Bluetooth[30]-концепт. Этот пример относится к классу «фантазий на тему», но, с учетом развития трендов миниатюризации носимых устройств, он может воплотиться в реальность в течение ближайших пяти лет. Представьте себе зубной протез, реагирующий на жевательные движения и способный распознавать фактуру, температуру и химический состав еды и питья. При помощи своего смартфона вы можете запрограммировать его на отслеживание определенных категорий пищи, например, с целью сократить потребление соли, сахара и углеводов или чтобы добавить в рацион витаминов, минералов и клетчатки. Bluetooth передает результаты анализов, а также предупреждения или напоминания. Он отправляет вашему тренеру или доктору извещения о том, насколько хорошо вы за собой следите. Зуб начинает вибрировать, чтобы замедлить ваше потребление еды, издает звук, от которого становится неловко, если вы едите что не следует, или издает неприятный запах, препятствующий социальным взаимодействиям. В крайнем случае он может сомкнуться с верхним зубом, чтобы вы прекратили есть. Такие меры могут показаться драконовскими, но существующие альтернативные методы еще хуже. Ушивание желудка и бариатическая хирургия кишечника подразумевают тяжелые полостные операции с высоким риском инфекции и тяжелым рефлюксом на всю оставшуюся жизнь, а диабетические осложнения и вовсе могут вас убить.
Чьи это данные?
Новые инструменты, следящие за жизненными показателями и поведением, стирают границу между нашим домом и кабинетом врача. Этот вектор развития технологий часто называют «мобильной медициной» или «удаленным мониторингом пациентов». К приборам такого типа относятся специальные весы, способные засекать возникновение отека, симптоматического для предынсультного состояния. Их вам оплачивает страховая компания. Другие примеры — измеритель кровяного давления, отсылающий выкладки медперсоналу больницы; пульсоксиметр, измеряющий уровень кислорода в крови, что особенно важно для страдающих хронической обструктивной болезнью легких; спирометр, отслеживающий работу легких и предупреждающий о скором приступе астмы; глюкометры для диабетиков; тесты на овуляцию и многое другое.
Одной из основных проблем этой технологической концепции является вопрос доступа к собранной информации. Кто имеет право знать, что именно мы едим, сколько шагов делаем в день, какие лекарства принимаем, какой у нас вес и кровяное давление, в какой момент мы переживаем большой стресс, сколько часов мы провели, работая в Word, а сколько — играя в Angry Birds, сколько звонков мы сделали и сколько писем написали клиентам, сколько длится ваша фаза «быстрого сна» и множество других данных, которые описывают нашу производительность, пристрастия и увлечения? Должна ли эта информация быть доступна только вам? Если не только вам, то кому еще? В каком объеме? За какой период времени? Должны ли эти люди иметь возможность манипулировать вашими данными и сравнивать их с чужими? Могут ли они показывать их посторонним? Можем ли мы потребовать, чтобы некоторые данные были стерты?
Кто платит за эту медицинскую аппаратуру? Обычно это либо ваш медицинский страховщик, либо ваш наниматель, и в связи с этим они нередко претендуют на то, чтобы получать доступ к собранным данным до того, как вы сами их увидите, а порой и вовсе сохраняя за собой исключительное право на ознакомление с ними. Я нахожу отвратительным такое противоестественное нарушение баланса. Ваши персональные данные должны в первую очередь принадлежать вам. Вам также должны быть предоставлены инструменты для анализа информации и оценки ее точности. Делиться или нет этой информацией с лечащим врачом или страховщиком — это ваше персональное дело.
При этом я давно являюсь сторонником того, чтобы доступ к такого рода данным получали не только представители профильных учреждений. Член семьи или друг всегда похвалит вас за достижения или приободрит, если нужно. Соревновательность повышает результативность. Докторам легче позаботиться о вас, если они хорошо понимают ваше состояние, — сама по себе мысль о том, что врач за вами присматривает, является важным мотиватором.
