На медиа-экране — объемное изображение почерневших обломков лимузина, вход в ресторан «Шварцмонд» с покосившейся вывеской, несколько разбитых машин. Тоже мне — значительный ущерб! В «отстойниках», поди, такой «дизайн» в порядке вещей. А вот труп Ковальского — с залитой кровью рубашкой и лежащий мордой в тарелке, медийщики показывать не стали.
— Вот вы как, капитан Орлов, — прошипел «Главный», — и, только не надо этих детских отговорок, мол, это не я.
— А чем вы недовольны? — улыбнулся я, — вы хотели убрать Ковальского и…
— А вы не слишком тупой для выпускника Академии Космических Полетов? Не убрать… то есть, убрать, но не так. Нам нужно было публичное разоблачение, громкое дело, которое бы способствовало нашему, во всяком случае, моему точно, карьерному росту. А что мы имеем? Теракт, который мое ведомство, вопреки своему предназначению, проспало. Козе понятно, что у нас головы полетят. Мы же, по сути дела, пустили на Землю главного террориста.
— Вы мне льстите, — ухмыльнулся я, — какой уж там главный террорист? Скорее, внештатный сотрудник.
— Хватит, — оборвал меня «Главный», — пора кончать прелюдию. План провалился… по вашей милости; мы больше не заинтересованы в вас. Теперь единственная возможность спасти наше лицо — доставить вас в казенный дом.
Я не стал ждать, пока меня начнут вязать. «Главный» и его люди, и так окружили меня, взяв пусть не в кольцо, но в треугольник. Оружие пока не доставали, но, видимо, были достаточно уверены в себе, в своей скорости реакции. Профессионалы, блин. Единственная возможность для меня — это совершить некий отчаянный и кажущийся глупым поступок. Непредсказуемость против опыта. Импровизация против уставов и планов.
— Как хотите, — развел руками я. Судя по выражению лица «Главного», он ожидал чего угодно, только не этого. Хороший знак.
— Благоразумно с вашей стороны, — сказал он, — вы ведь, по сути дела безоружны. На уничтожение Ковальского вы не взяли с собой ничего, кроме одного бластера, а чтобы произвести взрыв, как показали по медиа, нужна вся его мощность.
А ты не дурак, соображаешь. Но главное, что на приманку ты все-таки клюнул. Подсекаем…
— …но порядок задержания требует, чтобы вы все-таки сдали ваше, хоть и разряженное оружие, — продолжал ласкать мой слух «Главный».
Я кивнул и, достав из кармана действительно разряженный бластер, молча протянул его. Цель была достигнута — «Главный» отвлекся на бесполезную железяку и не заметил, как вторая рука достала лазерный резак. Когда же лазерный резак отсек ему ногу по колено, «Главный», конечно, заметил. Но уже без толку — с полутора ногами много не навоюешь.
Еле слышный звук выстрела, рефлекторно бросивший меня на пол. Быстро среагировали, сволочи. Уф, мимо. И, опять, как по старинному ритуалу — визги, вопли. Все, кто был в зале ожидания, а это без малого, два десятка человек, повыскакивали со своих мест и ринулись к выходу. Это обстоятельство позволило мне выиграть несколько секунд, которых хватило, чтобы вытащить из кармана, упавшего на пол, «Главного» его оружие. Парализатор, черт бы его побрал! Это у безопасников-то — парализатор, вроде тех, что стоят на вооружении полиции в колониях. Даже спецназ уже использует оружие посерьезнее, бластеры, например. Они что, тут, на Земле, совсем расслабились? А еще убить меня грозились.
Впрочем, парализатор — оружие, хоть и не смертельное, но и не пустячное. Во всяком случае, назвать его игрушкой не повернется язык даже у меня. Когда нужно не убить, а обезвредить — он идеален. По-видимому, группа «Главного» вооружалась именно с таким расчетом. Что, если не удастся договориться по-хорошему, меня можно будет парализовать и доставить «куда надо», где со мной будут вести разговор уже на других условиях. От меня парализованного толку все же побольше, чем от мертвого. Лично же мне было все равно: мертвы мои преследователи или парализованы. Поэтому, не особо задумываясь, я вынырнул из-за кресел и метким выстрелом вывел из игры одного из людей в траурных костюмах. Второй, с криком «тревога!», бросился наутек. Ну, точно, совсем Земля раскисла. И жители ее.
