Дальность пути и вид из окна такси способствовал размышлениям подобного рода. В этой части Земли был вечер. Солнце уже скрылось за горами, но небо еще сияло кровавым заревом. Что-то было в этом сиянии зловещего, агрессивного, но не лишенного своей мрачной красоты. Хоть картину пиши — на тему Конца Света и Страшного Суда. Жаль, что я не умею рисовать, и очень, очень жаль, что рисовать самому в наше время нет смысла. Запустил программу — и она выдала тебе любую картинку. На большее просто нет времени и, тем более, спроса.
Я встряхнулся. Ясное дело, не привык я ничего не делать потому и раскис. А это недопустимо, учитывая мою ситуацию. Что же делать, чтобы времени не терять? И не киснуть? Голова заработала и выдала одно изящное в своей простоте решение.
— Извините, — обратился я к таксисту на распространенном в этих краях дойче. Удивительное дело, казалось бы, чего стоит при нынешнем уровне развития техники, особенно систем автоматического управления, извоз тоже автоматизировать? Как полицейские флаеры. Так нет же — чиновники этим не занимаются, а водилы-частники просто не заинтересованы в замене их компьютерными программами.
— Да? — таксист повернулся ко мне.
— У вас ведь есть коммуникатор. Вы не могли бы одолжить мне его? На минутку?
— На минутку? — на мгновение задумался таксист, не отвлекаясь от дороги, — ладно, на минутку можно.
С этими словами он на ощупь достал из кармана джинсов плоскую коробочку и протянул ее мне. Я набрал номер, который Конфедераст дал мне лично — для общения с ним, минуя всяких секретарей и помощников.
— Я слушаю? — сказало объемное изображение рожи Ковальского, возникшее над коммуникатором. Голос был знакомо брезглив и презрителен, однако спасибо на том, что Конфедераст ответил на звонок. Видимо понимает — на этот номер кто попало не позвонит.
— Добрый вечер, господин Ковальский, — поприветствовал я его, — вас беспокоит кальвинский мясник. Это ведь под таким прозвищем меня теперь медиа-службы представляют?
— Я вас не знаю, — бросил Конфедераст, — какого черта вы отвлекаете меня от важных дел?
— Важных дел? — переспросил я, — протереть стол секретаршей — это важное дело? Или запасы коньяка уничтожать? Очнитесь, у вас есть дела поважнее. Если вы не поняли — это я, капитан Орлов, которого вы подставили, сообщив, будто Кальвин собирается выйти из Конфедерации. Но Кальвин и не думал делать это, а крайним оказался я, убивший не один десяток жителей этой планеты.
— Я вас не знаю, — упрямо повторил Ковальский.
— Зато я вас знаю. И знаю про вас немало интересного. И еще знаю людей, готовых за это интересное дорого заплатить, — я увидел, как вытягивается и бледнеет голографическая рожа, понял, что попал в точку, и продолжил наступление, — вы что же, думали, что в вашем кресле, мягком и с высокой спинкой, вы в полной безопасности? Или, что вы в рай при жизни попали? Увы, должен вас разочаровать. Вас хотят свалить, причем довольно давно.
— Хотеть не вредно, — хмыкнул Конфедераст.
— Я не договорил — не просто хотят, но и могут. Дали мне на размышление двенадцать часов, из них уже прошло около часа. Я вот и думаю, ждать мне еще одиннадцать часов или… Ведь, в конце концов, эти ребята не окунали меня в кровь и дерьмо.
— Кто? — снова бледнея, спросил Ковальский.
— Агентство Конфедеративной Безопасности, — брякнул я, не будучи уверенным в правильности ответа. Все-таки, хреново я разбираюсь во всех этих спецслужбах, расплодившихся на уровне Конфедерации и отдельных планет. Чем они в таком количестве занимаются? Компромат друг на друга собирают?
— И много предлагают? — поинтересовался Конфедераст.
— Вдвое больше чем вы мне за Кальвин. Ну так что вы советуете? Ждать еще одиннадцать часов или…
— Ждать! То есть, нет, — от волнения Конфедераст буквально плевался словами и фразами, — никого ждать не надо. Давайте так…
— Как? — спросил я, чувствуя и празднуя в глубине души, хоть промежуточную, но победу.
— Для начала — вы где?
— На Земле. И уже на подходе к Женеве.
— Тогда встретимся через час, в ресторане «Шварцмонд». Знаете, где это?
— Узнаю, — ответил я и отключился, — спасибо.
«Спасибо» я говорил уже таксисту, когда возвращал коммуникатор. Водила посмотрел на меня хмуро и недовольно.
