— Ха-ха-ха! — вновь раздался веселый смех ребенка. — Ослы такие упрямые!
— Истину говоришь. А вот еще. Богатство не в золоте, а в душе.
— Хи-хи, поэтому мы живем в этой развалюхе, да?
Арчита добралась до угла дома и медленно завернула.
Возле стены хижины пристроилась узкая лавочка. На ней сидел мужчина средних лет с черными волосами и такой же черной бородой до груди. Худое, но подтянутое тело прикрывало светлое одеяние и теплая накидка из козьих шкур. Рядом на траве расположился мальчуган, не более десяти лет от роду. Скрестив ноги в кожаных сандалиях, он буквально смотрел в рот мужчине и с жадностью ловил каждое слово.
— Да, сын мой, верно молвят твои уста, — прохрипел мужчина, а затем внезапно посерьезнел и поднял указательный палец. — Но вот что скажу я тебе. Запомни слова мои. Заруби на носу. Это последнее наставление будет на сегодня.
— Я слушаю тебя, отец!
— Что тверже камней? — спросил мужчина.
— Э-э-э… — замялся паренек, — бронза?
— Человек! А что розы нежней?
— Солома?
— Человек! Запомни, сын мой. Ты можешь быть тверже камня и нежнее розы.
— А как же мне выбрать, каким быть?! — всплеснул руками мальчик.
Отец рассмеялся:
— Это и определяет мудрость твою. Ты сам должен умом понимать, в какое время и с кем каким надобно быть. Тверже камня с врагами твоими. Нежнее розы с девой твоей.
— А-а-а, — протянул паренек.
Похоже, он не до конца понял суть слов, сказанных отцом.
Тот словно прочитал сомнения на юном лице и добавил:
— Ты поймешь, когда придет время твое.
— Да, отец, — покорно кивнул мальчик.
Арчита все это время заворожено смотрела на них. Смотрела, не в силах отвести взгляд. Ей чудилось, что она где-то видела их. И мужчину, и его сына. Но где? Речь отца лилась, подобно меду на пирах. В ней сквозила мудрость. А глаза ребенка… синие и глубокие, словно морская пучина. Девушка напрягла память, но тщетно.
В этот момент оба обернулись к ней.
— Простите, я не хотела подслушивать, — быстро заговорила она, — просто…
Жрица осеклась. Мужчина и ребенок смотрели в ее сторону, но… их взор казался рассеянным, безмятежным. Арчиту пробила сильная дрожь. Пальцы едва не разжались, чуть не выпустив тюк с вещами. Страшное осознание пришло в голову.
Они не видят ее!
Глава 3
— Хинду-Кауш… — восторженно прошептал мужчина, — настоящее чудо, богов творение, правда, сын?
— Да, отец, — вторил паренек.
Их взгляды окидывали серые скалы, отвесные утесы и белоснежные шапки гор. В глазах читалось умиротворение. Умиротворение от созерцания здешних красот… и больше ничего. Абсолютно ничего.
Арчита нервно сглотнула и отступила на шаг назад. Затем еще. Ее дыхание участилось. Пальцы так сильно вцепились в тюк с вещами, что едва не порвали его. С уст был готов сорваться безмолвный крик.
«Они не видят меня… они не видят меня… о, боги, почему они не видят меня?!!!».
Девушка продолжала пятиться, а мужчина и мальчик смотрели на Хинду-Кауш сквозь нее. Жрица готова была закричать. Вопль рвался наружу из груди, в котором не было ничего, кроме страха и отчаяния. И только невероятным усилием воли Арчита сумела подавить в себе этот безумный порыв. Дойдя до угла дома, она развернулась и бросилась к дороге. Ноги в кожаных сандалиях шуршали по низкой траве. Холодный ветер хлестал прямо в лицо. Проникал в легкие. Сбивал дыхание. Выбравшись на тракт, жрица развернулась и, не останавливаясь, побежала в сторону селения. Щеки вновь раскраснелись. Сердцебиение участилось. Голову разрывало от догадок и непонимания того, что происходит? Почему исчезли люди с поляны? Куда они подевались? Откуда эта хижина на обочине? Где она видела этих людей… и почему они не видят ее? Что происходит… что?!