Бегство последнего из безопасников, по большому счету, давало мне всего лишь выигрыш по времени, причем не очень большой. Скоро должно прибыть подкрепление: служба безопасности космопорта, или, спецназ. Не мне, в одиночку, с парализатором и разряженным бластером, сражаться против них. Нужно было как можно быстрее покидать и космопорт, и эту негостеприимную планету в придачу.
Выбежав на стоянку космических кораблей, я быстро, даже можно сказать, инстинктивно, нашел свой «Варяг». До него оставалось три метра, а люк уже гостеприимно распахнулся мне навстречу. А вот и первый вопрос, когда я оказался внутри.
— Ну как? Получилось? — это Равиль, мой пилот, такой любопытный и внимательный.
— Смотря что, — произнес я устало и протянул пилоту карточку.
— Оплата заказа, — в этот раз подала голос Фло.
— Чего нет — того нет, — честно признался я, — заказчик мертв, у меня на хвосте Конфедеративная Безопасность. Так что я на мели. Мне нечем даже вернуть долг Равилю. В этой связи, уважаемые коллеги, вы можете хоть сейчас покинуть корабль и сдаваться властям. Как обычно, валим все на меня, пребывание в одном со мной экипаже становится для вас слишком опасным. Можете меня вообще линчевать прямо здесь, только учтите — я буду сопротивляться.
— О чем вы, Максим Андреевич? — Равиль улыбнулся, — а как же команда?
— К тому же вы нас спасли, капитан, — добавила Фло.
— Отлично, — обрадовался я, — тогда и вы меня спасите. И корабль, и себя в придачу. Заранее предупреждаю, что повторить тот гладенький пролет через Солнечную систему нам не удастся. Ориентировка на «Варяг», наверняка уже разошлась по базам и патрульным кораблям. Так что жарко будет уже в околоземном пространстве. Короче, взлетаем и не тянем кота в долгий ящик, как говорил один преподаватель из Академии.
— Ляхов! — с энтузиазмом уточнил Равиль, которому также была знакома эта манера коверкать речь, — будет сделано, капитан. Взлет.
— Не вступаем в бой, это бесполезно и грозит потерей времени. Главное для нас — вырваться в гиперпространство, — давал я пилоту указания.
И тут меня осенило. Главное для нас — вырваться в гиперпространство. Но обязательно ли для этого находиться в космосе? Этот вопрос я немедленно адресовал Фло. У той были глаза рыбы, выброшенной на берег.
— Капитан! — воскликнула она, — разве вы этого не знаете? Создание гиперперехода, то есть, аномалии пространственно-временного континуума в среде высокой плотности…
— Короче! — оборвал я штурмана, — чем нам грозит, если мы уйдем в гиперпространство прямо здесь, в земной атмосфере?
— Нам лично — нечем, — ответила Фло, — кораблю понадобиться больше энергии, но не намного…
— Тоже мне — проблема, — хмыкнул я, — нас собираются поджарить, а мы энергию экономим…
— Основная же причина, по которой гиперпереходы разрешено создавать только в вакууме, — продолжала Фло, — это возможное изменение характеристик среды, в том числе интегральных. Космос, как вы знаете, почти бесконечен, а изменяться там нечему, так что эффектом от гиперперехода можно пренебречь. Если же переходить в гиперпространство в атмосфере планеты, то… ну, насчет черной дыры, которая эту планету затянет, тут, конечно, суеверие. Энергия не та. А вот стихийное бедствие создать…
— И только-то! — сказал я весело, — побольше энергии и стихийное бедствие для Земли. Последнее — вообще проблема землян, которых я лично, никогда не любил.
— И я, — поддержал меня Равиль, — по-моему, землян нигде не любят.
— Так какого хрена мы ждем? И языками чешем, — я обратился к Фло, — раз никакого риска, раз ты уверена — тебе и карты в руки. Готовь переход в гиперпространство. Пункт назначения: система Денеба, созвездие Лебедя.
«Варяг» нырнул в воронку гиперперехода. В атмосфере, на фоне вечернего неба, вид у нее был какой-то сказочно-мистический: мертвенное сияние с переливом черноты, озаряемое вспышками молний. В древние времена такое зрелище вызвало бы у наших предков суеверный ужас и готовность принести любые жертвы, дабы задобрить гневающихся богов. В наше время подобные страхи у большинства людей загнаны глубоко внутрь, а у нас, космонавтов, и вовсе атрофировались — в силу привычки. Но даже я не мог совсем обойтись без эмоций, глядя на это вроде бы привычное, но ставшее удивительным, явление. И вновь успел пожалеть, что не умею рисовать.
22 октября — 14 декабря 2008 г.
