Над обрывом показалась голова Тарана. Проводник ухватился за край плиты, подтянулся и выполз наверх. На его спине, обхватив сталкера руками и ногами, висела Ната. Скатившись на шершавый бетон, девушка разрыдалась, забилась в истерике.
— Ну все, все… Уже ничего не изменишь… Не надо… — Кондор приобнял ее, пытаясь успокоить, хотя и сам чувствовал себя немногим лучше.
Ксива грубо выругался. Вниз полетела граната. Под грохот взрыва в воздух взметнулся огромный водяной фонтан.
— Отставить!!! — Кондор вскочил, окидывая отряд суровым взглядом. — Подобрать сопли. Поднимайте Фарида, мы идем дальше. Таран, веди.
* * *
Ровная линия дороги тянулась вдаль, решительным росчерком рассекая акваторию Невской губы. Отряд шагал по насыпи, растянувшись в неровную цепочку. Пронизывающий ветер трепал одежду. Пенистые волны непрерывно штурмовали рукотворную преграду, вгрызаясь в насыпь из прибрежных валунов. То и дело над краем мола расцветали фейерверки пенистых брызг. Стихия бушевала, приветствуя щедрых гостей. Подношение было принято.
Глава 11
Рубикон
Существует ли что-то, более мотивирующее, чем страх? Что-то, способное так же сильно влиять на наши поступки? Чем страх является для каждого из нас? Он изменчив и многолик. Изобретателен и хитер. Зачастую страх творит с нами странные вещи. Заставляет плакать и смеяться, покоряться и предавать, ненавидеть и стыдиться. Огульно называя окружающих паникерами, свои эмоции выдавать за разумную предосторожность. Стоит ли стыдиться страха? Бороться с ним? Или, может, потворствовать ему? Страх обладает воистину потрясающей силой. Без него — скучно, а с ним — невыносимо. Он может сделать жизнь серой и неполноценной, а иногда наоборот, яркой и насыщенной. Чем ему являться для каждого из нас — личный выбор каждого. Но есть правило, касающееся всех. Страх не должен становиться частым гостем. Лучше его не приманивать. Не впускать страх в душу. Потому что игры с ним опасны. А ставки в таких играх иногда непомерно высоки.
* * *
— Долго еще?
— Почти пришли. За тем изгибом дорога в тоннель уходит. Если не затоплен, считай, добрались до острова. — Таран заглянул в карту.
— А сверху что? — Ксива недоверчиво рассматривал замысловатые постройки.
— Сверху судопропускное сооружение С1. А вон те дуги здоровые, что над землей торчат — плавучие батопорты.[5] Ими канал перекрывали на время наводнений.
— Да… Умели раньше делать. — Шаман завороженно смотрел на выраставшее перед ними технологическое чудо. — Я думаю, стоит осмотреть постройки. Возможно, с них светили.
Кондор покосился на Фарида. Боец держался молодцом, хотя и шел как-то неуверенно. Нужна была передышка.
— Сделаем так. Шаман, мы с тобой сейчас прошвырнемся по верхам, остальным — осмотреть тоннель. Если чисто все, встанем на привал.
— Это что же, прямо под водой ночевать будем? — Ксива напрягся.
— А ты ноги промочить боишься? — Резанул вдруг Таран. — Вот кореш твой не испугался.
— Не испугался! — передразнил Ксива. — Потому что думал не тем местом. Романтик, мля…
Ната развернулась на каблуках, ударила зло, наотмашь. Боец повалился на землю, схаркивая кровью. Потрогал разбитую губу. Зыркнул на девушку исподлобья.
— Пасть. Свою. Заткни. — Девушка побледнела. Ноздри ее гневно раздувались.
— Ну знаешь ли… Нет дыма без огня!
Кондор оторвал взгляд от бинокля, посмотрел на нерадивого бойца отрешенно, убрал прибор в подсумок. Ксива как-то вдруг съежился под взглядом командира, опустил голову.
— Тут ты прав. Нет Дыма… И не будет больше.
Сталкеры разошлись. Шаман с Кондором скрылись за оградой. Таран повел сталкеров к автомобильному тоннелю. Плавный спуск подъездного пандуса закончился двумя широкими проемами. Дорога здесь ныряла внутрь, исчезая в темноте тоннелей. У границы света и тьмы проводник притормозил.
— Проверить оружие. Фонари включить.
Ишкарий вдруг упал на колени, задрожал всем телом и принялся истово бормотать свою тарабарщину. Ната попыталась поднять сектанта, но тот лишь отмахнулся, посмотрев на нее как на клятвопреступницу.
— Загляни к себе в душу, дева, и узнай, готова ли ты перейти Рубикон? Задайте себе вопрос, братья, нет ли в сердцах ваших скверны мирской, ибо только сильный разумом и духом обрящет спасение, а слабых забвение ждет…
Сталкеры неуверенно переглядывались, косясь на сгустившийся впереди сумрак.
