— Я плохо чувствую себя. — Марина не могла решить, говорить маме про то, что она скоро станет бабушкой, по телефону или все же подождать личной встречи.
— Я так и знала! Ты совершенно неправильно одеваешься. Конечно, простудилась. У тебя какая температура?
— У меня нет температуры, и вообще дело не в этом.
— Значит, ты опять ешь всухомятку. Вот когда ты последний раз суп ела?
— Мамочка, ну при чем тут суп?
— При том. Ты могла бы давно выйти замуж, варила бы суп, у тебя был бы здоровый желудок.
— Мама! — Марина начала раздражаться. — Почему обязательно суп?
— Потому что. У меня были бы внуки, и ты кормила бы их нормальной едой.
— Ты так сильно хочешь внуков?
— Да, я вполне готова стать бабушкой. Но от тебя разве дождешься! — легкомысленно заявила мама.
— Готова стать бабушкой? Действительно этого хочешь? — Марина чувствовала себя кошкой, играющей с мышкой.
— Очень хочу! — с пафосом заявила мама.
— Тогда я могу тебя порадовать, тебе осталось ждать всего каких-то восемь месяцев!
В трубке наступило длительное молчание.
— Мама! — Марина испугалась. — Ты что молчишь?
— Марина! Ты это серьезно? Ты что, беременна?
— Да.
— Я даже не знаю, что сказать.
— Как что? Обрадоваться. Ты же готова стать бабушкой!
— Мариночка, давай я к тебе приеду, и мы серьезно поговорим, — вкрадчиво предложила мама.
— О чем говорить?
— Как о чем? Кто отец? Вы поженитесь?
— Мама, ты хотела стать бабушкой, а не тещей, — из последних сил сдерживалась Марина.
— Но как же ты будешь? Одна, с ребенком?
— Почему одна? У нас ты есть!
— Марина, не кривляйся! — Мама говорила ей так с детства. — Ты все прекрасно понимаешь! Обо всем этом нужно хорошо подумать!
— Я подумала. И все решила!
— Но ты не можешь принимать такие решения!
— Интересно почему? — Марина удивилась искренне.
— Потому что ребенок — это не кукла. А ты сама еще ребенок!
— Мама, спасибо за поддержку. До свидания. Потом поговорим.
Не дожидаясь ответа, Марина положила трубку, собралась заплакать, но передумала. Заварила чай, сделала себе еще один бутерброд и снова уселась перед телевизором, бессмысленно переключая каналы. Через некоторое время она задремала.
Разбудил ее звонок в дверь. Естественно, мама приехала.
— Мариночка, я тебе тут вот гранаты привезла. И яблоки еще. — Мама говорила как ни в чем не бывало. — И еще вот, смотри, молоко, у нас новый магазин открыли, вроде бы у них все натуральное, деревенское.
— Спасибо, чай будешь?
— Буду, но что ж ты все чай? — посмотрев на Марину, мама махнула рукой. — Ладно, ладно, делай как хочешь.
Когда они, выключив телевизор, устроились с чашками на диване в комнате, мама все-таки начала серьезный разговор:
— Марина, я знаю, ты взрослый человек. Работаешь, самостоятельная… Но ты действительно хорошо все обдумала? Растить ребенка без отца сложно. И потом, твоя работа… Тебе же придется все отложить на несколько лет.
— Мама, подумай, сколько раз ты мне это говорила! Сначала окончи институт, потом интернатуру, ординатуру, доучишься, будешь делать что захочешь. Потом, все время потом. Вот я доучилась, и что теперь?
— Мариночка, но ведь я тебя не отговариваю. Я просто советую.
— Ох, мама, ты все время что-нибудь советуешь. — Марина снова почувствовала, что ее тошнит.
— Я же как лучше хочу. Решай сама, кто же спорит, — вздохнула мама.
— С ребенком-то будешь сидеть? — строго спросила Марина.
— Куда ж я денусь… Кто отец-то все-таки?
— Мама, это не важно, считай, что его просто нет.
— В кого ты у меня такая упрямая! — Мать грустно смотрела на дочь.
— В тебя, конечно.
— Хорошо, а с работой у тебя что будет?
— Ничего плохого! Схожу в декрет, потом выйду. У меня же государственная больница, все по Трудовому кодексу. — Марина вспомнила о своем желании стать косметологом и усмехнулась. — Я буду работать, ты с ребенком посидишь, потом в садик отдадим. Все будет нормально.
— Может, ты и права. — Видно было, что мама сдалась. — Я поеду. Приедешь к нам завтра? Надо же, наверное, и отцу сказать.
— Надо. Ты скажи сама, а то мне волноваться вредно.
— Конечно, пусть с ним обморок при мне случится, — внешне покладисто согласилась мама.
