передвижения. Сзади в дымном тумане кто-то громко застонал потом зашелся кашлем.
Выскакивать бегом на улицу верх глупости. Шум всегда привлекает, так что возможно у входа столпились зеваки, невзирая на то, что ночь.
Стража на месте не оказалось. Неужели он тоже остался там, в коридоре? Хотя красных штанов в моем поле зрения нигде не мелькало. Я оглянулась на лестницу ведущую вниз. Пусто.
С усилием сдвинула тяжелый засов и с опаской высунулась на улицу. Дым белыми клубами вырвался из участка на свободу.
На улице, насколько позволял разглядеть свет масляного фонаря горевшего над входом в участок, никого не было. Фантастическое везение. Только вдалеке орали какие-то пьяницы. Я вышла на каменный приступок. Мой попутчик шагнул следом, опираясь рукой на мое плечо.
В ночной тишине раздался стук сапог. Судя по дружному маршу, это очередной патруль. И, несомненно, шагают в эту сторону, к участку. Везение, видимо, закончилось.
– Быстрей, – прошептала я, нащупывая шершавую от грязи руку своего спутника, – надо успеть добежать туда, в проулок.
Не отпуская его руки, я устремилась к видневшемуся неподалеку, темным пятном между домами, переулку.
Мы успели заскочить в темный проулок и неподвижно замерли в темноте. Как раз перед тем, как на улицу ведущую к участку вышли и бодро промаршировали мимо нас ночные стражи. У участка стали раздаваться их встревоженные возгласы. Я потянула своего спутника дальше по проулку, в следующий.
– Подожди, – просипел он, – одеться надо.
Я пританцовывала от нетерпения и беспокойно оглядывалась по сторонам, пока он раздраженно еле слышно что-то бурчал, натягивал на себя экспроприированные у стража вещи. Штаны оказались короткими, а сюртук откровенно мал и при попытке его надеть с глухим треском разошелся на спине и у рукавов.
– Пока так сойдет, – махнула рукой я, – бежим.
Мы крадучись вышли на большую улицу ведущую к рынку, вдали снова послышались шаги стражи, перебежали ее. Проулками между глухих заборов пробрались к следующей улице. Дальше, как можно дальше от страшного участка ночных стражей, от запаха пороха, и от жаровен с раскаленными клеймами.
Пересекли её и нырнули в узкий длинный проулок заваленный камнями и мусором. После дыма першило горло и все время тянуло откашляться. Опершись спиной на стену и стараясь отдышаться, я спросила своего спутника:
– Как тебя зовут?
– Ян.
Он, согнувшись, зашелся в долгом приступе кашля.
– Ну все, Ян, я тебя вывела из участка, дальше сам. А я пошла. Да, насчет кашля не волнуйся, подержится чуть дольше, чем от обычного дыма, но пройдет. Удачи.
– Стой, надо за город, – он скрючившись оперся боком на забор, потянулся ко мне рукой и осел на землю. У меня что, карма испортилась? Почему мне приходится таскать на себе мужчин этого мира? Я потрясла его за плечо.
Должно быть наоборот. Я должна быть прекрасной принцессой, а они меня спасать! На руках носить. Жениться, так и быть, не нужно.
Я безуспешно попыталась поднять Яна в сидячее положение.
Если я брошу его здесь, рано или поздно на него наткнется стража. И уведут его обратно в тюрьму. Не люблю когда мои старания пропадают зря.
Значит, надо поступить так как он сказал, выбираться за город и его как-то туда же транспортировать.
Этого мужчину мне точно на себе не унести, а лодки неподалеку, к сожалению, не наблюдается. Значит, надо раздобыть транспорт. Не лодку конечно, а что-то более сухопутное.
– И где я тебе посреди ночи лошадь достану? – с грустью поинтересовалась я у своего бессознательного спутника, – под мостками их обычно не притапливают, увы. А если и притапливают, то они неработоспособными от этого становятся, не знаешь почему?
Хорошо, будем рассуждать логически:
Сухопутный транспорт здесь, это у нас что? Лошадь. А где мне взять лошадь? На конюшне. А где мне найти конюшню? Так, стоп. Конюшня не подойдет, там лошадей расседлывают и ставят в стойло. А седлать лошадей я не умею. И завязывать уздечку им на морде я тоже не умею. И выводить их из стойла не знаю как. Я даже ездить на них и то, не умею. Значит нужна лошадиная парковка где лошадей не расседлывают. Нужна коновязь, а коновязь в этом городе я абсолютно точно видела у харчевни« Пегая кобыла».
Значит, попробую наведаться туда и стащить то, что плохо лежит. Или плохо пасется. Что там лошади у коновязи делают?
Я оглядела лежащее у моих ног, не подающее признаков жизни, тело. Потрогала шею. Пульс был, но ощущался плохо и бился неровно.
Отошла и спрятала свой мешок в куче мусора, подумав, закидала сверху кучей гнилых тряпок. От них воняет так, что никто за версту не подойдет. Пыхтя оттащила Яна к стене и закрыла плащом. Похоже, парень бегал со мной на чистом адреналине и сейчас, его организм растратив последние силы собрался помереть.
– Не вздумай отсюда уйти, я вернусь, – строгим голосом наказала ему.
Воображение услужливо подсунуло картинку: возвращаюсь я обратно с лошадью, а в подворотне хладный труп лежит, со следами пыток. И отряд ночных стражей с него отпечатки снимает. Как положено: разложив металлические чемоданчики с графитной пылью, кисточками и спец. пленкой. И фотограф в кожаных латах линейки масштабные вокруг раскладывает и лучший ракурс съемки ищет. Чтобы все детали подробно запечатлеть. А отпечаточки – то на трупе мои.
Я встряхнулась и фыркнула, надо же, какая чушь в голову лезет. Может, я от потрясений с ума схожу?
Вышла из проулка, огляделась, запоминая место.
Небо над городом, пока еще незначительно, посветлело. Скоро рассветет и на улицах начнут появляться люди. Среди людей можно затеряться, но можно запросто наткнуться на того, кто будет меня искать.
Сомневаюсь, что сейчас, под утро, в «Пегой кобыле» много посетителей. Скорее всего всякие забулдыги, для которых лошадь это роскошь, а не средство передвижения. Но выбора у меня нет, буду надеяться на то, что мне повезет.
Ведь если рассудить, то на рынок с утра чтоб купить лошадь не сунуться, его вероятно, будут прочесывать люди Арано. Постоялые дворы, трактиры, харчевни и тому подобные заведения тоже будут обходить и расспрашивать. Понятия не имею, какой у него человеческий ресурс, но буду исходить из того, что большой. В заговорах против власти скромными компаниями не участвуют. Да еще Дерк этот. На Арано не только алорнцы работают, а еще и просто люди. И если алорнцев видно по ушам, то людей отличить хороший или плохой – никак.
Близлежащие деревни они, скорее всего, тоже посетят, со временем. Кольцо и карта, особенно карта, не те вещи которые он
