Всепоглощающее увлечение фотографией длилось месяца три, не больше. И вот уже в апреле Ильф, Петров и Михаил Вольпин подписывают договор на обозрение для мюзик-холла — «Путешествие в неведомую страну».
«Неведомой страной» должна была предстать здесь наша Советская страна. Такой ее увидит чудак-профессор Сидидомский, которого его ассистенты убедили, что он проспал в анабиозе 100 лет и проснулся в 2030 г. Все то будничное, что по-прежнему окружает профессора, чего он упорно не хотел замечать раньше, предстает теперь перед ним необыкновенным и новым.
В конце апреля вместе с группой советских и зарубежных журналистов и делегацией ударников с фабрик и заводов Ильф и Петров выехали на открытие Турксиба, а потом совершили поездку по Средней Азии. Ильфа потрясли изменения, преобразившие этот край и духовно и материально за пять лет, прошедших со времени его первой поездки. Е. Петров увидел Среднюю Азию впервые, и в майских номерах газеты «Гудок», через пять лет после среднеазиатских очерков Ильфа, появляются среднеазиатские очерки Петрова «Великая магистраль».
Писатели продолжают работу над «Путешествием в неведомую страну». Печатаются очерки Ильфа и Петрова о Турксибе, иллюстрированные фотографиями Ильфа (и среди них почти полностью вошедший потом в третью часть «Золотого теленка» очерк «Осторожно! Овеяно веками»). 30 июля в «Огоньке» появляется юмореска Ильфа и Петрова «Меблировка города». В переработанном виде она ляжет в основу юмористического рассуждения о пешеходах, открывающего роман. Где-то в промежутке пишут Ильф и Петров вместе с Вольпиным комедию «Подхалимка», с октября 1930 г. она с большим успехом идет в Московском мюзик-холле, с участием Г. Ярона, П. Черкасова, В. Лепко; и критик В. Блюм, не пропустивший, кажется, ни одной оригинальной комедии, отмечает ее своей отрицательной рецензией[41].
Думаю, что все эти месяцы писателей не оставляла глубокая мысль о романе. Они помнили о нем на Турксибе, куда давно собирались послать своих героев. Они не могли не испытать воздействия XVI съезда ВКП (б), проходившего 26 июня — 13 июля 1930 г., съезда развернутого наступления социализма по всему фронту.
Особый интерес для проникновения в историю «Золотого теленка» представляет записная книжка Ильфа, начинающаяся словами «Бернгард Гернгросс». Она велась (по крайней мере частично) в Ленинграде или вскоре после какой-то поездки в Ленинград. Это видно из выражений: «Как я искал окурки в Петергофе»; «Паркетные мостовые Ленинграда». В этой книжке сделаны первоначальные, еще слабо сформулированные записи к финалу «Золотого теленка», где Бендер-миллионер терпит моральное поражение, именно здесь намечаются штрихи для образного воплощения идеи бесполезных денег: «Как я искал окурки в Петергофе… Конгресс почвоведов… Две папиросы дал мороженщик… Остап-миллионер собирает окурки…» (разрядка моя. — Л. Я.).
Когда составлялась эта книжка? Ведь в Ленинграде Ильф бывал много раз. Комментируя пятый том сочинений Ильфа и Петрова, я показала, что записи сделаны «не позднее второй половины 1930 г.». Но может быть, книжка заполнялась значительно раньше — в 1929 г. или даже в 1928 г., когда появилось у писателей, еще весьма неопределенное, желание написать новый роман? Сделал же Ильф тогда, в 1928 г., ряд набросков, пригодившихся ему в работе и над второй и над третьей частями «Золотого теленка». Вот и фамилия Мародерский, упомянутая в книжке «Бернгард Гернгросс», записана также в одной из книжек Ильфа 1928 г…
А ведь зацепка перед глазами. Оказывается, конгресс почвоведов, тот самый, из-за которого Остап не мог получить номер в гостинице, пообедать в ресторане и даже пойти в театр («В театре в этот день давался спектакль для почвоведов, и билеты вольным гражданам не продавались»), не был фигуральным выражением. Международный конгресс почвоведов действительно проходил в Ленинграде — с 20 по 31 июля 1930 г. По-видимому, он совпал с поездкой Ильфа, Петрова и Вольпина в Ленинград (поездка была связана с готовившейся постановкой комедии «Подхалимка»). И записная книжка «Бернгард Гернгросс» относится именно к этому времени.
В эти летние месяцы 1930 г. исподволь складывается, осознается, образно оформляется идея бесполезных денег, идея краха Бендера-удачника, провала Бендера-миллионера. А роман еще продолжает разматываться и обогащаться. В сентябре 1930 г. Ильф и Петров продолжают делать к нему заметки, и не к финалу или какой-нибудь определенной главе, а к роману в целом. Именно в сентябре был заполнен лист 10 «Материалов», который называется так: «Подробности».
Этот листок был начат давно, еще в середине 1929 г., до августовской работы над первой частью. Тогда был проставлен заголовок «Подробности», сделана первая запись: «Автомобиль ждал в сарае. Его часто перекрашивали. Он имел собственное имя» — и несколько других.
К концу этих записей, среди ровных строчек Е. Петрова — одна строка, два слова, размашистые неровные буквы (по-видимому, перо взял Ильф): «Отменят деньги». Что это? Размышление об исходе сюжета? Ироническое повторение ходячих разговоров? На рубеже 20-х и 30-х годов, с ликвидацией нэпа, в устах некоторых советских работников прозвучала мысль, что деньги следует отменить. Эта мысль была осуждена, объявлена беспочвенной. Но дело даже не в ней. Запись «Отменят деньги» говорит о том, что писателей начинает занимать вопрос, который станет центральным в их романе, — судьба денег, за которыми гоняется Остап.
Заметки к «Золотому теленку».
Этот листок много месяцев пролежал в бумагах писателей, прежде чем они снова вернулись к роману. А вернувшись, они взяли и этот начатый лист и сделали на нем еще ряд любопытнейших записей. Одна из них весьма точно выдает время, когда был дописан лист: «Визит Остапа к Рабиндранату Тагору» (в романе это преобразилось в главу «Индийский гость»); а Тагор был в СССР только однажды — с 11 по 25 сентября 1930 г. Среди «Подробностей» эта запись ничем не выделяется, и, занося ее, авторы, вероятно, еще не предполагали, что этот эпизод станет одним из существенных в сюжете. За ним идут обычные, характерные для Ильфа и Петрова заметки: «Концессия на снятие вывесок»; «Цепь огня. Прикуривание»; «Люди ездят в командировки»; «Сказочка о кошках и тракторах, или о том, как в городе Н. наступил рай»; запись: «О правдолюбцах, которые хотят, чтобы люди были ангелами, и которым ничего не стоит растоптать человека. С отыгрышем о первых учениках. Аллилуйщики». «Отыгрыш о первых учениках» — излюбленный у Е. Петрова. В октябре того же года писатель воспользовался им в фельетоне «О первых учениках» (где речь шла, разумеется, не о первых учениках, а о тупоголовых служащих, похожих на зубрил-гимназистов), в 1932 г. этот образ стал одним из самых удачных в фельетоне Ильфа и Петрова «Отдайте ему курсив».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