— Мама, он же действительно сначала разнервничается…
— С тобой разнервничаешься…
Мама уехала. Марина посмотрела на часы — еще и двух нет, а что делать, непонятно. Впрочем, можно попробовать выспаться.
Вера Васильевна
Разобравшись с текущими делами, Вера Васильевна решила сходить в реанимацию. Про Татьяну Тихоновну она не забывала, но узнавать про ее состояние с самого утра смысла не имело — должны были смениться врачи, провести обход, получить результаты анализов, сделать назначения. Так что по делу разговор раньше одиннадцати не получился бы.
На всякий случай Вера Васильевна позвонила заведующей:
— Валентина Петровна, ты на месте? Ничего, если я зайду?
— Заходи, конечно. Вопрос-то какой?
— Да к тебе сегодня больную Василевскую перевели ночью. Как она?
— Ничего, инфаркт подтвердился. Но состояние пока стабильное. Ты с ней хочешь пообщаться?
— Да, там родные беспокоятся. Сейчас я приду, расскажу.
Когда Вера Васильевна пришла, Валентина Петровна предложила традиционное:
— Чаю выпьешь?
Вера согласилась. Они некоторое время пили чай и обсуждали больничные новости.
— Слушай, кстати, — поинтересовалась Валентина Петровна, — а твоя-то доктор, Марина, кажется, вроде встречалась с нашим замом хирургическим.
— Не знаю, она мне не говорила, — легко соврала Вера Васильевна, не хватало ей еще про докторов из собственного отделения сплетничать. — Ты же знаешь современную молодежь.
— И не говори! — Валентина Петровна села на своего любимого конька. — Приходят, ничего не знают, не умеют, дозировки путают. Глаз да глаз за ними нужен! Кто нас в старости лечить будет? Да, так ты Василевскую-то с чего вдруг посещать решила?
— Представляешь, тут такая история вышла, она уже у меня лежала, и вдруг выяснилось, что ее внучка с моим сыном встречается.
— Ничего себе! Так это твоя потенциальная родственница! Интересно, как такое родство называется? А сколько твоему сыну лет?
— Да всего ничего. Двадцать.
— Того гляди бабушкой станешь, — порадовала коллегу Валентина Петровна, разбудив Верины тайные страхи.
— Только этого мне и не хватало! — Вера Васильевна решительно встала. — Я до бабушки дойду.
Татьяна Тихоновна лежала с закрытыми глазами.
— Татьяна Тихоновна, — позвала Вера тихонько. — Узнаете меня?
— Да. Вы — Вера Васильевна. — Татьяна Тихоновна попыталась улыбнуться.
— Как вы себя чувствуете? Ваши девушки за вас очень беспокоятся.
— Правда? — Татьяна Тихоновна заметно оживилась.
— Конечно. Особенно Таня. Вы за нее не беспокойтесь! Она хорошая девочка.
— Только очень непослушная, — прошелестела Татьяна Тихоновна.
— Это нормально. Подростки, они такие. Вам принести что-нибудь?
— Воду негазированную.
— Хорошо, я все передам. Вы поправляйтесь! — пожелала Вера Васильевна больной, попрощалась с коллегой и вернулась к себе в отделение.
Возле ее кабинета маялась Таня.
— А ты что тут делаешь? — удивилась Вера Васильевна. — Могла бы просто позвонить.
— Не знаю, мама прислала мне эсэмэску, что улетает, а я вдруг так забеспокоилась.
— И напрасно. Все в порядке. Инфаркт у бабушки есть, но состояние стабильное. Я твою бабушку видела, общалась с ней, она попросила воды принести негазированной. Думаю, все будет нормально.
Вера Васильевна всегда очень аккуратно выбирала слова, общаясь с родственниками тяжелых больных. Нельзя лишать человека надежды, но и обнадеживать слишком тоже опасно.
— Тогда я, наверное, в институт? — спросила Таня.
— Да, я думаю, это самое разумное. Если что, я позвоню. Мама твоя тоже знает, как со мной связаться.
— Спасибо, Вера Васильевна!
— Вера Васильевна, — подошла к заведующей дежурная медсестра Лена, — тут у нас три человека поступили, Алексей Максимович принимать второго начал, может, вы одну женщину возьмете? В какую палату ее класть?
— А что у нее?
— Кажется, пневмония, но еще язва в анамнезе. У нас в восьмой палате место есть.
— Хорошо, туда и клади. Пусть устраивается и ко мне в кабинет приходит, а ты принеси историю, пожалуйста.
Через пять минут медсестра принесла заполненную историю.
— Так, посмотрим… Сельницая Карина Геннадьевна, — прочитала Вера и застонала: — Да что же это такое!
— Что случилось, Вера Васильевна? — вернулась от двери испуганная Лена.
