class="p1">Ощущение от прозрачных домиков было странным. Сейчас, она видела, как в соседней сфере распаковывает чемодан одна из ученых, Анна Крапивина. Женщина выглядела усталой и даже немного злой, о чем свидетельствовали ее нервные движения, сменяющимися долгими паузами. Она постоянно набирала номер телефона, но, судя по всему, не дозванивалась и расстраивалась еще больше. Зина дала почитать Стасе обо всех их подопечных, конечно, кроме неожиданного нового члена группы, Милы. Из отчетов она знала, что Анна не замужем и никогда не была, у нее есть ребенок, мальчик семнадцати лет, но даже если бы она не знала заранее, то прочла бы все в облике женщины сама.
Стройная и спортивная фигура, для ее сорока четырёх лет просто шикарная, естественно, это результат долгих занятий в спортзале. Замужняя, работающая женщина обычно не может себе позволить тратить на себя столько времени. Если сюда еще и приплюсовать парикмахера – короткая стрижка требует частого посещения парикмахерской, уж Стася-то знала – и конечно же косметолог, которого Анна посещает не реже двух раз в неделю, то получается очень много времени. Ну и, конечно, спортивная сумка с эмблемой популярной компьютерной игры кричала, что женщина явно не купила ее себе, а позаимствовала у сына-подростка.
Станислава почувствовала, будто подглядывает за женщиной, хотя и не была в этом виновата, прозрачные стены комнаты-домика были здесь у всех, и не она это придумала.
Поэтому, повернув голову в другую сторону, она осознала, что ничего не изменилось, только теперь она подсматривала за мужчиной. Главный их подопечный, Борис жил слева от Стаси, так распределила Зина. Она вспомнила, как мужчина нервно на нее сегодня отреагировал, скорее даже не на нее, а на ее имя. Честно сказать, вся эта троица вела себя в тот момент странно – и Анна, и Максим, но Борис, конечно, был на первом месте. Не ускользнуло от внимания Станиславы и то, как Анна выдернула руку из ладони шефа, что тоже говорило очень о многом.
Борис обладал ярко выраженным эпилептоидным типом личности – для таких характерны стремление к власти и контролю. Скорее всего, он считает Максима и Анну своими друзьями и очень удивится, узнав их мнение на этот счет.
– А вот и третий, – сказала вслух Стася, почувствовав себя сейчас в процессе работы с профессором, разбирая очередную работу. На террасу к Борису поднялся Максим и хотел было постучаться, но прозрачные стены домика сделали этот процесс ненужным, и хозяин замахал гостю, приглашая его войти. Но лишь только Максим начал что-то говорить, дружелюбность хозяина исчезла, он стал махать руками и что-то агрессивно кричать, перебивая гостя. Максим, видимо, не выдержав, схватил Бориса за грудки и начал трясти. Получалось это у него плохо по причине разницы в комплекции.
Стася даже попыталась прочесть по губам, о чем они говорят – этому тоже ее учил профессор, – но Борис заметил пристальное внимание соседки, хоть она и старалась делать это не особо назойливо, и нажал кнопку, которую горничная показала им первым делом, по причине полярного дня, закрыл плотными жалюзи свои стены.
– Черт! – выругалась Стася, и рука сама потянулась за сигаретами. Да, она теперь знала, что вредная привычка, пришедшая к ней два года назад, это попытка обмануть себя. Имитация успокоения, но с этой имитацией расставаться все никак не хотела, даже осознанно.
К вечеру поднялся ветер, и курить Стася вышла уже в ветровке. К соседнему домику, где сейчас ругались Борис и Максим, подошла Мила, но, увидев Стасю радостно, замахала руками и пошла в ее сторону.
– Привет! Как у вас здесь круто! – очень эмоционально и как-то нарочито по-детски затараторила она. – А меня поселили в обычном корпусе. Не, ну там тоже все круто, но не как у вас. Прозрачные стены, машинки эти клевые, а мы пешком должны ходить, представляешь? Вон, видишь, двухэтажное административное здание. Вот там я живу, на первом этаже у них администрация, а на втором штук двадцать номеров. Не, ну внутри норм, все по высшему разряду, и балкончики с видом на бухту, но у вас все равно круче. Знаешь, с моего балкончика видны ваши сферы, они такие классные, прозрачные, переливаются на солнце, как капельки росы. Сверху, кстати, видно задумку архитектора: сферы как лучами связаны дорожками, которые ведут в центр к трем большим сферам, в одной ресторан, в другой бассейн с сауной, а в третьей конференц-зал, я уже все узнала. Хорошо, что хоть тем, кто живет в здании администрации, тоже можно посещать эти места, а то совсем бы себя униженной чувствовала.
Она говорила и говорила, не обращая внимание на молчавшую Стасю. Еще в джипе девушка почему-то решила, что они будут подругами. Станислава не знала, это из-за того, что они примерно одного возраста или потому, что просто не было альтернативы, но выбор Милы, похоже, уже было не изменить.
Из сферы, которая принадлежала Борису, вышел Максим и очень громко хлопнул дверью.
– Ой! – сказала девица. – Что-то не хочу я к Борисику сейчас идти, видать, поругались они. Тоже мне, друзья-товарищи, живут как кошка с собакой, зачем вообще такая дружба нужна? И Анка эта злая как собака, мужика ей надо завести, а не за китами гоняться. Я недавно ей принесла наблюдение, положила на стол и говорю, типа наши дельфины возвращаются. Как давай она меня отчитывать, мол, белухи – это не дельфины и каждый уважающий себя человек должен знать, что они из вида зубатых китов. А у нас все их полярными дельфинами называют! Ведь похожи же они на них, а на китов совсем нет. Зануда и синий чулок. Ладно, пойду лучше кофе попью, приятно было поболтать.
Людмила встала и направилась по тропинке в центр, где располагался ресторан, даже не заметив, что Стася в разговоре с ней не произнесла ни слова. Странная она эта Мила. Станислава от неимения другой информации об объекте основывалась только на поведении и внешности, и тут у нее возникал некий диссонанс. При всей своей ограниченности, в девушки было что-то другое, словно бы эта маска глупости и легкомысленности была ей мала, и оттуда выглядывало что-то еще, но вот что именно, Стася пока зацепить не могла. Вот профессор Айманский быстро бы рассчитал ее, как он любил выражаться, а Стасе до него было еще очень далеко. В отличие от других, на Милу не было дополнительной информации – ни биографии, ни цифрового следа, а это очень затрудняло понимание. Главное, что точно знала Стася, Мила врет, ну, или что-то недоговаривает.
Стоило