— Кончай трепаться, болезный. — Недолго думая, Таран указал на правый проем. — Здесь войдем.
— Что, сталкер, до сих пор по «встречка» не ходи? — Таджик улыбнулся сквозь стиснутые от боли зубы.
— Привычка — страшная вещь, Фарид. — Проводник ухмыльнулся в ответ. — За рулем тысячу лет не сидел, а гайцы до сих пор мерещатся.
Они двинулись внутрь, настороженно прислушиваясь. Сзади семенил Ишкарий — страх остаться в одиночестве пересилил. Звуки шагов гулким эхом прокатились вдоль бетонных сводов тоннеля, исчезая во мраке перехода. Под ногами захрустел песок. Из темноты выплыла обуглившаяся детская коляска. Чуть дальше на боку лежал остов джипа с распахнутыми дверьми. Тут же по полу были раскиданы кости. Человеческие, судя по всему. Сталкеры осторожно продвигались вперед. Чем глубже они забирались, тем больше полуистлевших автомобилей им попадалось. Глеб представил, как люди в панике съезжались сюда, завидев яркий свет в небе. Как набивались внутрь этого бетонного колодца в надежде на спасение. Разглядывая унылые детали ушедшего времени, Глеб ощутил дискомфорт. От этого места веяло запустением и могильным холодом.
— Склеп какой-то… — Ксива словно мысли его прочитал. — Мертвое место. Валить отсюда надо.
— Не мельтеши. — Таран продолжал спуск, поглядывая по сторонам.
Уклон тем временем сошел на нет. Глеб догадался, что они достигли средней части тоннеля. И где-то там, над бетонным сводом — толща воды. Мальчик поежился. В голову лезли нехорошие мысли. Стены вокруг перестали внушать доверие. Что может противопоставить хрупкая бетонная коробка природной стихии? Теперь Глеб понимал Ксиву, поднявшего вой из-за места ночлега.
Проводник остановился напротив прямоугольных ниш боковых ответвлений.
— Слева перемычка с параллельным тоннелем. А вот справа, похоже, то, что нам надо. Короткий закуток вывел в электрощитовую. Чуть дальше расположился громоздкий вентилятор и короб приточного воздуховода. Таран переглянулся со сталкерами. Те поняли без слов. Со вздохом облегчения Фарид опустился у стены. Ксива скинул автомат, обошел с дозиметром каждый угол, облегченно стянул противогаз. Ната принялась копаться в рюкзаке, вылавливая упаковки галет и консервы.
— Зараза ты, Натка. — Ксива сосредоточенно водил языком по опухшей десне. — Зуб выбила.
— Жалко, что не все, — огрызнулась та. — В следующий раз думать будешь, прежде чем рот разевать.
Глеб увидел, как таджик возится с комбезом. Подскочил и помог стянуть неподатливую прорезиненную ткань. Девушка разложила на полу аптечку.
— Аккуратнее… Вот так. Что тут у нас? — Ната сняла пропитавшуюся кровью повязку, разглядывая спину таджика. — Не так плохо. Корка подсохла. Ранки почти не воспалились. Повезло тебе, Фарид.
Таджик улыбнулся. Подмигнул Глебу. Девушка, вколов раненному противостолбнячное, развернула свой лежак, закуталась в байковое одеяло и отвернулась к стене. Заводить разговор никто не решался. Пока шли, голова была забита другим — на маршруте особо не отвлечешься — теперь же каждый думал о смерти Дыма.
Именно такими, угрюмыми и молчаливыми, их и застали Кондор с Шаманом, вернувшись из разведки. Проводник, заслышав шаги в гулком тоннеле, вышел навстречу и довел бойцов до каморки. Посовещавшись, Таран с Кондором перекрыли выход тяжелым трансформатором.
— Пусто. — Шаман присел рядом с Фаридом, прочитав немой вопрос во взгляде приятеля. — Ни души вокруг. Даже крысы — и те попрятались.
Сталкеры затихли, впав в оцепенение. Вспыхнул огонек горелки. Таджик возился у котелка, заваривая чай.
— Фарид, ты как?
— Нормальна, командыр. Заживет. Комбез жалко! Попортил, шайтан! Зашить буду.
— Подлатаем твою снарягу. И тебя подлатаем, не боись. До свадьбы заживет! — Кондор попытался расшевелить приунывших подчиненных. — У тебя есть кто на примете?
Таджик смутился. Загремел кружками. Улыбнулся своим мыслям.
— Есть… Решил, с поход вернемся, рука просить буду…
— Если вернемся… — Ксива принял протянутую кружку чая, отхлебнул, обжигаясь. — Пока что-то не очень верится.
— Не каркай. — Встрепенулся Кондор. — Сюда дошли, значит и дальше сможем. Нам бы только найти этих «сигнальщиков».
— Свет Ковчега не каждый узреть сможет, и лишь избранным откроет путь к земле обетованной.
