На выходе из павильона он указал Луке на самые значительные персоны из числа зрителей. Там был шумеро-аккадский Хумбаба, нагой гигант, покрытый чешуей, с рогатой головой и лапами льва. Вместо хвоста у него извивалась живая змея с раздвоенным языком. Вот и пенис у него такой же, с любопытством отметил Лука. Надо же, пенис-змея, в жизни не видал ничего подобного.
Рядом с этим невиданным созданием шло стадо азиатских Баранцов, похожих на новорожденных ягнят, за исключением того, что вместо ног у них отрастали длинные мясистые корневища, клубни или корнеплоды двух видов, например батат и пастернак или что-нибудь в этом роде[5]. Бараньи котлетки с двумя видами овощного гарнира, подумал Лука. Ням-ням! Эти создания — просто ходячий обед!
Кроме всего прочего, там было еще несколько трехглавых троллей и множество разочарованных валькирий, которые надеялись, что в драке победит их повелительница Фрейя. «Ну-у, ла-адно, — переговаривались они на певучем, неспешном скандинавском наречии, — за-а-втра бу-у-дет и нам-м пра-а-здник!»
Сорайя поджидала спутников перед зарослями рододендронов и выглядела такой невинной, такой непохожей на саму себя, что Лука немедленно заподозрил подвох. Он уже собрался спросить, в чем дело, но передумал и сказал:
— Мы теряем время. Летим дальше?
— Давным-давно, — мечтательно проговорила Сорайя, — существовало индейское племя караоке. У них не было огня, и они так страдали от холода, что им было не до песен.
— Нашла время сказки рассказывать, — отмахнулся Лука, но Сорайя, не обратив на него внимания, продолжала:
— Некое божество по имени Экоарак сотворило огонь. — Она говорила нараспев мечтательным мелодичным сопрано, и Лука был вынужден признать, что голос у нее очень красивый, совсем как у его матери. Слушать ее было приятно. — На всякий случай он спрятал огонь в музыкальную шкатулку и отдал на хранение двум старым ведьмам, наказав им всеми силами скрывать огонь от караоке…
— Надеюсь, что в этом кроется какой-то смысл, — довольно грубо прервал ее Лука, но Хам-Султанша только улыбнулась, ведь это замечание было вполне в духе Выдрии.
— Койот вызвался похитить огонь, — продолжала она.
Пес Медведь оживился.
— Это рассказ про храброго пса из прерий? — с надеждой спросил он.
Сорайя и его не удостоила ответом.
— Он призвал себе на помощь Льва, Большую Медведицу, Малую Медведицу, Волка, Белку и Лягушку. Они расположились поодиночке вдоль дороги между жилищем ведьм и селением караоке и принялись ждать. Койот велел одному индейцу-караоке пойти к ведьмам и напасть на них. Тот послушался и напал на жилище ведьм, которые тут же выскочили, каждая со своим помелом, и погнались за ним, прогоняя прочь. Койот, не теряя времени, заскочил в их хижину, носом открыл музыкальную шкатулку, выхватил оттуда горящую головню и кинулся прочь. Как только ведьмы увидели Койота с огнем, они тут же забыли про индейца и ринулись вдогонку за вором. Койот мчался быстрее ветра, а когда начал уставать, тут же передал горящую головню Льву. Тот добежал до Большой Медведицы и передал огонь ей. Она, в свою очередь, донесла головню до Малой Медведицы. Погоня продолжалась. Наконец головню проглотила Лягушка и нырнула в реку, куда за ней не могли последовать ведьмы, а затем выскочила на противоположный берег, выплюнула огонь на кучу сухого дерева посреди селения караоке. От пламени занялся большой костер, который весело запылал, поднимаясь чуть ли не до небес, и народ возрадовался. А пока ведьмы гнались за Койотом и его друзьями, индеец вернулся в их хижину и унес с собой музыкальную шкатулку. С тех пор в деревне караоке всегда было тепло и раздавалось пение, потому что музыкальная шкатулка не уставала играть популярные песни, которые были в ней записаны.
— Хорошо… — с сомнением произнес Лука. — Очень занимательная история, но…
Из-за кустов рододендрона выскользнул Койот, и выглядел он совсем как его сородичи с Дикого Запада, того и гляди затеет драку.
— Buenos dias[6], малыш, — сказал он вкрадчивым тоном. — Моя приятельница Хам-Султанша дала понять, что ты нуждаешься в помощи. Что до меня, я готов оказать тебе любую помощь, какую ты готов принять. — Он усмехнулся, демонстрируя волчий оскал. — Послушай, Похититель Огня. На свете нет другого такого ловкача, как я, по этой части, кроме разве одного. Да, это был крупный спец, но после того, что с ним случилось, вряд ли он на что-то способен. И помочь ему нечем. Боюсь, он утратил мужество.
