рта, оценивающе поглядывая то на меня, то на мешок.
– Давай в участок ее, – рыкнул усатый капитан, обдав пространство вокруг себя густым запахом перегара, – не видно не зги. В участке при свете посмотрим, что у этой в мешке. И выясним, воровка или честная шлюха. Глядишь, повеселимся.
Он булькающее заржал. Я беспомощно оглянулась, с четырьмя здоровыми мужиками мне не справиться. Держат крепко, рука перетянутая тканью рукава занемела.
И взятку не предложить, увидят что деньги есть – вытрясут все подчистую. Терять деньги было жаль, но если встанет вопрос жизнь или деньги, разумеется я выберу жизнь. Только похоже эти ребятки собрались отнять и то, и другое. .
Пока я раздумывала, стоит ли мне бросить мешок и уносить ноги, мне связали руки, хорошо, что впереди, а не за спиной и обвязали веревку вокруг талии, как поводок. Пришлось идти за ними.
Над входом в участок висел большой мясляный фонарь, освещая покрашенный серой, облупившейся краской щит, с нарисованными на нем двумя перекрещенными мечами.
Ну да, эти благородные предметы символизируют, наверное, закон и порядок. Чтобы честные горожане могли спать спокойно.
Я отвернувшись скрипнула зубами от досады, надо – же было так, по –глупому, вляпаться.
Нечего было метаться по улицам как курица с отрубленной башкой. А если мечешься бесцельно, то получай жизненные уроки, причем практические.
Капитан вежливо постучал в темную, забрызганную грязью, дверь сапогом.
– Парг, открывай! Заснул ты там или что? – заорал дурным голосом высокий страж, тот который с пузом, надо же, палец из носа достал. Приоткрыв рот поизучал внимательно, облизал, и тут же заснул обратно в нос.
Противно – то как. Я опустила глаза долу и стала рассматривать каменный приступок, заменяющий участку порог.
Тихонько осмотрелась, над темной улицей стелился туман выползаюющий, казалось, из всех ближайших подворотен. Нет, сейчас убежать тоже не получится. Держат крепко. Синяки, наверное, на плечах останутся.
За дверью послышались торопливые шаги, что-то брякнуло, заскрипело и она распахнулась. У порога стоял, что-то спешно дожевывая, рябой мужик, с носом картошкой и хитро прищуренными глазками, в стандартных латах стражи и в ярко – красных штанах. Ого, у них в ночной страже оказывается модные парни работают.
– Никак нет, господин капитан, не заснул! – невнятно, но бодро отрапортовал он, зыркая на меня быстрым, неожиданно хищным взглядом.
Что-то чересчур много набралось акул – людоедов на квадратный сантиметр моей площади. Надо срочно думать, как выбираться из этой передряги.
Меня, все так же, за шкирку, затащили внутрь.
– Куда ее, капитан? – меня снова тряхнули.
Вроде я не сильно на половичок похожа, а такое чувство, что они решили из меня всю пыль вытрясти. Я огляделась. Небольшая комната с дверьми и лестницей с правой стороны.
– В беседочную давай, – буркнул капитан и и протянул руку Паргу, – ключи!
Тот услужливо сгибаясь протянул капитану внушительную связку ключей.
Меня, опять встряхнув, потащили мимо лестницы которая вела куда-то вниз, в мрачный коридор скрытый за одной из дверей.
– А мне девку? Я тоже девку хочу, – гнусаво заныл Парг за захлопнувшейся дверью, – капитан опять на всю ночь пользовать заберет.
Я почувствовала как крошечные волоски у меня на теле встают дыбом. Ничего себе защитнички правопорядка. Как-то не испытываю желания развлекать всю ночь капитана стражи.
Капитан, пыхтя и отдуваясь, шагал впереди, таща меня за веревку. Высокий страж нес следом мой мешок.
На середине коридора капитан сдвинулся в сторону, пропуская двух стражей, волоком тащивших за руки абсолютно голого, залитого кровью и заляпанного грязью, мужчину.
– Куда вы этого? – грозно рыкнул усатый.
– В клеть, палач отработал, – буднично ответил один из них. В воздухе висел густой запах немытых тел, дыма, крови и человеческих испражнений.
Тошнота твердым комком подкатилась к горлу. Я сглотнула и мысленно затолкала свой страх куда подальше. Сейчас главное суметь отсюда выбраться. Желательно живой и здоровой. Плакать, впадать в истерику, и рассуждать о чудовищных местных нравах я буду потом. В идеале: в моем мире, у себя дома.
Кстати, не исключена вероятность, что этот спектакль разыгрывается специально для меня. Глупая девица должна испугаться возможных пыток, сознаться «во всем» и даже чуть больше, чем «во всем». Если же это не спектакль для одного зрителя, то, безусловно, мужчину жаль.
– Неплохо отработал, – ухмыльнулся капитан.
И меня поволокли дальше.
«Беседочная» оказалась камерой два на два метра в конце коридора. Этакий серый мрачный каменный гроб. С каменным полом покрытым серой каменной пылью, истертым настолько, что он походил на земляной. С ямой под отходы в дальнем углу, через нее, видимо для большего удобства, была перекинута доска.
С решеткой вместо двери. Мест для сидения, и уж тем более для лежания предусмотрено не было. Меня впихнули в камеру, закрыли решетку здоровенным ключом. Весьма символично получилось. Капитан неловко шевеля толстыми, похожими на сосиски пальцами, повесил ключ обратно к связке у него на поясе.
Ага, значит пока решили просто « побеседовать», пытки и прочие ужасы, видимо оставили, так сказать, на десерт.
Напротив решетки, прямо в коридоре был поставлен стол и грубо сколоченный табурет. Видимо, для того, чтобы записывать признания пленников. Хотя, я лично, очень сомневаюсь, что усатый капитан сможет хотя бы свое имя накарябать на бумаге. Чуть поодаль от стола, стояла большая, величиной с сорокалитровую кастрюлю, дымящаяся жаровня с углем.
Вроде лето еще, с чего они тут обогреваются жаровнями? Хотя тут, конечно, прохладно из-за каменных стен.
Я пригляделась внимательней: рядом с жаровней лежала палка напоминающая кочергу.
До моей, испорченной цивилизацией, головы стало медленно доходить, что палка это клеймо, или какой-то пыточный инструмент.
– Тэк – с, – усатый игнорируя жалобный скрип табурета, кряхтя уселся за стол и уставился на меня налитыми кровью жабьими глазами, – давай, посмотрим, воровка, что у тебя в мешке.
– Я не воровка! – тщетно возмутилась я.
Капитан повернулся к стражу:
– Эти тупые деревенщины таскают за собой всякую ерунду. Сейчас посмотрим, что эта мышь натаскала. Смотри, – он сунул руку в мешок и выложил на стол два больших горшочка. Подергал за шнур. Выдернул его из одного горшка. С усилием отколупнул крышку с другого. Сунул в него нос, понюхал. Залез в горшок рукой, растер порох между указательным и большим пальцами. Попробовал на вкус, и сообщил патрульному:
– Эта дура таскает с собой горшки с мелким углем.
Патрульный заржал.
– Лучше бы эля с собой носила, все больше пользы, да, капитан Мират?
– Да, уж, – усатый отшвырнул горшки в жаровню, – может ты это украла?
– Идиот! На пол все! – заорала я не своим голосом, метнулась в противоположную от решетки сторону
