– Я не могу выразить, мадам, как я сочувствую вам и вашей утрате и как восхищаюсь вашим мужеством.
– А разве Мегги вернется к нам, если я поддамся горю? – грустно ответила миссис Бакли.
– Я преклоняюсь перед женой, – сказал священник. – У меня нет такой веры, такого мужества. Я так растерян, мсье Пуаро.
– Я знаю, знаю.
– Вы ведь самый знаменитый сыщик, мсье Пуаро? – спросила миссис Бакли.
– Так говорят, мадам.
– Нет, это действительно так, я знаю. Даже в нашу глухую деревушку дошли слухи о вас. И вы взялись выяснить правду, мсье Пуаро?
– Я не успокоюсь, пока не сделаю этого, мадам.
– Она откроется вам, мсье Пуаро, – дрогнувшим голосом сказал священник. – Зло не может остаться безнаказанным.
– Зло никогда не остается безнаказанным, мсье. Но наказание не всегда бывает явным.
– Как вас понять, мсье Пуаро?
Но Пуаро лишь покачал головой.
– Бедная маленькая Ник, – проговорила миссис Бакли. – Мне никого так не жаль, как ее. Я получила от нее письмо, она так страшно убивается, бедняжка. Говорит, что из-за нее погибла Мегги, – ведь она сама ее сюда вызвала.
– Это у нее просто болезненная впечатлительность, – сказал мистер Бакли.
– Да, но представляю, каково ей. Мне хотелось бы ее повидать. Как это странно, что к ней не допускают даже родственников.
– Там очень строгие доктора и сиделки, – уклончиво заметил Пуаро. – К тому же у них раз навсегда установлены правила. А сверх всего они, конечно, опасаются, что ее слишком взволнует свидание с вами.
– Может быть, и так, – с сомнением в голосе произнесла миссис Бакли. – Но я не вижу ничего хорошего в лечебницах. Ник было бы куда полезнее, если бы они отпустили ее со мной и я бы поскорее увезла ее отсюда.
– Возможно, так было бы лучше, но боюсь, что она не согласится. А как давно вы не виделись с мадемуазель Бакли?
– С прошлой осени. Она была в Скарборо. Мегги ездила к ней туда на денек, а потом Ник ее проводила и ночевала у нас. Она славная, но не могу сказать, что мне по сердцу ее друзья. И ее образ жизни… Впрочем, разве она в этом виновата? Ведь ее, бедняжку, никогда никто не воспитывал.
– Странный какой-то этот Эндхауз, – задумчиво заметил Пуаро.
– Я его не люблю, – сказала миссис Бакли. – И прежде не любила. Есть в этом доме что-то недоброе. А старого сэра Николаса я просто терпеть не могла. Меня от него в дрожь бросало.
– Боюсь, что он нехороший человек, – подтвердил ее муж. – Хотя в нем чувствовалось своеобразное обаяние.
– Ну, на меня-то уж оно не действовало, – сказала миссис Бакли. – А этот дом, он просто какой-то зловещий. Лучше бы мы никогда не отпускали сюда нашу Мегги.
– Ах! Лучше бы… – Мистер Бакли грустно покачал головой.
– Ну что ж, – заговорил Пуаро. – Не стану больше вам докучать. Я хотел лишь выразить свое глубокое соболезнование.
– Вы очень добры к нам, мсье Пуаро. И мы вам искренне благодарны за все, что вы делаете.
– Вы возвращаетесь в Йоркшир… когда же?
– Завтра. Печальное путешествие. Всего доброго, мсье Пуаро, и еще раз спасибо.
– Чудесные, простые люди, – сказал я, когда мы вышли.
Пуаро кивнул:
– Да, просто сердце разрывается. Такая бессмысленная, нелепая трагедия. Эта девушка… Я не могу себе простить. И я, Эркюль Пуаро, был там и не предотвратил преступления!
– Его никто не смог бы предотвратить.
– Вы говорите не подумав, Гастингс. Обыкновенный человек не смог бы, но какой прок быть Эркюлем Пуаро и обладать столь тонко организованным мозгом, если я стану пасовать там, где пасуют все остальные.
– Ну, если так, тогда конечно… – ответил я.
– Да, только так. Я обескуражен, убит… и опозорен.
Я подивился странному сходству между уничижением Пуаро и тщеславием простых смертных, однако благоразумно воздержался от замечаний.
– Ну а теперь, – сказал он, – в путь. В Лондон.
– В Лондон?
– Ну да. Мы вполне успеваем к двухчасовому. Здесь воцарился мир. Мадемуазель в лечебнице, цела и невредима. Ее никто не тронет. Сторожевые псы могут взять отпуск. Мне нужно получить кое-какую информацию.
В Лондоне мы первым долгом отправились к поверенным покойного капитана Сетона мистерам Уитфилду и Парджайтеру. Пуаро условился о встрече заранее. И хотя было уже начало седьмого, нас вскоре принял глава фирмы, мистер Уитфилд.