Несколько лет назад врач моей тещи хотел проверить ее на аритмию и попросил ее поносить холтеровский монитор на протяжении трех дней. Это оказало специфический эффект на ее поведение. Она знала, что доктор будет потом изучать записи монитора, и была осторожна, стараясь не делать ничего, что, по ее мнению, могло бы вызвать недовольство доктора. Она ела против обыкновенного много бобовых, избегала смотреть тяжелые фильмы и не сказала ни единого бранного слова за три дня. Почему? Несмотря на то, что ей объяснили, что прибор записывает только частоту сердцебиения, у нее все равно создалось впечатление, будто доктор присматривает за всеми аспектами ее жизни сразу: от диеты до чистоты речи и кинематографических предпочтений. Такого рода влияние в психологии называется «эффект стража» и является важным моментом во всей концепции удаленного мониторинга пациентов. Знаменитый проект идеальной тюрьмы Паноптикон эксплуатирует тот же принцип — сотни заключенных находятся под круглосуточным контролем, даже если в сторожевой башне никого нет.
Паноптикон был детищем британского философа Иеремии Бентама (1748–1832). Внутреннее устройство здания позволяло небольшому количеству надсмотрщиков, расположенных в центральной башне, одновременно наблюдать за поведением большого количества заключенных. Бентам полагал, что такой принцип идеально подходит для тюрем, больниц и школ. Жильцы такого Паноптикона осознают, что находятся под постоянным надзором, однако самих наблюдателей не видят, что в значительной степени увеличивает эффективность контроля, благодаря своеобразному «фактору страны Оз»[31]. Со временем, однако, поднадзорные привыкают к ситуации, и действенность эффекта падает.
Исчисляемое сравнение
В нашей лаборатории Ambient Devices мы экспериментировали с такими методами слежения, которые могли бы оказать позитивное влияние на поведение людей. Целью наших экспериментов было выяснить, насколько людей мотивирует высокая прозрачность и подотчетность окружающим. Испытуемыми были в одном случае команда продавцов, а в другом — упражняющиеся в тренажерном зале. Оба эксперимента прошли с необыкновенным успехом.
Мы создали комплекс инструментов фоновой подачи информации о финансовых операциях для подразделения Bloomberg в Нью-Йорке. Одним из инструментов стало колесо 20 см в поперечнике, которое вращалось, будучи закрепленным на постаменте. На колесе был нарисован узор в виде спиц, которые, как казалось, закручивались спиралью внутрь или наружу в зависимости от направления вращения. Этот показатель плюс скорость вращения был привязан к результативности работы пяти команд, заключавших сделки с различными клиентами в режиме реального времени. В итоге колесо наглядно демонстрировало успехи конторы при помощи своего вращающегося дисплея, на котором каждой из команд был приписан свой цветовой индикатор.
Мы установили несколько таких «вертушек» по всему залу, в котором работали команды общим числом 120 человек, так, чтобы круги были всем видны и чтобы каждый мог мгновенно узнать, какая команда вырывается вперед, а какая отстает. Отображаемую информацию невозможно было игнорировать, но в связи с тем, что ее конкретное содержание было закодировано, скорость вращения колес не переводилась очевидным образом в цифры. Это было важно, потому что посетителям — нередко клиентам компании — была бы неприятна мысль, что информация об их деловых операциях выставлена на всеобщее обозрение. В связи с тем, что «вертушки» были расположены рядом друг с другом, продавцы, по природе своей люди очень соревновательные, внимательно следили за относительной скоростью их вращения. Таким образом, установленные дисплеи производили двойной эффект. Во-первых, члены каждой из команд начинали эффективнее сотрудничать друг с другом, чтобы победить другие команды. Также они были мотивированы вкладывать больше изобретательности в работу, чтобы совершить как можно больше продаж.
Другой эксперимент с позитивной мотивацией стал результатом моего знакомства с Ричардом Солом Вурманом, основателем конференций TED и одним из первых инвесторов компании Ambient Devices. Я подарил Ричарду Ambient Orb для его роскошного офиса в Ньюпорте. Orb так ему понравился, что, по его словам, «он все время обо мне вспоминал», и раз в несколько месяцев звонил, просто чтобы поболтать.
Во время одной из таких бесед я предложил ему провернуть затею, которая могла бы раскрыть мотивационный потенциал дисплеев, работающих на сравнении. В это время Ричард как раз организовывал новую конференцию TED MED, темой которой были проблемы здравоохранения. Ему удалось собрать прекрасных докладчиков, включая доктора Оз, Марту Стюарт[32], Уолта Моссберга (из журнала The Wall Street) и Наоми Джадд, у которой была припасена фантастическая история борьбы с раком.
