Кондор недобро покосился на проводника, хотел было что-то сказать, но, передумав, отвернулся.
— Это случайно вышло… — Начал было Шаман.
— Почему-то я даже не удивляюсь. — Таран протянул руки к костру. — Не утруждайся, Глеб мне уже все рассказал.
Кондор вскочил на ноги, встал напротив проводника:
— И что скажешь, сталкер? Что?
В голосе его сквозил вызов напополам с отчаянием.
— А что бы ты хотел услышать, Кондор? — Таран поднялся, исподлобья глядя на собеседника глаза в глаза. — Что ведете себя хуже детей? Что вот этот малолетка пока что выглядит гораздо адекватнее всех вас вместе взятых? Что вы сами представляете для себя гораздо большую опасность, чем мутанты? Чего ты от меня ждешь?!
Кондор молчал, не сводя с проводника взгляда.
— Так вот что я тебе скажу, боец. Мне плевать на ваши разборки, проблемы и амбиции. Хотите — хоть перестреляйте друг друга. Чем меньше народу, тем проще будет довести оставшихся.
Кондор отвел взгляд.
— Послушай, командир. — Вмешался Шаман. — Мы должны завершить миссию. И… я считаю, что… В общем, Таран должен возглавить отряд.
Услышав это, Кондор дернулся, однако не стал сразу возражать. Глеб, казалось, физически ощутил, как в бойце идет тяжелая внутренняя борьба. Буквально несколько дней назад, впервые увидев бравого сталкера, мальчик ни за что бы не подумал, что командир отряда может выглядеть таким беспомощным и… «убитым» что ли. Не поднимая взгляда, Кондор согласно кивнул.
— Мои условия вы знаете, — Таран раскидал ботинком угли, затоптав костер. — Будете беспрекословно выполнять все, что скажу — никто больше не умрет. Всем все ясно?
Сталкеры закивали. Проводник подошел к сектанту, сидевшему поодаль:
— Ну а тебе, чудик, настоятельно советую заткнуться со своими проповедями. Еще раз раскроешь рот без моего ведома — башку прострелю. Усек?
Ишкарий собрался было возразить, но в руках сталкера уже появился, словно чертик из табакерки, автомат. Испуганно глядя на дуло «калаша», сектант истово закивал. Таран залез в карман, вытащил пачку фотографий, кинул их сектанту на колени. Вокруг Ишкария рассыпались карточки с изображениями всевозможных кораблей.
— Это тебе в коллекцию. На крейсере нашел. Ты ж у нас увлекаешься «ковчегами»…
Таран подошел к Фариду, протянул ему кусочек отвратно пахнущей серой субстанции.
— Жуй, на марше мне отстающие не нужны. Это мох такой — природный стимулятор. Получше той химии, что вы себе вкалываете.
Таджик без возражений сунул «угощение» в рот, скривился, но прожевал.
— Ну а теперь о крейсере. Свет шел не оттуда, но теперь, по крайней мере, ясно, что искать. С корабля демонтирован сигнальный прожектор, причем, судя по свежим царапинам, совсем недавно. Кто-то здесь побывал где-то с неделю до нас, так что советую не зевать. Вопросы есть?
Сталкеры молчали.
— Тогда двинулись. Следующая остановка — Кронштадт.
Отряд тронулся с места, и лишь Кондор продолжал стоять возле тела девушки:
— Я не могу вот так… оставить ее тут.
— Тебе кое-кто поможет решиться, — Таран пристально всматривался в темнеющее грозовое небо. — Ну-ка, ребятки, быстро в зеленку!
Путники бросились под защиту низкорослых деревьев, ветви которых, неестественно изогнувшись, припадали к самой земле. Кондор после секундного колебания нырнул следом. Бойцы замерли, пытаясь слиться с землей. С неба стремительно падала огромная тень. Вжавшись в траву, Глеб не смел поднять голову, но все-таки любопытство пересилило. Вдоль прибрежной полосы, взметая в воздух клубы пыли и песка, пронеслось исполинских размеров создание. Мощно взмахнули крылья-экраны, обдав сталкеров тугой воздушной волной, чиркнули по песку гигантские крючья лап. Подняв за собой настоящий ураган из сучьев, листвы и песка, невиданный исполин взмыл вверх, величаво развернулся и улетел в направлении севера. Тело девушки исчезло. Лишь несколько глубоких борозд в земле указывали теперь на место трагических событий.
— Свят, свят… Пронесло, кажись, — зашептал Шаман.
— Знакомец наш с «Раската». Урвал-таки свою долю. — Проводник поднялся на ноги. — Чего разлеглись? Пошли уже.
