самой себя. Мы оба открылись и открыли ту часть себя, о которой, я уверена, мало кто знает. Было странно уходить, не попрощавшись.
Но как можно попрощаться с таким человеком, как Рис?
Оказалось, что не объятиями, потому что в тот момент, когда я обняла его за талию и прижалась к нему всем телом, в моем мозгу произошло короткое замыкание.
Вожделение ударило меня в живот и чуть не подкосило колени, когда я ощутила размеры его тела, твердые плоскости его груди и живота, тепло его объятий.
Моей первой ошибкой было то, что я прижалась к нему ближе, а не прервала объятия прямо на месте.
Потому что, когда я это сделала, то наткнулась на длину его твердого члена.
Его массивного, пульсирующего члена, если верить моим ощущениям. Он пульсировал в нижней части моего живота, требуя внимания, и вот тут-то и наступило временное помешательство.
Я терлась об него, не успевая думать об этом рационально, а не сквозь густой туман безумной похоти, бушевавшей во мне.
Руки Риса, сжимавшие мою талию и горло, вызвали прилив влаги к моей сердцевине. Еще несколько прикосновений к нему, и я бы кончила на месте.
В тот момент он был сильнее меня.
Глупо. Так чертовски глупо.
Я прыгаю в один из гольф-каров и выезжаю с парковки по направлению к загону, мои мысли все еще в беспорядке.
Должна ли я позвонить Картеру и рассказать ему о том, что я сделала?
Стоит ли причинять ему такую боль, если это ничего не значило?
Если я все объясню, будет еще хуже, чем кажется. Это были просто объятия.
Очень грязные, неуместные объятия.
Когда я припарковалась и вышла из гольф-кара, то заметила вдалеке неподвижную машину Риса.
Должно быть, он последовал за мной домой.
Он достаточно далеко, чтобы я не могла разглядеть его за рулем, но я знаю, что это он. Он смотрит, как я вставляю ключ в дверь и переступаю порог, после чего уезжает.
Я проверяю свой телефон, когда оказываюсь в квартире, и замечаю, что у меня есть несколько непрочитанных сообщений.
Рис: Знак «Стоп» ― это не предложение, а правило, ты же знаешь.
Рис: Увидимся завтра. В то же время.
Я отвечаю на это сообщение большим пальцем вверх, но не посылаю никакого другого ответа. Через пару минут приходит еще одно сообщение.
Рис: Думай обо мне, когда будешь трогать себя сегодня вечером.
Рис: Думай о моих пальцах, языке и члене, который будет ласкать эту сладкую киску.
Рис: Я знаю, что так и будет.
По моему лицу и венам разливается жар, когда я читаю его сообщения. Я сразу же иду в свою комнату, закрываю дверь на ключ и бросаюсь на кровать.
Чувство вины и вожделение борются внутри меня за господство.
Сексуальная неудовлетворенность похожа на нестерпимый зуд, который сводит меня с ума.
Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу только то, как стекленеют его глаза, когда я случайно натыкаюсь на него.
Как они потемнели от желания, когда я намеренно потерлась об него.
Его голос звучал так мучительно, когда он схватил меня, его тон не был похож ни на что, что я когда-либо слышала от него. Если бы я осталась там, я не сомневаюсь, что он бы меня трахнул.
Это было бы жестоко, злобно и грязно, и мне бы понравилась каждая минута.
Моя рука пробирается вниз по животу, под резинку шорт и трусов, к моей набухшей киске.
Я такая мокрая и капаю от желания, что чувствую, как оно стекает между ягодицами.
Мое прикосновение едва заметно касается клитора, и я чуть не выпрыгиваю из кожи. Я так возбуждена и чувствительна, что мне не нужно многого, чтобы переступить через край.
Провожу пальцами по центру, пока они не достигают моего входа. Введя один из них внутрь, я задыхаюсь от того, как мои тугие стенки сжимают палец, не желая его отпускать.
Ладонь прижимается к моему клитору, когда я начинаю вводить и выводить палец. Я пытаюсь думать о Картере, но не могу.
Не могу.
Мне хочется плакать от разочарования.
Мои мысли постоянно возвращаются к Рису. К его лукавой улыбке, соблазнительному голосу, сильным рукам.
Я подношу другую руку, чтобы погладить свой клитор. Ласкаю себя совсем не нежно, вымещая свое разочарование на теле.
Я думаю о его безумном взгляде, когда он прикасается ко мне. В нем есть обещание возмездия, от которого у меня подгибаются пальцы на ногах, когда я нахожусь на гребне волны.
Я погружаю палец в свою киску, отчаянно стремясь к оргазму, который кажется мне недосягаемым.
И тут, как будто он находится в комнате, я представляю себе голос Риса, шепчущего мне на ухо «привет, любимая», и волна обрушивается на меня, внезапно и мощно.
Ноги трясутся, и тело наэлектризовано.
Когда похоть ушла, меня настигает стыд, и я вытаскиваю палец из шорт. Не могу поверить, что я только что сделала это.
Мне стыдно, что я не смогла сдержаться.
Я нащупываю свой телефон под подушками, куда я его бросила. Мне нужно поговорить с Картером.
Мне нужно извиниться.
Я нажимаю на экран и вижу пропущенное сообщение.
Рис: В следующий раз, когда ты кончишь, это будет у меня на языке.
Я в ужасе оглядываюсь по сторонам, но его здесь, конечно, нет.
Он никак не может знать об этом.
Может ли он знать?
Я удаляю все сообщения, когда дрожащие пальцы нажимают на имя Картера, и телефон начинает звонить.
― Привет, детка.
Когда он берет трубку, я сразу же чувствую облегчение, зная, что нам не придется играть в «телефонную игру» в течение следующих нескольких дней.
― Привет, ― отвечаю я. ― Как дела?.
― Хорошо. Сейчас отдыхаю у Тони дома. А ты?
― То же самое. ― Пробурчала я: ― То есть у меня тоже все хорошо.
― Это здорово… Нет, налево. Налево! ― говорит он, резко крича в трубку. ― Извини, детка. Я позволил Тони заменить меня в Fortnite и смотрю, как он все проваливает. Мы можем поговорить позже?
― О, конечно. ― Я сказала ему: ― Я надеялась, что мы сможем поговорить сейчас.
― Извини, детка. Просто сейчас не лучшее время. Мы сможем поговорить завтра, я обещаю. ― Отвечает он: ― Тони, ты как будто открыл для себя азартные игры сегодня утром. Что ты делаешь?
― Подожди, Картер, прежде чем повесить трубку, ― поспешно добавляю я, надеясь, что он еще не повесил трубку.