— Не надо осуждающего взгляда, — сказал я ему, — то, о чем мы разговаривали — это наше лично дело. Тебе платят — ты везешь. А подслушивать, а потом зыркать осуждающе…
— А я и не спорю, — перебил меня таксист, — вот только вы просили коммуникатор на минуту, а проговорили минимум, минуты три. Так что придется доплатить.
— Хорошо, — вздохнул я, — тогда тебе придется везти меня к ресторану «Шварцмонд». Знаешь, где это?
* * *
Никогда за всю свою жизнь я не был в ресторане. Не в кафешке «быстрого питания», что наполняют желудки большей части моих собратьев по биологическому виду, а именно в ресторане. Где все натуральное — пища из натуральных продуктов, живая музыка, мебель из настоящего дерева, а не из пластика. Даже цветы, в некоторых растут: живые, в горшочках. Так вот, в подобных местах я не бывал ни разу. Ни в детстве, с родителями, ни, тем более, в юности, во время учебы в Академии и службе на Флоте, ни даже в последние годы, когда я вроде бы прочно встал на ноги. Встать-то встал, но все равно вынужден был считать каждый заработанный юнит. Уж поверьте, иметь собственный боевой звездолет — дорогое удовольствие. Клиенты же раскошеливаться не спешили, предпочитая заключать со мной сделки в местах, наподобие космопортового туалета — общедоступных и при этом укромных. Чего вдруг на Конфедераста нашло — не знаю. Может, отравить хочет?
Можно конечно спросить, а откуда я тогда такой осведомленный относительно ресторанного сервиса? А осведомлен я об этом не меньше, чем любой, кто более или менее регулярно смотрит медиа-систему. Там, среди прочего рекламного мусора нет-нет, да и сверкнет такая вот жемчужина для избранных. С картинками, смакованием всех услуг, иногда — с описанием блюд с экзотическими названиями. Все это подается с блеском, каким-то налетом праздничности, но лично у меня вызывало лишь жгучее желание переключить канал. С малых лет до сего дня я так и не врубился, какой смысл гнать эти ролики по каналам для всех, то есть, для тех, кому такой вид отдыха не по карману, а слово «ресторан» звучит как название другой планеты.
Таксист, которого, кстати, звали Йохан, тоже ни разу не был в ресторане. И название «Шварцмонд» для него несло не больше смысла, чем слова «спектральный класс звезды» или «закон Ферхюльста». Поэтому не один десяток минут кружил он по центру города, пока я сам лично не заметил вывеску с соответствующим названием. Будучи честным человеком, Йохан не взял с моей (вернее, взятой взаймы у Равиля) карточки лишнего, в смысле, за то время, что он безуспешно пытался найти ресторан. Зато за три минуты пользования его коммуникатором сдернул по тройному тарифу.
Оставив Йохана дожидаться новых клиентов, я направился к парадному входу в «Шварцмонд», где и был остановлен сакраментальным «ни в таком виде!» от швейцара. Мысленно взглянул на себя со стороны — и внутренне согласился. Как посмел я, сутками не снимаюший свою летную форму, небритый и неумытый (на Кальвине было не до того), даже надеяться попасть за эти врата рая. Бластер, торчащий из кармана штанов, тоже не внушал доверия. Он мог бы послужить пропуском внутрь только в одном случае — если бы я вздумал прорываться силой. Во всех остальных вариантах он только мешал, довершая имидж обитателя «дна». Вон, вон отсюда, читалось во взгляде швейцара. Вали обратно в свою преисподнюю.
Эх, Ковальский, ты так, значит?! Видимо, не осознал, голубчик всю тяжесть своего положения. Ну ладно. Срок, данный людьми в черном на раздумье, не истек; опять же таксист поблизости. Я уже хотел развернуться и ехать в космопорт, когда у парадного входа в ресторан приземлился неестественно длинный, какой-то вытянутый, лимузин с номерами Конфедерации. Вышедший оттуда «шкаф» с глазами, открыл дверцу в задней части, выпуская моего старого знакомого.
На голову ниже меня, с обширной лысиной на шарообразной голове, и сам похожий на шар, Рейнхольд Ковальский важной и неспешной походкой прошествовал внутрь. По пути заметил и узнал меня, и, мгновенно поняв ситуацию, заявил швейцару: «Этот — со мной». «Этим», понятное дело, был я.
— Его внешний вид не соответствует… — начал было швейцар, но его аргумент, казавшийся таким весомым, разбился об Конфедераста как прибой о скалы.
— Не соответствовать можно только санитарным нормам, — отрезал тот, — или давно у вас инспекций не было?
— Проходите, — вздохнул швейцар, обращаясь ко мне. Молодец, профессионал, умеет сохранять спокойствие, — только, пожалуйста, оружие сдайте.
