будет.
Егор забарабанил пальцами по экрану.
Попрощавшись, Гуров некоторое время смотрел ему вслед. Потом затушил окурок и пошел обратно.
Егор забыл упомянуть о том, что под словом «дача» он имел в виду не летний домик, а двухэтажный коттедж с бетонными стенами, с крышей, покрытой металлочерепицей оттенка бронзы, и балконом, за перилами которого угадывались очертания летних плетеных кресел. Монументальность строения заслоняли многочисленные сосны, а сам участок прятался за высокой кованой оградой, которая, впрочем, и не скрывала его от посторонних глаз, а скорее, подчеркивала высокий статус владельцев. И похожие на этот коттеджи окружали Гурова со всех сторон.
Въезд на территорию коттеджного поселка располагался недалеко от автомобильной трассы. Съехав с нее, Гуров и не ожидал, что доберется так быстро, поскольку навигатор нещадно врал, обещая почему-то не десять минут до точки назначения, а все двадцать.
Охрана подняла шлагбаум без лишних вопросов, и Гуров, убрав в карман удостоверение, спокойно поехал по главной улице. Добравшись до коттеджа Чернухиных, припарковал «Пежо» рядом с воротами и отправился пешком.
Номер дома Виталия ему подсказали на пропускном пункте. Даже фамилию назвали – Чернов.
– Только там не коттедж, – предупредил Гурова охранник. – Там бревенчатый дом за высоким красным забором из профнастила. С дороги сам дом и не видно, поэтому ориентируйтесь именно на цвет ограды.
До красного забора нужно было еще дойти из-за суровой обстановки под ногами. Первый в этом году снег, накануне не очень сильно накрывший Москву, практически засыпал область. Но сегодня было уже теплее, чем вчера, и снег подтаял, превратившись в лужи с неровными рваными краями. Оступившись, Гуров машинально потянулся к забору, чтобы опереться и не упасть, но вместо этого только сильно хлопнул по нему рукой. Найдя баланс, он наконец сумел выйти на сухую часть асфальта и в следующее мгновение увидел высокого мужика лет сорока пяти, показавшегося из-за калитки. Вид у него был таким свирепым, что Гуров тут же заподозрил нехорошее.
– Что, бля, опять? – басом поинтересовался мужик.
– В каком смысле? – спросил Гуров и наклонился, чтобы отряхнуть джинсы.
– Вчера мало тебе было?
Распрямившись, Гуров внимательно осмотрел мужика с головы до ног. Линялая толстовка, спортивные штаны, заправленные в грязные резиновые сапоги, лохматая голова – все выдавало в нем местного жителя, который либо не похмелился, либо со вчерашнего дня пребывал в дурном настроении. Слава богу, что хоть в руках у него ничего не было, но Гуров не мог утверждать это твердо, потому что мужик показался из-за забора не целиком, а двумя третями своего тела.
– Что смотришь? – таким же грозным тоном осведомился он.
– Вы меня с кем-то спутали, – предупредил Гуров. – Я здесь впервые.
– Я и смотрю.
– Лучше бы прислушаться к тому, что я говорю.
Гуров решил сразу же поставить его на место. Ну не было сил с утра доказывать, что он первый раз в жизни идет по этой улице. Будь рядом Стас, который умел успокоить одним взглядом, проблема была бы решена. Но Крячко остался на Петровке мониторить ответ на запрос из ГИБДД, чтобы если что, то сразу выдвинуться к месту обнаружения исчезнувшей машины Чернухина.
– А ты кто? – неожиданно смешно удивился мужик.
– Полиция.
– Полиция? Надо же. И где же ты вчера был, полиция?
Угроза столкновения миновала. Гуров подошел ближе, протянул руку.
– Виталий, – представился новый знакомый.
– Полковник полиции Гуров Лев Иванович. А что было вчера? – заговорщицким тоном спросил Гуров.
– А вчера тут кто-то буянил и в мой забор ломился. Я думал, вернулись.
– Нет, не я.
– Я так и понял.