С пересохших губ сорвался тяжкий стон. Она не знала ответа ни на один вопрос. И это мучило Арчиту. Она чувствовала страх. Страх неизвестности. Он подстегивал ее, подобно хлысту над ухом вьючного мула. Заставлял бежать вперед. Не останавливаться. Даже когда в висках застучали кузнечные молоты, а дыхание стало прерывистым, она не сбавила ход. Девушка продолжала свой безумный бег по грунтовой дороге вдоль хребта Хинду-Кауш, а по правую руку колосилось поле пшеницы. Зрелые побеги приминались к земле порывами холодного ветра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В конце концов, сознанием Арчиты завладела только одна мысль — добраться до хлева, забрать лошадь и убраться отсюда. Убраться как можно дальше. А уже там можно будет подумать над тем, что делать. Хоть какая-то определенность притупила панику. Заставила взять себя в руки. Жрица чуть сбавила скорость, дабы позволить дыханию прийти в норму, однако полностью на шаг не перешла.
«Возьму лошадь… уеду… и все будет хорошо… да… все будет хорошо».
В этот момент ей вновь почудилось, что позади раздался шепот. Тот же самый, что доносился из жуткой пещеры. Вкрадчивый и зловещий.
«Заххак…».
Стиснув зубы, Арчита упрямо смотрела перед собой. Ноги будто сами несли ее дальше по дороге. Нет. Не в этот раз! Сейчас она не станет оборачиваться. Она не будет оборачиваться! Что бы там ни скрывалось за спиной, она не станет оборачиваться! Ее цель впереди, и только впереди!
«Заххак…».
«Нет! Не заставишь! Не заставишь меня!».
Впереди показались задворки селения. Дорога проходила между скалистой грядой и одной из хижин. Соломенная крыша растрепалась под порывами ветра. Несколько стеблей сушеной травы сорвалось и полетело, описывая в воздухе причудливые кружева. Но Арчита не обратила на это внимания. Продолжая хрипло и прерывисто дышать, она бежала трусцой по тракту в сторону хлева. Шепот больше не повторился, и мысленно она порадовалась этому.
В проеме между хибарой и утесом ветер завывал с особым остервенением. Он едва не сбил жрицу с ног. Арчите пришлось остановиться и подождать, пока тот ненадолго утихнет. Холодный воздух обжигал гортань. Девушка задыхалась. Ступни налились свинцом. Жрица даже отвернулась в сторону, подставляя спину пронизывающему ветру. Это помогло отдышаться. Улучив момент временного затишья, она продолжила бег. Быстро миновав проем, Арчита оказалась на главной улице и остановилась, как вкопанная. Громко и хрипло дыша, девушка смотрела перед собой широко раскрытыми глазами. В зрачках читалось неподдельное изумление.
На широком пятачке возле дома старейшины стояло три человека. Двое мужчин и молодая девушка. Она держала одного из них за руку и счастливо улыбалась. Ветер играл ее распущенными и волнистыми волосами. Те черным каскадом спадали ей на плечи и дальше, вплоть до лопаток. На ней было зеленое платье. Не слишком облегающее, но оно не могло скрыть естественной красоты ее тела. Плечи незнакомки утепляла шерстяная накидка. Своим туловищем девушка загораживала мужчину, которого она держала за руку. Оба они стояли спиной к дому старейшины, боком к Арчите и смотрели на другого мужчину. Тот тоже улыбался и что-то говорил им.
Прищурившись, Арчита вгляделась в него повнимательней и остолбенела.
Худое, но подтянутое тело. Короткие волосы, тронутые на висках сединой. Черная борода до груди с легким серебристым налетом. Светлое одеяние подчеркивало стройную фигуру, а на плечах виднелась теплая накидка из козьих шкур. Но не внешность человека так поразила Арчиту, что она чуть не упала в обморок. А то, что она узнала его! Это был тот самый мужчина, что повстречался ей минутами ранее. У хижины возле дороги. Отец синеглазого мальчика. Только теперь его лицо покрывали морщины, особо глубокие на лбу. Он словно разом постарел на десяток лет.
«Но как… как такое возможно?!».
Жрица не успела подумать над этим вопросом. Подхваченная ветром, до ее слуха донеслась речь мужчины. Все такая же мудрая и сладкая, подобная меду на пирах.
— Пусть боги благословят ваш союз! И да будете счастливы вы, неразлучны и сияете, аки звезды на небе.
