— Ну что, Диана, пора нам с тобой временно расстаться. Подчеркиваю, только временно, — заметил я, уловив невысказанное разочарование. — Помнишь, что надо сделать при первых же признаках опасности?
— Мысленно позвать тебя, — абсолютно правильно ответила она. — Вадим, а если ничего плохого не случится… Когда тебя ждать?
— Сутки, может быть двое. Это будут зависеть лишь от того, насколько близки друг к другу окажутся пункты назначения, в которые мы стремимся попасть. Что‑то мне подсказывает их чрезвычайную близость друг к другу. И не вздумай беспокоиться обо мне, я, знаешь ли, обладаю способностью всегда выходить из трудных ситуаций с минимальными потерями. Лучше сама постарайся не вляпаться в какую‑то смутную историю. И еще… Не вздумай безоговорочно доверять тем, кого никогда не видела и в чьих действиях улавливаешь хоть малейшую странность.
— Это какую?
— Самую разную. Например, слишком уж доброжелательное к тебе отношение. Ты ведь им нет никто, они никогда тебя не видели и вообще ничего не знают. Не верю я в родственные чувства на пустом месте, зато вот в желание что‑либо получить очень даже верю. Осторожность, Диана, только осторожность… Лишней она сейчас точно не будет.
— А если я что‑то подозрительное увижу, что тогда?
Да уж, девочка задала очень правильный вопрос, на который надо было ответить и жестко и в то же время так, чтобы результат оказался мало — мальски приемлемым. Опыта у нее ровно ноль, вот в чем основная беда. При его наличии можно долгое время водить загадочных родственников вокруг пальца, прикидываясь простой девушкой, неискушенной в жизни. Увы, но тут как раз та самая ситуация — далекая от грубой прозы реальности Диана, у которой так и не образовалась привычка не верить окружающим. Кажется, сегодня был сделан первый шаг, но он только первый…
Такие умения мгновенно не образуются, требуется время. Не день, не неделя, а месяцы, переходящие в годы. Но затягивать с ответом было нельзя.
— Веди себя так, словно веришь им во всем. Так, будто ты продолжаешь считать их добрыми родственниками. Говори, смейся, но вспоминай того шоферюгу свежеубиенного. Он ведь тоже сначала показался тебе обычным человеком, а оказался насильником и просто мразью. Извини за напоминание, но без этого никак, — поспешил я чуть сгладить жесткость слов. — Просто реальность вокруг поначалу кажется доброжелательной, но стоит тебе к этому привыкнуть и маска добродушия спадает, открывая глумливый и жестокий оскал.
— Но не может быть, чтобы никому нельзя было верить…
— Можно и даже нужно, но доверие — это очень редкое и драгоценное явление, его нельзя расточать направо и налево. Любого человека узнаешь постепенно. Однако, иногда это происходит гораздо быстрее, но тут уже нужны экстремальные ситуации. Ты понимаешь, о чем я?
— Да… Кажется, да. Как сейчас.
— Верно, Диана. Из этого и исходи. А особое внимание к их словам о доставшемся тебе в наследство кристалле. Теперь все. Запомни, я появлюсь скоро, очень скоро. Обещаю тебе это. До скорой встречи, красавица!
Я слегка приобнял девушку, а спустя пару секунд уже шел в направлении автобусной остановки. Оборачиваться не в моих привычках, тем более в сторону той, с кем мы все равно увидимся. Увидимся…
* * *
Когда я дошел до автобусной остановки, был уже поздний вечер, редкие фонари отбрасывали резкие, ломаные тени, наполняя пейзаж мрачно — готическими элементами. Красиво, гораздо более запоминающиеся картины, чем при ярком солнечном свете. Поразительно, как может измениться обычный пейзаж, стоит только дню начать уступать свои позиции ночи — тому самому времени суток, которого столь опасаются многие люди. Ночь… Время, которое я ценю и уважаю вот уже много лет и не променяю ее красоту ни на какие обжигающие лучи дневного светила. Тем более приятно то, что немногие разделяют мою любовь к красоте ночи и я могу наслаждаться ночным городом практически без шумных толп.
Да, практически полное безлюдие, лишь иногда мелькнет чья‑то тень. Или это припозднившийся прохожий или же те, кто выходит поохотиться на них. Если же ночные крысы решат поживиться за мой счет… Что ж, это будет весело для меня и грустно для них. Ночь скроет блеск ножа, погасит крик, с безразличием отнесется к тому, что рассчитывающий на легкую добычу сам стал жертвой. Я люблю темное время, оно никому не сочувствует, предпочитая дожидаться сильного и сила эта должна быть не показной, а исходящей из глубины души. Пусть шакалы считают ночь своим временем, но это все равно продлится лишь до тех пор, пока не придут другие. А тогда… им останется лишь убежать, поджав хвост и жалобно повизгивая.
Ночь и мысли, мысли и ночь. Они неразделимы, по крайней мере, для меня. Однако, реальность все равно требует более пристального к себе внимания… Что ж, посмотрим, оценим. Народу на станции было немного, да и стоящих автобусов штук шесть, не более того. Хорошо хоть в билетной кассе горел свет, а значит, там должен был найтись кто‑то, способный дать нужную информацию. Подойдя к окошечку, я слегка постучал по нему костяшками пальцев, привлекая таким стандартным образом внимание заспанной кассирши.
— Что надо? — не слишком дружелюбно заявила личность непонятного возраста.
— Билет на автобус номер сто сорок два и больше ничего.
— Совсем с ума посходили, — проворчала та. — То неделями никого нет, то вдруг появляются… пассажиры. Ненормальные вы все там, психи. Сидите в своих берлогах… Вот твой билет, а автобус через пять минут отходит. Ты единственный сегодня пассажир.
Судя по всему, ворчание кассирши было не слишком тихим, поскольку поближе к кассе стали стягиваться люди, и все они смотрели на меня не слишком доброжелательно. Интересно, чем это я им столь сильно не понравился? Однако, никаких явных признаков агрессии не проявляли, что также наводило на некоторые интересные размышления. Скорее уж их взгляды были оценивающе — изучающими, словно я выглядел экзотическим экспонатом неведомого музея. Ну — ну! Взглядами меня смутить сложновато, а заставить занервничать и вовсе нереально. Единственное, на что способен подобный метод психологического воздействия — до предела обострить мою параноидальную подозрительность, но с ней сейчас и без того все обстояло наилучшим образом. Для меня наилучшим, а вот попавшим под ее (подозрительности) пристальное наблюдение при малейшем отклонении ситуации в неблагоприятную сторону я бы не советовал находиться рядом. Мало ли что…
Я преспокойно повернулся спиной к кучке любопытных и двинулся по направлению к нужному мне автобусу. За моей спиной звучали едва слышные перешептывания однозначно минорного оттенка:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