Мистер Уитфилд обладал внушительной внешностью и изысканными манерами. На столе перед ним лежало письмо от начальника полиции и одного крупного должностного лица из Скотленд-Ярда.
– Все это очень необычно и выходит за рамки правил, мсье… ах да, мсье Пуаро, – проговорил он, протирая очки.
– Именно так, мсье Уитфилд. Но ведь убийство – такой факт, который выходит за рамки правил и, рад заметить, считается не слишком обычным.
– Согласен, согласен. Однако я не вижу такой уж близкой связи между этим убийством и завещанием моего покойного клиента.
– Я другого мнения.
– О! Вы другого мнения. Ну что ж, при данных обстоятельствах и учитывая, что сэр Генри также убедительно просит об этом, я буду… гм… счастлив сделать все, что в моих силах.
– Вы были официальным поверенным покойного капитана Сетона?
– Всей их семьи, мой дорогой сэр. Мы ведем их дела – я хочу сказать, наша фирма ведет их дела – уже сто лет.
– Превосходно. Покойный сэр Мэтью Сетон оставил завещание?
– Мы приготовили для него завещание.
– И как он распорядился своим имуществом?
– Он сделал несколько пожертвований, одно из них в пользу музея естественной истории, однако основную часть своего большого – я сказал бы, очень большого – состояния он передал в безусловное владение капитану Майклу Сетону. У сэра Мэтью не было других близких родственников.
– Очень большое состояние, говорите вы?
– Покойный сэр Мэтью был вторым богачом Англии, – сдержанно отозвался мистер Уитфилд.
– Он придерживался, кажется, несколько странных воззрений?
Мистер Уитфилд устремил на Пуаро суровый взгляд.
– Миллионеру позволительно быть эксцентричным, мсье Пуаро. От него этого даже ожидают.
Пуаро смиренно принял эту отповедь и задал следующий вопрос:
– Как я понял, он умер неожиданно?
– Совершенно неожиданно. Сэр Мэтью обладал завидным здоровьем. Однако у него оказалась раковая опухоль, о которой не подозревали врачи. Появились метастазы, и сэра Мэтью пришлось без промедлений оперировать. Операция, как это и всегда бывает в таких случаях, прошла вполне успешно. Но сэр Мэтью умер.
– И его состояние перешло к капитану Сетону?
– Именно так.
– Перед тем как покинуть Англию, капитан Сетон, насколько мне известно, написал завещание?
– Да, если это можно так назвать, – с нескрываемым пренебрежением ответил мистер Уитфилд.
– Оно законно?
– Вполне. Воля завещателя выражена ясно, завещание должным образом засвидетельствовано. О да, оно законно.
– Но вы его не одобряете?
– Мой дорогой сэр, а для чего же существуем мы? Вот этого я никогда не мог понять. Мне самому довелось однажды составить весьма несложное завещание. Но, побывав в руках у моего поверенного, оно наполнилось головоломными формулировками и разбухло до устрашающих размеров.
Суть в том, – продолжал мистер Уитфилд, – что капитану Сетону в те времена завещать было почти что нечего… Он целиком зависел от тех денег, которые выплачивал ему дядя. По-видимому, он считал, что ему нет смысла ломать над этим голову.
«И правильно считал», – шепнул я про себя.
– А каковы условия этого завещания? – осведомился Пуаро.
– Он оставляет все, чем владеет в день смерти, в полное распоряжение своей нареченной супруги мисс Магдалы Бакли. Меня он назначает душеприказчиком.
– Стало быть, мисс Бакли наследует?
– Мисс Бакли, безусловно, наследует.
– А если бы она скончалась в прошлый понедельник?
– Поскольку капитан Сетон скончался раньше понедельника, то деньги перешли бы к наследнику мисс Бакли, а в случае, если б она не оставила завещания, к ее ближайшему родственнику. Должен сказать, – с нескрываемым удовольствием добавил мистер Уитфилд, – что налог на наследство достиг бы в этом случае неслыханных размеров. Неслыханных! Три смерти, не забудьте, дорогой сэр, три смерти, одна за другой. – Он потряс головой. – Неслыханно!
– Но что-нибудь все же осталось бы? – кротко осведомился Пуаро.
– Мой дорогой сэр, я уже говорил, что сэр Мэтью был вторым богачом Англии.
Пуаро встал.
– Я очень благодарен вам за информацию, мистер Уитфилд.
– Не стоит, не стоит. Да, кстати, вскоре я свяжусь с мисс Бакли, я даже думаю, мое письмо уже отправлено. Я буду очень рад помочь ей, чем смогу.
– Молодой леди, – заметил Пуаро, – будет очень полезен совет дельного юриста.
– Боюсь, что ее окружат охотники за приданым, – качая головой, промолвил мистер Уитфилд.
– Это, должно быть, неизбежно, – согласился Пуаро. – Всего доброго, мсье.
