулами и красивым подбородком, которые уже немного заросли седоватой щетиной. Внимательные глубоко посаженные глаза с длинными темными ресницами, в лучиках мелких морщинок. Прямые брови, высокий лоб, короткий ежик волос с легкой сединой. В клинике он переоделся в джинсы и футболку и таким нравился мне больше.
– Тебе тоже поспать нужно. – Он не сводил с меня глаз, пока я откровенно его разглядывала, – я оставлю свою визитку. Когда-нибудь расскажешь, для чего дурака валяла в ночном клубе и от кого спасала свою Юльку.
Он вытащил из бумажника карточку, подошел и медленно засунул ее мне за полотенце, чуть касаясь пальцами моей кожи. Я растерялась. Вряд ли мне удалось скрыть напряжение тела в этот момент, и уж точно я не была в состоянии оперировать точными формулировками по описанию моих ощущений, но он все понял без слов.
Оказывается, и от спонтанного секса можно получить наслаждение. Практически мимоходом, по случаю, и не в перерыве между стимуляцией эрогенных зон и разговорами о вечной любви, а отрешенно, самозабвенно и на полную катушку. Мое тело просто было согласно получать удовольствие с этим человеком, потому что он всё делает именно так, как мне нравится. И для этого нам совсем не нужно было изображать роковую женщину и суперлюбовника. Желание накатило такой огромной горячей волной, что сопротивляться было бесполезно. Мы, совсем не знавшие друг друга, неистово узнавали и узнавали друг друга заново. А когда он все-таки ушел, недовольно ворча что-то о плановой операции, я пребывала в полном и абсолютном блаженстве.
Будильник моего мобильного разбудил и меня, и Юлю. Она попыталась встать, забыв про тугие повязки.
– Я где? – удивленно спросила девушка, обводя взглядом комнату. – У вас?
– У нас, – я кивнула, – есть хочешь?
– Хочу, – согласилась девушка.
– Привыкай к повязкам и меньше двигайся, ногу не нагружай, – посоветовала я, подмигивая, – надо будет костыли тебе поискать. Нигде не болит?
Она помотала головой, соскальзывая с дивана и балансируя на здоровой ноге.
– Давай-ка я тебе сюда поесть принесу.
Я помогла Юле устроиться в кресле, включила музыкальный центр и ушла в кухню, по пути собирая свидетельства неожиданного секса. Мысли сонно путались и сбивались в моей не отдохнувшей голове, но с завтраком для гостьи и кружкой кофе для себя я умудрилась справиться.
Юля неуклюже приноравливалась к вилке в левой руке, потом отложила ее и принялась есть рукой. Я подбадривающе кивнула и принесла салфетку. Пока Юля с аппетитом питалась, я позвонила Ленке, коротко описала последние события, попросила найти костыли и приехать.
– А где твоя сумка, Юля? – наконец задала я вопрос, на который давно хотела получить ответ.
– Егор возит с собой в машине, – нехотя ответила девушка. – В сумке мобильник, немного денег и паспорт.
– А зачем ты паспорт с собой носишь? – удивленно спросила я.
– У меня же ЕГЭ был, а на него без паспорта не пускают.
– У Егора ты оказалась по собственной воле?
– Сначала по собственной, – она вздохнула, – а потом нет.
– Значит, он удерживал тебя насильно? – уточнила я.
– Да. Только выглядело это как забота обо мне, – неуверенно ответила девушка. – Он говорил: «Я тебя закрою, чтобы никто не смог потревожить», – попыталась пробасить Юля.
– Сейчас ты мне все подробно расскажешь, только нужно по поводу твоего паспорта позвонить.
Я набрала телефон Мельникова.
– Привет! – услышала я бодрый голос. – Куда пропала? Сутки от тебя ни слуху ни духу.
– Что-то не пойму, радуешься ты этому или переживаешь?
– Ближе к делу, Таня, у меня тут тартарарам, содом и гоморра, в общем, как всегда.
– Можно для досмотра остановить машину без явных оснований? – в открытую спросила я.