Они зашагали по иссушенной ветрами земле, опасливо поглядывая на небо. Чудовищная тварь больше не показывалась, однако надвигавшаяся непогода приготовила им другой сюрприз. Над головами в который раз полыхнуло, озарив пространство нестерпимо ярким светом. Оглушительный раскат грома заставил путников инстинктивно втянуть головы. Первый капли забарабанили по земле, разбиваясь фонтанчиками мельчайших брызг. Затем все разом зашелестело, застучало. Размеренный шум, нарастая, поглотил недовольные восклицания людей. Небо, наконец, пролилось обильным дождем, окатывая путников потоками воды.
Стихия бушевала. Шквалистый встречный ветер раз за разом набрасывался на ходоков, тщетно пытаясь воспрепятствовать их неспешному передвижению. Пригнув головы, путники упорно шли за Тараном. Неутомимый сталкер, казалось, не замечал капризов природы, продолжая без устали месить армейскими ботинками придорожную грязь.
Смахивая с обзорных стекол струйки воды, Глеб шлепал за наставником, бездумно переставляя ноги. Раз, два, раз, два… Отвлечься не получалось. В голове вертелась лишь одна мысль: «Скорей бы все закончилось». Он устал. И физически, и морально. Устал надеяться, устал замирать в предвкушении чуда, устал разочаровываться, устал бояться. Теперь даже фантазии о спасительной земле не помогали. Остались только апатия, безразличие и кусок мокрой дороги под ногами.
Раз, два… Глеб украдкой обернулся, высмотрев Фарида. Бойца шатало, ноги заплетались, но он упорно брел вперед. И, как показалось мальчику сквозь маску противогаза, даже подмигнул, мол: «Не робей, пацан, прорвемся!». Глебу стало стыдно. Он опять позволил себе раскиснуть, в тот время как другим сейчас ничуть не лучше, а то и хуже, чем ему. Фарид ранен, Кондор проклинает себя за нелепую потасовку на берегу, Ишкарий сломлен разбитым вдребезги мифом о Ковчеге…
— Мне папа рассказывал, — вдруг громко заговорил мальчик, с удивлением услышав собственный голос, — будто бы есть на земле много мест, подобных нашему метро. В других городах, по всему миру. И там тоже люди спаслись! И что настанет время, когда все они смогут связаться друг с другом, а потом и в гости ездить, торговать!
— Из твоих уст, да Богу бы в уши. — Откликнулся Шаман.
— В Москва метро большой самый, — авторитетно заявил таджик, оживившись. — Мне дзядя рассказывал.
— А про Лондон он тебе не рассказывал? — подключился Кондор. — Вот уж где «большой самый».
— Зачем Лондон? Дзядя в Москва торговал. Потом в Питер. А про метро интересно рассказывал…
— Да много чего в Земле-матушке понарыто по всему свету. Может и выжил кто, — изрек Шаман, повернувшись к Ишкарию. — А ты чего молчишь, говорливый наш?
— А ему Таран башка стреляй обещал. — Заулыбался таджик. — Вот и молчит.
Сталкеры заржали в голос, словно и не было позади длинной дороги с лишениями, потом и кровью. Скопившееся психологическое напряжение требовало разрядки.
— За другие страны не ручаюсь, а вот наших в эфире мы все-таки выловили! — Шаман мечтательно вздохнул. — Сигнал слабый шел. Скорее всего, транслятор недалеко где-то. Так что вся надежда на Кронштадт. Как считаешь, Таран, есть свет в конце тоннеля?
Проводник не ответил сразу. Задумался, видимо. Лишь хмыкнул как-то неопределенно, подтянув ремень автомата.
— Не люблю загадывать. Поживем — увидим. Поживем, Глеб?
— Поживем!
Мальчик заулыбался, воодушевленный коротким разговором. Да и остальные, уловив общий настрой, зашагали резвее. Не зря Ксива говорил, что слова силу имеют. А силы им еще пригодятся. Прямо по курсу раскинулся город. Глеб каким-то шестым чувством ощущал, что там они найдут ответы. И ответы эти их не разочаруют. Такова уж природа человека — как бы ни было плохо, надеяться на лучшее.
Глава 13
Некрополь
Дозиметр, подавший голос, стоило им приблизиться к контейнерному терминалу, затих только после того, как отряд обошел опасное место по широкой дуге. В бинокль отчетливо просматривались штабеля продолговатых железных боксов и то место, где грузовые контейнеры, словно кубики, в хаотическом беспорядке рассыпались, перегородив причальную площадку. Глеб представил себе силу прокатившейся здесь когда-то ударной волны и поморщился.
К высоткам девятнадцатого микрорайона они вышли с северо-запада. Здания неплохо сохранились, лишь облицовка пострадала под напором годами шлифующего ее ветра. Бетонные колодцы дворов густо поросли бурьяном. Дома выглядели такими же безлюдными, как в Питере. Окинув открывшуюся панораму цепким взглядом, Таран повел отряд вдоль внешнего периметра новостроек.