Все сошлось: участок Виталия, обнесенный красным забором, граничил с территорией Чернухиных. «Ну слава богу, долго искать не пришлось, – подумал Гуров. – И в морду не дали».
Виталий оказался гостеприимным хозяином. Узнав о том, что с ним хотят поговорить о соседе по даче, радушно пригласил Гурова в дом, казавшийся не таким уж крутым, как остальные. Он был одноэтажным, и двор давно не убирался, а до носа доносился специфический запах, говорящий о том, что где-то рядом находилась какая-то живность.
– Кур держу, – угадал мысли Гурова Виталий. – Ко мне весь поселок за яйцами приходит.
– Вот как, – не нашелся что ответить Гуров.
– Прошу.
Он проводил Гурова на неотапливаемую террасу. Ничего необычного здесь не было. Все, что увидел Гуров, можно было наблюдать на каждой даче. Старый пружинный диван, настенный гобелен с оленями, квадратный будильник на столе и непременный половик, о который невозможно было не споткнуться. На столе, однако, стоял дорогой электрический чайник и жестяная банка с английским чаем.
– Только встал, – сообщил Виталий. – Чай даже не выпил. Будете?
– Буду, – не стал отказываться Гуров.
К чаю были печенье и яичница с помидорами прямо в сковороде. Ее Виталий уплетал в одиночестве, так как Гурову хватило одного чая.
– Вы соседа вашего давно видели? – спросил Гуров.
Виталий отставил пустую сковороду и сделал скорбное лицо.
– Новостями интересуюсь, – ответил он. – Знаю, что Леонида больше нет.
– Вот как? И что думаете?
– Смерть за каждым придет, – философски заметил Виталий. – Всех навестит, не переживайте. А что я должен думать? Умер и умер. Жаль, конечно, но я-то при чем? Покончил с собой, да?
– Да, – солгал Гуров.
Вдаваться в подробности он не хотел. Если уж Виталий, как и многие другие, узнал из средств массовой информации о том, что рядом с телом Чернухина нашли предсмертную записку, значит, пусть все так и остается. Имя покойного еще не раз вспомнят и добрым, и недобрым словом, но сам Гуров не собирался никому давать пищу для сплетен.
– Вот не знаю я, – хлопнул рукой по колену Виталий. – Он был нормальным, хоть мы и не стали лучшими друзьями. Конечно, я же не того статуса… Но он был простым, незаносчивым. Когда приезжал сюда с семьей, то всегда приходил за куриными яйцами. Не жена или там сын, а только он. Спрашивал про дела, интересовался разными вопросами. Он все баню хотел поставить, а я его учил, как лучше брус выбирать. Само собой, помог бы ему со строительством. Я же тут за всем слежу. Неофициально, разумеется. Дело в том, что никакого коттеджного поселка здесь десять лет назад не было. На этом месте стояла деревня, у которой не было никаких перспектив. Посудите сами: место красивое, воздух отменный, сосны, ели, недалеко лес. Объявился застройщик, выкупил землю, а потом и дома. Деревня была небольшой, всего семь домов, но только я один здесь жил постоянно, а остальные жители уже наездами, поскольку перебрались в Москву или куда-нибудь еще. Ну я и уперся. Сказал, что дом не отдам, никаких денег мне не нужно, а если застройщик тронет пальцем хоть один метр моей земли, то я на него в суд подам и на телевидение пойду. И отстали ведь. Но пришлось заключить мировое соглашение – меня не трогают, а вокруг все равно будут ставить дома. За десять лет обнесли мой участок этими дворцами. Теперь я здесь и сторож, и снегоочиститель, и вообще помогаю всем, если попросят что-то починить или подправить. Например, лампочку сменить. Думаете, ерунда? Нет, не ерунда, если люстра висит под потолком, а потолок высотой шесть метров. Да-а-а, и такие встречаются.
– Я понял, – улыбнулся Гуров. – Птицеферма тоже процветает?
– Конечно! Летом самое то. Зимой здесь мало кто остается, а когда тепло, то многие за яйцами приезжают. Иногда зимой, на Новый год, приедут, празднуют, а по дороге домой ко мне заходят.
– И что же, дорого