— Что с ним произошло? — спросил Лука, не слишком желая услышать ответ.
— Сцапали, — кратко ответил Койот. — Привязали этого здоровяка к скале. Si, senor[7]. Приковали руки и ноги и оставили на растерзание хищникам. Каждый день огромный орел прилетал клевать его печень, а за ночь она отрастала снова. Какие-то там чудеса с взаимодействием электронов. Орлу оставалось только клевать ее изо дня в день до скончания времен. Хочешь узнать подробности?
— Нет, спасибо, — поежился Лука, уже не в первый раз подумав, что дошел до ручки. Но он заставил себя придать голосу больше бодрости, чем чувствовал на самом деле. — К тому же я чувствую подвох, если честно. Тут все толкуют, что за всю историю Волшебного Мира никто еще не крал Огонь Жизни. А теперь ты, Койот, уверяешь меня, что похищал его. Да и тот древний вор, о котором ты рассказываешь, тоже проделал это. Где же правда? Выходит, мне все до сих пор врали? Может, на самом деле украсть Огонь гораздо легче, чем принято считать?
— Надо было тебе растолковать все получше, — вмешалась Сорайя. — Никтопапе следовало с самого начала рассказать правду. Да и мне тоже. Ты прав, что обижаешься на нас. Дело вот в чем. Волшебный Мир существует в разных формах и в разных измерениях. У него много разных названий. По мере того как развивался и старел Реальный Мир, Волшебный Мир тоже претерпевал всяческие изменения: менялось его местоположение, география, законы. В некоторых измерениях Похитителям Огня действительно удавалось завладеть этим творением богов. Но с тех пор как Волшебный Мир принял нынешний облик, в это время и в этом месте, здесь и сейчас, подобное не удавалось никому. Вот и вся правда. Аалим всегда на страже — разве можно избежать Прошлого, Настоящего и Будущего? В иные времена они вверяли надзор за Миром тем самым забытым богам, которых ты видишь здесь, малопригодным для таких серьезных дел. Теперь Аалим приняли ответственность на себя. И Мир изменился. Огонь Жизни недосягаем. Троица Ио знает все обо всем. Ио-Хуа ведомы мельчайшие подробности прошлого. Ио-Хаи ничего не упустит в настоящем, а Ио-Айга предвидит будущее. С тех пор как они приняли вахту, никто не сумел похитить Огонь.
— Вот оно что! — только и произнес Лука, чувствуя себя опустошенным.
Предположив, что Никтопапа, Сорайя и все прочие скрывали от него успешные попытки похитить Огонь Жизни, он загорелся надеждой. Если это сумел сделать Койот, думал мальчик, сможет и он, Лука. Но искра надежды тлела в нем краткий миг и угасла, как только Сорайя поведала ему правду. Он покорно повернулся к Койоту.
— О какой помощи ты говорил? — спросил Лука.
— Эта прекрасная сеньорита искренне расположена к тебе, а я в долгу перед ней еще с давних пор, — сказал Койот, пожевывая что-то уголком рта. — Она говорит, что я мог бы провести тебя через эту землю, и я действительно мог бы. Говорит, что тебе нужен кто-нибудь для a carrera de distracción. Ну, отвлекающего забега. По ее словам, я мог бы собрать старую команду и повторить наш трюк, пока ты совершаешь свою безумную попытку. Ну, в общем, создать иллюзорный путь, пока ты бежишь к победе.
Но тут Сорайя сказала такое, что отняло у Луки последнюю надежду.
— Я не могу отвезти тебя туда, — сказала она. — В земли Аалим. Если они увидят, что ковер-самолет царя Соломона Мудрого пересекает их границы, да еще распознают его, — тут она с неприязнью кивнула на Никтопапу, — а ты уж поверь мне, они его распознают, игра будет окончена в тот же миг. Они почуют опасность и обрушатся на нас всей своей мощью, а у меня не хватит сил, чтобы им долго противостоять. Вот почему я решила найти Койота. Надо разработать план.
— Я иду с вами, — заявил преданный пес Медведь.
— Я тоже, — сердитым голосом старшего брата проворчал медведь Пес. — Кому-то ведь надо за вами присмотреть.
Птицы Памяти неловко поджали перепончатые лапы.
— В общем-то, не наше это дело — красть огонь, — проговорила Слоноутица. — Мы просто хранители памяти. Те, кто помнит.
А Слоноселезень бестактно добавил:
— Мы всегда будем помнить вас.
Слоноутица бросила на него негодующий взгляд.
— Он имеет в виду, — объяснила она, сердито толкнув своего приятеля плечом, — что мы вместе с царицей Сорайей будем ждать вашего возвращения.