– Можно все, но не всегда, не со всеми… в общем, говори номер машины и что искать.
Я продиктовала номер машины и с помощью Юли описала, как выглядит сумка и ее содержимое.
– А паспорт на какое имя? – спросил Мельников, а я переспросила Юлю, направляя в ее сторону мобильник.
– Рамова Юлия Сергеевна, – громко ответила девушка, а я чуть трубку из рук не выронила от неожиданности. Передо мной сидела дочь Рамова Сергея Андреевича. Мир тесен, а Тарасов – большая деревня.
– Сделаем, – донеслось из трубки, – не расплатишься! Пока, не пропадай, – Мельников отключился.
Я смотрела на красивую девушку, которая беззаботно сидела в кресле, помахивая забинтованной ногой в такт тихой музыке, думая, что все самое страшное позади.
– Расскажи, как все было, – попросила я Юлю, когда немного улеглось мое волнение.
Юля сосредоточенно нахмурила высокий красивый лоб и начала рассказ.
– В тот вечер я пришла к Вике в офис, который находится в одном здании с папиным, помочь с дизайном и за зарплатой. Я там немного подрабатывала почти всю весну. Мне очень хотелось быть самой красивой на выпускном, а мама не считала нужным давать деньги на дорогущее платье, которое я надену всего один раз. Я решила подзаработать у Вики, но мне все равно не хватало. К папе я очень редко обращалась за помощью. Иногда он помогал, иногда нет. Говорил, что матери на нас обеих он дает достаточно. А мама жила для себя, – Юля замолчала, проглатывая обиду, но справилась с собой и продолжила: – Она считала, что отец поступил подло и по гроб жизни ей обязан. Я тоже сначала так считала. Потом, когда я повзрослела, папа рассказал, как они расстались, – она опять замолчала.
Я не перебивала ее, мне было очень жаль несчастную девушку, ненужную своим родителям. А ведь Юля не знает, что отца она уже потеряла насовсем.
– Я из окна видела машину папы на стоянке, поэтому знала, что он еще у себя в офисе, – рассказывала Юля дальше свою историю, – Вике я не сказала, что пошла к папе, а телефон сразу отключила, чтобы мама не доставала. Отец в этом году забыл меня поздравить с днем рождения. Я думала, что напомню ему об этом, и он захочет искупить свою вину, а я ему подскажу, как это сделать, – купить мне платье на выпускной, – тут она немного поморщилась. – Я в кабинет к нему захожу, а он с телефонной трубкой бегает по кабинету и вовсю ссорится с мамой. Он даже не сразу заметил меня, и я слышала последние фразы: «Ты даже не смогла дочь нормально воспитать. Сама живешь магазинами и салонами, барахло в шкафах не помещается, и дочь вырастила такую же. Я вас достаточно обеспечиваю, и тебе должно быть стыдно просить у меня денег на очередную тряпку». Я даже хотела сначала уйти, так мне стало обидно, что он платье для выпускного назвал тряпкой. Осталась, потому что решила ему все высказать – и про день рождения, и про тряпку. Мне казалось, что отец должен мной гордиться. Я учусь хорошо, похожа на него, мне говорят, что я яркая и красивая, – тут она замолчала и исподлобья посмотрела на меня, – хвастаться нехорошо?
– Ну почему? – возразила я. – Если все это соответствует действительности и не в сравнении с кем-нибудь – нормально.
– Если бы мать не позвонила, не разозлила его, может, у нас и разговор по-другому сложился бы. Я ему все сказала, что хотела, а он стал кричать, что мы его помощь не ценим и что без него мы пропали бы. Отец на меня никогда раньше голос не повышал, а тут разорался, покраснел весь. Потом ему кто-то позвонил, и он мне сказал, что домашние проблемы надо решать дома, а здесь он работает и у него еще очень важная встреча, и выпроводил меня за дверь. Я не удержалась и разревелась, – она посмотрела на меня, – до этого я еще и с парнем своим поссорилась, и с мамой, и думала, что совсем никому не нужна. А раз так, то всем назло уйду из дома. Ну и ушла.
